Новая записка Берии
Одна из трагедий Второй мировой войны - расстрел немцами пленных польских офицеров в парке дома отдыха в пригородном смоленском селе Гнездово, условно именуемым "Катынским лесом", давно уже изучена на основании доступных материалов достаточно подробно. Как ни странно, существует пока еще незначительная группа маргинальных публицистов, подлых политиканов, бестолковых историков и их безмозглых поклонников, которые с упорством, достойным лучшего применения, продолжают поддерживать наивную версию о том, что виновен в этом расстреле СССР. К сожалению, эту ревизионистскую версию по разным причинам, анализировать которые в рамках данной работы не имеет смысла, поддерживают правящие вертикали нескольких стран, в том числе России и Польши.
Для поддержания этой олигофренической версии время от времени, подобно какашкам на воде, всплывают разного рода бумажки, которые ревизионисты уважительно именуют "документами".
Среди последних примеров подобного рода фальшивок можно отметить некую очередную "записку Берии", вброшенную историком Н. В. Петровым.
Данный историк Петров, сотрудник изряднопорядочного заведения "Мемориала" (что само по себе уже есть диагноз) хорошо известен научному историческому сообществу своими глубокими и вдумчивыми исследованиями анальных контактов товарища Ежова, и пока он придерживался своей любимой темы, вопросов к нему никаких не было. Однако именно он вбросил очередную фальшивку, которую мы и рассмотрим.
Прежде всего несколько слов о ее легендировании. Сливным бачком для доведения этого очередного экскремента до сведения широкой общественности послужил блог "Катынские материалы" (1), и там же сделано предположение, что по косвенным данным, если очень-очень захотеть, можно предполагать, что данный документ был обнаружен до опубликования небезызвестных докУментов из "пакета № 1".
Сергей Стрыгин, в свою очередь, известил, что в личной беседе Никита Петров ему сообщил 17 марта 2007 г., что данный документ был одним из первых обнаруженных в Центральном архиве КГБ документов по Катынскому делу.
Может быть, может быть. Все это известно пока только со слов самого историка Петрова, и каждый может для себя сам сделать вывод, насколько заслуживают доверия слова профессионального мемориальца, и почему случилась СЕМНАДЦАТИЛЕТНЯЯ задержка в обнародовании документа такого уровня (за подписью самого Берии), хотя за это время на катынскую тему опубликованы миллионы страниц и тысячи документов (в подавляющем большинстве подтверждающих правду о том, что СССР этих поляков не расстреливал).
Но вернемся ближе к теме. Опубликована данная бумажка, как уже сказано, в блоге "Катынские материалы".
Содержание бумажки следующее.
"Записка Берии от 26 декабря 1941 г. №3105/б в ГКО Сталину, Молотову:
В результате проведенной проверки представленного генералом Сикорским списка польских офицеров и полицейских, содержавшихся в Козельском, Старобельском и Осташковском лагерях военнопленных на предмет выяснения местонахождения этих лиц установлено:
из 3825 человек по предоставленному поляками списку по учетам НКВД найдено 3417 чел. Не найдено 408 человек.
Из числа найденных:
- 3320 чел. в соответствии с известным вам решением от 5 марта 1940 г.;
- 56 чел. передано в польскую армию в период формирования польских частей;
- 33 чел., преимущественно польских разведчика, до войны были затребованы из лагерей для ведения следствия в западные области УССР и БССР и их местонахождение не известно;
- 5 чел. арестованы за контрреволюционную деятельность за время пребывания в лагерях военнопленных и осуждены на различные сроки;
- 3 человека умерло."
[Далее о трудностях розыска не найденных: в списке, поданном поляками, искажены некоторые фамилии, списки составлены на польском языке и т.п. О дальнейшей проверке будет сообщено дополнительно. - прим. Н.В.Петрова]
Архивная ссылка: ЦА ФСБ, ф.3-ос, оп.8, д.15, л.320-322.
Как мы видим, полный текст этого документа историк Петров не счел достойным обнародования. Не будем задавать глупый вопрос - почему? Мы ж не дети. Но в любом случае мы имеем пока только фрагмент документа.
Более того, на вопрос одного из читателей блога о скане этого документа ответ владельца блога гласил, что "скана нет". То есть оценить мастерство фальсификаторов в создании очередной фальшивки мы также пока не можем.
Не беда. Давайте просто посмотрим на доступный нам фрагмент текста этого документа.
Текст отсылает нас к Сикорскому, он, к сожалению, мемуаров не оставил, поскольку погиб в 1943 году. Но, к счастью, в этом деле принимал самое непосредственное участие и генерал Андерс, и он мемуары оставил очень даже информативные.
Андерс с Сикорским были у Сталина на приеме 3 декабря 1941 года, в шесть часов вечера, и во время этого визита они передали лично Сталину список польских офицеров, содержащихся в советских лагерях. Ответом на их запрос и должна была бы, по замыслу идиотов-катыноидов, явиться процитированная выше типа записка типа Берии.
Но прежде, для понимания общего контекста ситуации, взглянем на обсуждаемые события с точек зрения Сталина и Андерса, и на обстановку, в которой происходила аудиенция у в Кремле.
У Сталина тогда главной проблемой была, как не трудно предположить, война. В этот день
3 декабря, среда
7-я и 8-я гвардейские стрелковые дивизии … сражались за Крюково.
9-я гвардейская стрелковая дивизия … сдерживала противника на рубеже восточная окраина Нефедьево, Селиваниха, восточнее Рождественно
>Части 5-й армии … отбили все попытки гитлеровцев прорваться к Кубинке
Контрударная группировка 33-й армии … выбила противника из района Юшково, Петровское, Бурцево
Подвижная группа генерал-майора П. А. Белова продолжала вести бой южнее Каширы
На тульском направлении мотопехота и танки врага … перерезали железную дорогу Тула - Москва (2).
Наверно, не стоит добавлять к сказанному то, что фронт тянулся от Мурманска до Феодосии, что непростые ситуации складывались пор Ростовом и на Волхове, что провалилась уже первая из пяти попыток прорыва блокады Ленинграда и т.д. Еще только подходил к концу роковой сорок первый, и у Сталина была масса проблем, перелом в войне еще только намечался.
Для иллюстрации интеллектуального уровня катынских ревизионистов отметим, что большинство из них склонно при случае или тонко, или грубо упрекнуть Сталина в том, что он не сумел слету ответить на вопрос Сикорского о судьбе нескольких тысяч бывших военнопленных поляков. Мне кажется, надо быть дебилом, чтобы ожидать от Сталина способности удерживать в голове и такую мелочь, в то время, когда судьба всей страны висела на волоске, и Сталин иногда не мог выяснить, куда делись целые советские дивизии, не то, что какие-то польские зеки.
Теперь рассмотрим ситуацию и с точки зрения Андерса, поскольку он в данном случае является главным оппонентом анального историка Петрова.
Итак, чем тогда занимался Андерс, и какие проблемы его волновали? Обратимся к его мемуарам (3).
Прежде всего отметим, что Андерс на время публикации своих мемуаров уверенно придерживался геббельсовской версии в катынской истории, и использовал ее в качестве оправдания своего (и всей его армии) дезертирства с войны в 1942 году. Это означает, что во время написания своих мемуаров Андерс уже был хорошо знаком с геббельсовской версией катынского расстрела и полностью ее разделял. Это также означает, что у него не было никаких причин замалчивать тему катынской драмы или как-то ее избегать. Наоборот, геббельсовская версия была ему крайне выгодна и удобна для оправдания собственного предательства, и он ее принял без малейшего сомнения всей своей простой шляхетской душой.
Итак, что беспокоило Андерса в последние месяцы 1941 года?
Тогда началось формирование польской армии в СССР. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1941 года все (или почти все) поляки, интернированные во время освободительного похода 1939 года, должны были быть освобождены из тех мест, где они содержались, и должны были быть направлены в места формирования армии Андерса (Тоцк и ряд других мест).
Процесс освобождения поляков шел весьма не гладко. В разных концах необъятного Советского Союза возникали всяческие затруднения, как объективные (большие расстояния, сложности переездов), так и субъективные (нежелание отдельных советских начальников освобождать этих поляков, поскольку они не хотели терять рабочие руки).
Например, документ № 172 сообщает, что на 27 сентября 1941 г.
"из 391575 польских граждан, находившихся в местах заключения, ссылке и высылке, освобождено из тюрем и лагерей 50295, военнопленных - 26297, из спецпоселков, мест ссылки и высылки - 265248.
С тем, чтобы по возможности предупредить массовое, неорганизованное переселение польских граждан …
1. Предоставить возможность освобождаемым из лагерей польским гражданам устроиться временно по вольному найму на работу по специальности
>2. Освобождаемым польским гражданам из тюрем, спецпоселков, мест ссылки и высылки, желающим остаться временно на работе в районах и областях или настоящего проживания и работы, предоставить через соответствующие хозяйственные организации квартирно-бытовые условия и заработок.
В связи с этим, значительная часть польских граждан из числа спецпоселенцев, ссыльных и высланных изъявила желание временно остаться на месте…
Остальная часть освобожденных польских граждан … выезжает в южные области (преимущественно в южные области Урала и республики Средней Азии), а также в пункты формирования польских частей.
Значительная часть освобожденных польских граждан заявила о своем желании вступить в польскую армию … Желающие вступить в польскую армию едут в места расположения польских частей также из других районов СССР…
На 27.IX-1941 г. в пункты формирования польских частей (Бузулук, Тоцк и Татищево) прибыло 16647 польских граждан…(4).
Там же, кстати, сообщается, что "На обустройство польских граждан, освобожденных по амнистии 12 августа, на новых местах и оказание помощи наиболее нуждающимся из них советское правительство выделило правительству В.Сикорского кредит в 100 млн. рублей". Весьма, надо заметить, не скупо.
Тем не менее, люди к Андерсу приезжали, и в немалых количествах.
>Постановление СНК СССР от 4 июня 1941 года (да-да, еще до 22 июня) предусматривало создание польской дивизии в количестве 10298 человек, Соглашение от 30 июля предусматривало уже создание целой польской армии. В августе командующим это армией был назначен генерал Владислав Андерса, тогда уже СССР решил создать две польские дивизии численностью по 10 тыс. человек каждая и одного запасного полка численностью в 5 тысяч, итого 25 тысяч. К середине сентября эти две дивизии польской армии были сформированы. Но люди все продолжали прибывать. 3 ноября Государственный комитет обороны принял по этому поводу специальное постановление, определяющее общую численность польской армии на территории Союза ССР в 30 000 человек, но на этом дело не остановилось, и к середине марта вся польская армия насчитывала 65 тысяч человек (5).
А летом слеюующего года в Иран подальше от войны смылось уже около 80 тысяч военнослужащих и более 37 тысяч членов их семей, но это не столь существенно, поскольку на своею идею скрыться в Иран Андерс с Сикорским чуть туманно намекнули Сталину, еще несколько запинаясь и стесняясь собственной подлости, уже на рассматриваемой здесь встрече 3 декабря 1941 года. Собственно с того дня вся так называемая "армия" Андерса уже стала богадельней для трусов и предателей, только советское правительство еще несколько месяцев не могло поверить в эту очередную польскую подлость. Когда же пришлось признать очевидный факт, всю эту шоблу бесполезных нахлебников действительно выпихнули в Иран. Только не говорите мне, что Сталин был действительно не в силах отправить их в окопы вместо Ирана, если бы захотел. Здесь бы самое время вспомнить о методах работы легендарных заградотрядов с их не менее легендарными пулеметами, но не будем отклоняться от темы.
Для нашей темы существенно то, что у Андерса в СССР собралось в конце концов около 140 тысяч поляков, в большинстве своем - из разного рода мест заключения.
Слово Андерсу.
Когда я приступил к созданию армии, со всех сторон Советского Союза потянулись к местам постоя первых наших частей бывшие узники и ссыльные. Им приходилось преодолевать тысячи километров, бороться с сопротивлением властей, ставящих различные препоны и не выполняющих условий договора. Пока мы находились на территории СССР, каждый день в наши части приходили люди - оборванные, истощенные, добравшиеся до нас буквально на последнем дыхании. За спиной у них были два года неволи и унижений, непосильной каторжной работы.
И, что совершенно естественно, те, кто был освобожден и приехал, рассказывали о тех, кто оставался в местах заключения. У Андерса есть такие рассказы, и, что характерно, в основном про Колыму.
С Колымы не возвращаются!
- Колыма - это смерть.. мороз, доходящий до семидесяти градусов, цинга, голод, пуля или штык охранника.
Поляки прибыли на Колыму еще в 1940 году, двумя этапами, каждый по нескольку тысяч человек. Известно, что в трюме корабля, который вышел из порта Находка 5 июля 1940 года, было около 5000 человек. В 1941 году прибыло 2 600 человек, однако не всех высадили в Магадане, 1 500 отправили в порт Пестра Дресва. По самым осторожным подсчетам, в 1940-1941 годах на Колыме находилось около 10 000 польских граждан. Как и во многих других случаях, советские власти не выполнили условие - освободить всех поляков после заключения договора с польским правительством. Всего советские власти освободили с Колымы 583 человека. Первую группу освободили в сентябре или октябре 1941 года (150 человек), вторую - 31 декабря 1941 года (262 человека), третью… - 8 июля 1942 года (171 человек). Сомневаюсь, чтобы хоть кто-нибудь из первых двух групп добрался до нашей армии, и мне кажется, что мы можем лишь помолиться за души всех остальных - из тех десяти тысяч, что были вывезены на Колыму.
Как я уже писал, меня неустанно тревожила судьба 15000 офицеров и унтер-офицеров из лагерей военнопленных, которые как в воду канули и о которых советские власти не желали давать никакой информации. До нас доходили разные вести и слухи, но все были слишком расплывчаты, а возможности проверить у нас не было. Так вот, один из прибывших с Колымы, пан П. (фамилия мне известна, но я не привожу ее, поскольку семья его находится в Польше), рассказал следующее.
Осенью 1940 года он работал на строительстве дороги, на 64-м километре от главной трассы. Там он встретился с советской научно-исследовательской экспедицией, занятой поисками полезных ископаемых; члены этой экспедиции случайно провели ночь в одном с ним бараке. От них он узнал, что на строительстве линии Якутск - Колыма работает "много польских офицеров и генералов", режим там очень строгий и приблизиться к работающим практически невозможно.
Другой наш солдат пишет:
"На прииске "Комсомолец" (на Колыме) было около 5 000 заключенных, в том числе 436 поляков. От голода и истощения каждый день умирало 7-11 человек в забое, в зависимости от холода, потому что, когда морозы доходили до 68°, больше умирало от так называемого термического шока. Поляков вместе со мной осталось 46 человек, остальные умерли от истощения, голода и побоев. В марте 1941 года на прииск "Комсомолец" прибыл заключенный, бывший русский начальник НКВД северной Камчатки с полуострова Чукотка, где находятся оловянные рудники. Из разговора с ним я узнал, что в августе 1940 года на Чукотку пришло судно, которое привезло 3 000 поляков, главным образом военных и служащих полиции. Всех поляков, прибывших на Чукотку, загнали на оловянные рудники, причем их специально ставили в штреки, наиболее заполненные окисью олова. Из-за отравления ежедневно умирало около сорока человек. До моего отъезда 90 % поляков погибло. … До моего отъезда с Колымы, то есть до 7 июля 1942 года, ни один поляк с Чукотки не вернулся".
Лишь перед самым выходом польской армии из России прибыла группа, состоящая из 171 мужчины, которые только 8 июля 1942-го, почти через год после подписания договора, наконец-то были освобождены с Колымы. Эти люди действительно чудом вернулись к жизни. Почти все перенесли ампутацию пальцев рук и ног, тела их были покрыты язвами - последствие цинги. В страшных условиях так называемых исправительно-трудовых лагерей умирали миллионы людей, однако Колыма работала исключительно на уничтожение. Я лично разговаривал почти со всеми прибывшими оттуда, у меня есть 62 письменных свидетельства.
Убедительно излагает Андерс, согласитесь, не хуже Шаламова. Вряд ли можно спорить, что освобождать поляков администрация ГУЛАГА не торопилась. Освобожденные с Колымы приезжали в армию Андерса группами до лета 1942 года, и даже последние прибывшие говорили, что там, на Колыме, остаются еще тысячи поляков.
Как несложно видеть из приведенных цитат, для генерала Андерса не существовало дежурного вопроса, который любят с восторженным придыханием задавать катынские ревизионисты:
"Если немцы в Гнездове расстреляли четыре-пять тысяч польских офицеров, то куда же делись остальные десять (пятнадцать, двадцать, сто - зависит от фантазии конкретного катыноида) тысяч исчезнувших поляков?".
Не будем здесь оценивать действия администрации советских мест заключения, просто отметим как факт - для почти что причисленного геббельсовцами к лику святых Андерса и ста сорока тысяч людей под его началом данный вопрос не существовал. Они по собственному опыту и по рассказам своих товарищей знали, где пропадали "недостающие" поляки.
Вдумчиво читайте Андерса, панове, да обрящите ответ на свой вопрос. Генерал польской армии врать не будет, верно?
Вернемся к нашей теме, к встрече Андерса и Сикорского со Сталиным.
Итак, 3 декабря 1941 года Сикорский вместе с Андерсом посетил Сталина в Кремле. В разговоре участвовали еще Кот и Молотов.
Известны два варианта записи хода этого разговора, расхождения между ними несущественны. Здесь мы используем прежде версию Андерса, который, по его собственным словам, вел стенограмму беседы, и, следовательно, имеет возможность воспроизвести ее в своих мемуарах достаточно точно.
Весь ход разговора рассматривать не будем, неленивые и любопытные могут ознакомиться с ним самостоятельно. Здесь нас интересует лишь та ее часть, которая связана с названной в заголовке запиской Берии.
Вот что говорили Сталину Андерс с Сикорским:
СИКОРСКИЙ: Я заявляю вам, господин президент, что ваше распоряжение об амнистии не выполняется. Большое количество наших людей, причем наиболее ценных для армии, НАХОДИТСЯ ЕЩЕ в лагерях и тюрьмах.
АНДЕРС: У нас есть АБСОЛЮТНО ТОЧНЫЕ данные, что в лагерях освобождали сначала евреев, затем украинцев, а потом, наконец, наиболее физически слабых поляков. Сильных задерживали, освобождая лишь немногих из них. У меня в армии есть люди, вышедшие из таких лагерей несколько недель назад, и они утверждают, что в некоторых лагерях ОСТАЮТСЯ ЕЩЕ СОТНИ И ДАЖЕ ТЫСЯЧИ наших соотечественников.
СИКОРСКИЙ: У меня с собой список, где значится около 4 000 офицеров, вывезенных насильно и НАХОДЯЩИХСЯ В ДАННЫЙ МОМЕНТ в тюрьмах и лагерях, и даже этот список неполон, потому что содержит лишь те фамилии, которые названы по памяти.
>АНДЕРС: Я совершенно точно знаю от тех, кто вернулся с Колымы, что там НАХОДИТСЯ много наших офицеров, ИЗВЕСТНЫ ДАЖЕ ИХ ФАМИЛИИ. Я знаю, что эшелоны с поляками, готовыми к освобождению и отправке, в последнюю минуту оказались задержанными. У меня есть информация, что наши люди НАХОДЯТСЯ даже на Новой Земле. БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ ОФИЦЕРОВ, ПЕРЕЧИСЛЕННЫХ В ЭТОМ СПИСКЕ, Я ЗНАЮ ЛИЧНО.
СИКОРСКИЙ: Те, что прибыли, освобожденные, рассказывают, что ОСТАВШИЕСЯ ВЛАЧАТ ЖАЛКОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ.
АНДЕРС: Однако у меня есть информация от верных людей с названиями тюрем и номерами камер, в которых СОДЕРЖАТСЯ поляки. Я знаю много лагерей, в которых ЗАДЕРЖИВАЕТСЯ большое количество поляков, и ОНИ ПРИНУЖДЕНЫ ПРОДОЛЖАТЬ РАБОТАТЬ.
Здесь воспроизведена только прямая речь Андерса и Сикорского (в изложении Андерса) в реальной последовательности реплик, разного рода несущественные ремарки и пояснения Андерса к данному разговору опущены. Желающих оценить весь ход разговора опять-таки отсылаем к мемуарам Андерса. Весь ход разговора в данном аспекте несущественен.
Существенно то, что Андерс с Сикорским несомненно говорят о людях, которые на момент разговора живы и находятся в разных удаленных местах СССР. Называются разные места их нахождения (Колыма, Новая Земля и т.д.), уточняется, что "названия тюрем и номера камер" (даже номера камер!) известны. Называется и количество этих людей (около четырех тысяч). И Сталину вручается список этих людей. Около четырех тысяч.
Нет никаких сложностей сопоставить изложение Андерса с советской записью этой же беседы.
Документ № 176 сообщает о следующем ходе разговора.
Сикорский говорит, что много поляков НАХОДИТСЯ ЕЩЕ в тюрьмах и в лагерях,
Кот "указывает … в заключении ЕЩЕ НАХОДИТСЯ много поляков-патриотов."
"Генерал Андерс говорит, что В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ в лагерях еще есть неосвобожденные поляки. К нему ПРИЕЗЖАЮТ ВСЕ ВРЕМЯ лица, освобождаемые из лагерей, которые рассказывают от том, что в лагерях ЕЩЕ ОСТАЕТСЯ МНОГО ПОЛЯКОВ."
"Андерс говорит, что начальники лагерей постепенно освобождают поляков и МНОГО ПОЛЯКОВ ЕЩЕ НАХОДИТСЯ В ЗАКЛЮЧЕНИИ. Дело в том, что освобождение поляков сорвало бы выполнение тех планов работ, которые стоят перед начальниками лагерей. Поэтому НАЧАЛЬНИКИ ЛАГЕРЕЙ ПРЕДПОЧИТАЮТ НЕ ОСВОБОЖДАТЬ ПОЛЯКОВ."
"Андерс передает тов. Сталину список поляков, которые по его сведениям, ВСЕ ЕЩЕ НАХОДЯТСЯ В ЛАГЕРЯХ" (6).
В этой записи еще много чего есть интересного, но мы ограничимся простой констатацией того факта, что советская запись, опуская польское болтливое пустословие, по сути совершенно подтверждает мемуары Андерса. Поляки твердили о тех людях, которые на момент беседы достоверно были живы и находились в разных лагерях и тюрьмах СССР, советская стенограмма полностью это подтверждает.
И теперь нам пора вернуться к фальшивке, ставшей темой данной статьи. Напомним, о чем сообщает специалист по анальным контактам уважаемый историк Петров.
Записка Берии от 26 декабря 1941 г. №3105/б в ГКО Сталину, Молотову:
"В результате проведенной проверки представленного генералом Сикорским списка польских офицеров и полицейских, содержавшихся в Козельском, Старобельском и Осташковском лагерях военнопленных на предмет выяснения местонахождения этих лиц установлено…
НЕСООТВЕТСТВИЕ запроса Андерса и Сикорского ответу Берии вряд ли можно не заметить. Оно вполне очевидно. В запросе Андерса и Сикорского перечислены люди, находящиеся в разных местах заключения, КРОМЕ Козельска, Старобельска и Осташкова. В ответе Берии перечислены люди, находящиеся ТОЛЬКО в трех названных лагерях. И те люди, которые, согласно сказке катыноидов, уже полтора года до момента разговора были метрвыми.
Соединить запрос Андерса и Сикорского с ответом Берии в рамках единой логичной последовательности можно только при наличии шизофрении. Если у нас нет шизофрении, то можно рассмотреть непротиворечивые варианты и выбрать из них наиболее убедительный. Таких нешизофренических вариантов, собственно, всего два. Либо врут Андерс с Сикорским, либо врет историк Петров. Рассмотрим их по порядку.
Вариант первый
Врут Андерс с Сикорским. Они дружным дуэтом убедительно, эмоционально и глядя в глаза доказывают Сталину, что люди из предоставленного списка (список конкретных фамилий действительно вручен Сталину) находятся на Колыме, Новой Земле и в разных других далеких местах, и они все живы, и их всех вот совсем недавно видели.
Но с этими словами на самом деле вручают Сталину список людей, которых в Сибири никогда не было, и в Сибири их никто никогда видеть не мог.
А что тогда делать Сталину? Получает он ответ Берии, удивленно его читает, и спрашивает: "А что, Лаврентий, никого из них в Сибири не было?" - "Так точно, товарищ Сталин, никогда не было". - "А меня-то тут эти два придурка уверяли, что они все в Сибири…"
Заметим, что аудиенция у Сталина для Андерса и Сикорского - это не пустой треп в каком-нибудь интернет-формуме. Это ПЕРЕГОВОРЫ на высшем уровне. Это САММИТ, выражаясь по-современному. Переговоры с лидером мировой державы, и переговоры крайне существенные для дальнейшей судьбы польского государства и польского народа. Предположить, что Андерс с Сикорским нагло врали Сталину в глаза, причем заметим, БЕЗ МАЛЕЙШЕЙ надежды, что их ложь останется нераскрытой (поскольку список конкретных фамилий уже предоставлен, и Сталину очень скоро доложат о действительном нахождении перечисленных там лиц), - значит, предположить, что Андерс с Сикорским есть безответственные лгуны, болтуны и клоуны.
Вариант второй
Врет документ, любезно обнародованный уважаемым историком Петровым.
Тогда можно предположить, что Андерса и Сикорского действительно волновала судьба поляков, находящихся в заключении в разных местах СССР, причем настолько волновала, что они даже лично Сталина напрягли просьбой об их освобождении. Они действительно вручили Сталину список людей, находящихся в заключении, но вот что существенно - в тех местах СССР, которые не оккупированы немцами, и тех людей, которые на момент разговора безусловно живы.
Но в этот список уже никак не могли попасть заключенные Козельского, Осташковского и Старобельского лагерей. Заключенные этих лагерей никогда не были в Сибири, и их никто уже с 1940 года нигде не видел.
Это крайне существенное обстоятельство.
Повторим. Заключенных этих трех лагерей никто из людей, прибывших в армию Андерса, уже полтора года не видел. И видеть не мог. Что естественно, данный контингент находился где угодно, только не в Сибири.
Заметим, что про катынский расстрел тогда еще никто (в том числе и Андерс с Сикорским) не знал. У Андерса и Сикорского тогда не было и не могло быть никаких дипломатических причин избегать упоминания трех реальных лагерей. Если бы в их списке действительно назывались люди из этих трех лагерей, то им было бы проще всего сказать, что, дескать, вот этих людей видели полтора года назад в Осташкове, Козельске и Старобельске, с тех пор их никто не видел, и будьте столь добры, товарищ Сталин, помогите прояснить их судьбу. Но ничего подобного в словах Андерса и Сикорского нет. Напротив, они убеждают Сталина, что всех людей, перечисленных в их списке, видели совсем недавно где угодно, кроме трех известных мест.
Здесь уже представляет интерес некое математическое соображение. В некоторых источниках названо количество соотечественников, судьба которых волновала в 1941 году поляков в СССР и была им неизвестна - около восьми тысяч. Данное количество (примерно, конечно) соответствует сумме количества катынских трупов и количества человек, перечисленных в запросе Андерса-Сикорсокого. Вряд ли будет большой натяжкой предположить, что Андерс с Сикорским разбили общий список недостающих, по их подсчетам, поляков на две части. В одну часть включили тех людей, которые на время предоставления их запроса Сталину безусловно живы и находятся в разных известных им местах СССР в заключении. Второй же список включал в себя тех людей, которых уже давно (полтора года) никто не видел, судьба их неясна, то есть это неясные и непроверенные данные.
В таком случае, если мы допустим, что Андерса и Сикорского действительно волновала судьба заключенных поляков, то можно осторожно допустить, что они и вручили Сталину список тех людей, которые достоверно находились на момент разговора со Сталиным в Сибири. Около четырех тысяч известных им пофамильно человек. Но в этом списке заведомо не могло быть никого (или почти никого) из Козельского, Осташковского и Старобельского лагерей.
Второй же список (из заключенных именно этих лагерей), список людей, которых никто уже полтора года нигде не видел, то есть не проверенные и не подтвержденные на время переговоров данные, они Сталину не предоставили, просто чтобы не выглядеть дураками.
Ответ на этот простой вопрос - Сикорский с Андерсом идиоты, или Петров подонок - мог бы дать тот самый список Сикорского-Андерса, но вот затруднение - он до сих пор не опубликован. Просто беда с этими катыноидами - как начнешь искать нужный документ, ничего у них нет. Пока нет, конечно, если будет очень нужно - так сразу нарисуют, а услужливые анальные историки без проблем введут в оборот.
Но пока у нас получается, что справка Берии, предоставленная анальным историком Петровым - никак не соответствует запросу Андерса и Сикорского. Повторим, что в справке Берии перечислены люди, находящиеся ТОЛЬКО и ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО в Козельском, Осташковском и Старобельском лагерях. Таким образом, мы имеем два непересекающихся множества. Одно множество - поляки из Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей, второе множество - поляки на Колыме, Новой Земле и в разных других местах, тюрьмах и лагерях в неоккуппированной части СССР.
Последняя возможность для бумажки, любезно представленной анальным историком Петровым не быть фальшивкой - допустить, что Андерс с Сикорским дали Сталину два списка. Один из них - список, условно говоря, "сибирских" поляков (около четырех тысяч человек), другой - список, столь же условно говоря, "катынских" поляков. Тогда можно было бы предположить, что речь идет о двух разных списках. Но увы, такому предположению препятствуют четко зафиксированные даты. Запрос Андерса и Сикрского подан 3 декабря 1941 года, ответ Берии дан 26 декабря того же года, и никаких ссылок на другие возможные запросы подобного рода в обозначенный промежуток времени не имеется. Не говоря уж о том, что и речи о другом списке в мемуарах Андерса нет.
Сделаем простой вывод на основе сопоставления текстов записки Берии, предоставленной нам уважаемым анальным историком Петровым, и мемуаров, оставленных непобедимым генералом Андерсом. Эти два текста друг другу совершенно определенно противоречат. Наиболее предпочтительным объяснением данного противоречия представляется предположение, что бумажка, вынесенная на всеобщее рассмотрение историком Петровым, является очередной фальшивкой. Далеко не первой в катынском дискурсе.
Впрочем, если вам больше нравится другой вариант - Андерс с Сикорским есть тупые клоуны, способные врать в глаза Сталину без малейшей надежды, что их ложь останется не разоблаченной - то и этот вариант достоин рассмотрения. Что тоже само по себе тоже весьма показательно.
1. ttp://community.livejournal.com/ru_katyn/21490.html.
2. Московская битва в хронике фактов и событий. - М.: Воениздат, 2004. - 504 с.
3. Андерс В. Без последней главы / пер. с пол. Т. Уманской ; послесл. Н. Лебедевой // Иностранная литература. - 1990. - № 11. - С. 231-255 ; № 12. - С. 219-250, http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_book.xtmpl?id=83930&aid=956.
4. #Катынь. Март 1940 г. - сентябрь 2000 г. Расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни. Документы.
5. Дюков А. "Мы не можем заставить поляков драться", http://a-dyukov.livejournal.com/132970.html.
6. Документ № 176 // "Катынь. Март 1940 г. - сентябрь 2000 г. Расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни Документы". Со ссылкой на АВПРФ. Ф. 048. Оп. 52а. Папка 458. Д. 2. Лл. 29-49.
7. Учебник логики. Любой автор, любое издание.
