Воспоминания россыпью, Часть II
Предвоенные годы памятны многими событиями. К примеру, в классе появилась новенькая. Это всегда "чревато". Девчонка прехорошенькая. И учится здорово, и "своя в доску". К ней сразу пристроились охотники до лёгкой жизни: списывали домашние задания, не задумываясь,что математик - дошлый, ещё в гимназии пахал. На первой же контрольной все они плывут. У меня тоже трудности с алгеброй возникли. Летом у нас гостил племянник отца из Гомеля - дядя Михаил. Он как раз только диплом защитил, и мама с чувством глубокого удовлетворения узрела пятёрку по главному для неё предмету. Ну и попросила : "Мишенька, не жалей мальчишку, пусть попотеет, лишь бы знал предмет!" Михаил сходил в РОНО, получил прграмму пятого класса по математике и перерешал со мной все задачи и примеры по курсу 5-го класса. Заверил маму: "Всё он знает, - забудь про эту науку!". Пришёл я как-то в школу немного пораньше. Тут ко мне девчонка подлетает: "Скажи, Лёнька, ты все примеры решил? Только честно!". Это Томка - так зовут новенькую. Протягиваю ей тетрадь с домашним заданием - мол, можешь проверить". Она всё списывает, возвращает мне, а у неё весь класс сдувает. На большой перемене пед проверил задания, в том числе и моё, и говорит: "Сознавайтесь, чтобы время зря не терять, кто у кого списывал?" Тамара вне подозрений! Тут она встала, щёки у неё пунцовые, голос дрожит, но говорит твёрдо: "Я сама у Година списала". Томку я зауважал за прямоту, стал с ней общаться, после школы провожать. Одним словом - подружились.
Когда весной 1952г. приехал в первую командировку в Воронеж от редакции журнала "Юный натуралист", решил найти девицу. Брат дал мне телефон своего друга Николая С., он - судмедэксперт, сестра - гинеколог, а я помнил, что Томка мечтала о медицине. Всё оказалось просто, однако - безрезультатно. Тамару нашёл - другую. И в 60-й школе не училась, и старше нас лет на 10, если не больше. Кто-то из встреченных одноклассников сказал, что перед самой войной, летом 1941-го она уехала с семьёй в Киев, на родину. Отец её был военным.
Лето 1940-го. С тяжёлым сердцем отправился в пионерский лагерь под Воронежем, за Сельскохозяйственным институтом ( СХИ ), неподалеку от Лысой горы. Там чистейшая река, не успевшая познакомиться с городскими отбросами. Дома у нас была та ещё обстановочка: отец приходил с работы мрачнее тучи; карманы напиханы местными и центральными газетами. Сначала прилипал к репродуктору, по-моему, марки "Рекорд". Круглая тарелка - на её волнесамые свежие сообщения. Пресса, говорит, на закуску... . Новости те ещё: Гитлер оккупировал Чехословакию, ввёл войска в Польшу, Австрию. Кто следующий? Со мной был строг: меньше болтай! Забудь идиотскую песню - ребята её дружно распевали ("Граждане, внимание, внимание! На нас идёт Германия! Нам Фрицы нипочём! А мы их кирпичом!") Её безвестный автор как в воду глядел, когда "главным калибром" Красной Армии назвал кирпич. Хотя, выбегая по утрам из фанерных домиков, стоявших вдоль забора, отделявшего пионерлагерь от железной дороги, мы нередко встречали и провожали грузовые составы, перевозившие на Запад стриженных "под Котовского" солдат и технику, укрытую брезентом. На территории, захваченной школярами, стояли столбы, увенчанные здоровенными репродукторами, работавшими в две, а то и в три смены. Когда пионерам полагается спать "по кроваткам и по палаткам". Их лишали права голоса только после отбоя.
В ближайшее воскресенье в лагере был объявлен родительский день и в честь этого события нас уведомили: состоится поединок футбольных команд нашего и соседнего лагеря. Командовал парадом физрук и его ромощницы - вожатые. Они вывесили составы сборной и кто на каких местах будет играть. Себя нашёл в списке: вратарь! Остальное меня не касалось, потому что в дворовой команде, составленной из одноклассников старшего брата, я в роли "кипера" был вне конкуренции. Это не фантазия, а чистейшая правда. Имелись и свидетельства: сбитые в кровь колени и локти. Нас предупредили, что матч состоится в любую погоду... Увы, не состоялся! Наличествовали поляна, ворота, зрители и ребятня-футболисты,флажки, судейский свисток и - сам рефери. Обнаружился и виновник: громкоговоритель, принесший страшную весть - началась война. "Ну, вам крупно повезло!" - это Колька, капитан нашей команды, убеждал паренька из соседнего лагеря в неминуемости их проигрыша. Причём с разгромным счётом! Слушал и думал: вот заливает Кому-то наверняка повезло, но может нам? Это опять у меня проклятый "синдром" сомнения. Да, я - не Колян, тот прёт как паровоз. Так и надо! Ближе к вечеру, когда последние родители разъехались, он , крадучись явился ко мне в наш домик и спрашивает: "Тебе подкормку предки привезли?". Конечно, отвечаю, что я хуже других? "Тогда завтра рвём когти! Ты согласен? Если нет - другого напарника найду". Я сразу согласился. Колян в ответ: "Я боялся - тянуть начнёшь. Повод какой - война!!! Когда вторая громыхнёт? Год ждать, а то и больше. Всё, закругляемся. До завтра!"
Утром рано, ночь ведь июньская - короче не бывает, из всех домиков шагают невыспавшиеся пионеры, у каждого в мешочке, затянутом тесёмкой, паёк. Вошли в лес и сразу потерялись. Никола первым делом спрашивает: "Лёша (Алёшкой сразу меня величать начал), тебя как во дворе и в школе зовут?" И в самом деле - как? Секунда на размышление... .Куда деваться - говорю: "Рыжий" Разве не ясно! И всё стало просто: рыжий и есть. Так за разговорами по железнодорожным путям до СХИ добрались, там , на кольце трамвая моторный вагон стоит без прицепа. Три копейки у каждого в кулаке зажаты. Мы - вперёд!
Дома удивил маму, но её не обманешь. "Ты сбежал?! Мы с отцом ещё вчера спорили. До его прихода придумай что-нибудь получше." Отец точно не возрадовался. "Лёнечка, - говорит - пора бы тебе не только о себе и голубях думать. А про вожатую позабыл? Каково ей? Ведь пропал ребёнок. Ей-то достанется - не зря ведь девчонка сегодня днём в прфком звонила... . Ты, пока ничем не занят, рысью - в ОСОВИАХИМ, там интересуются: что с почтарями делать будете? Не лопать же их." От этой шуточки меня аж передёрнуло. Помчался по адресу, там дали клетку-садок. Сразу отвёз. Один из молодых быстрее меня вернулся: или вырвался или выпустили специально...
Не знаю, как продолжать? А вот так! Сгодится на все случаи жизни: "Значит однажды"... ( дальше само пойдёт) стоит наш эшелон на полустанке и, естественно, никто не ведает, когда и куда путь продолжим. Всё "население" при деле: кто на полях в поисках оставленной зимовать картошки да свёклы, кто ищет не менее ценные щепки и дощечки. Тепло - оно и голодному и сытому требуется. Кто в поисках укромного местечка под кустиком, чтобы малую нужду справить.
Мы с мамой прогуливаемся по перрону. Секретов нет, однако любопытных ушей полно. И ты, будь хоть трижды эвакуированным, тоскуешь по одиночеству. Оно может нарушиться вмиг: объявят,что зшелон от - пра - вля - ет -ся! Так и приключилось: кто-то шутя подсказал - "Воздух! Воздух!". И вдруг - налёт! Я маму под локоть и - к тамбуру, где ручной тормоз установлен. Там пока снег не лёг - не очень холодно. В теплушке живы будем - ещё насидимся! Она как-то странно посмотрела и говорит: -"Недели две всего-то в пути, но ты заметно повзрослел. Давай я тебе байку поведаю. За несколько дней до отъезда из Воронежа письмо тебе занесли. С оказией. Кто-то постучал в окошко, что на Бехтеревку смотрит, я и выглянула. Стоят девчонки, наверное, тебе однолетки. Одна спрашивает: "Извините, вы не мама Лёни? Тут ему письмо из Киева". Я сразу тяну руку и говорю: "Он только вышел, я передам! Но ведь вылетело из головы, закрутилась... . Давай, говорит, зачитаем вслух. Так что не обессудь...". Усмехается мать -" у нас байка без начала и конца,сынок. Ты сидел с голубями на крыше...". Тут я и решил: если вернёмся в Воронеж, обязательно Томку найду!
Не в каждом губернском центре ближе к летней ночи, когда звёздный купол накрывает город и приглушает привычные звуки,и лишь светлячки выхватывают знакомые уличные силуэты из голубоватой мглы, повстречаешь подобное. По одному, реже вдвоём, если не считать собачонку, бредут неспешно ребята. Руки заняты: тащат раскладушки (предки металлических трубчатых конструкций с поднимающимся пружиной изголовьем). Они успешно заменяли в лесной стране наших современниц: пара крестовин и продолговатые слеги, на которых обойными гвоздиками закрепляли парусину либо мешковину. Для большего удобства брали фуфайку или куртку в изголовье, под ложем - ремни, удерживающие раскладушку, да одеяльце, если на смену удушливо жаркого дня приходит прохлада. Одурманивающий аромат ночных цветов, уютное ворчание собак, укладывающимся поближе к хозяевам, да фонарики на батарейках обеспечивали дежурному чтецу-рассказчику необходимую подсветку. Крики галок на церкви, уханье филина, жившего где-то поблизости, и более мелких сов и сычиков никому не мешали. Летняя ночь - таинственное время суток, одно из запавших в память летних чудес довоенного Воронежа, разукрашенных страшным-престрашным чтивом.
Пару слов о собаках детства: четвероногие друзья - участники всех игр, купаний и заплывов на лодках, с ними - на гору зимой, в пешие походы и велопробеги. Преданные хозяевам, готовые за них в огонь и воду! Всё понимали, одно - не раз-го-ва-ри-ва-ли! Но ведь слышал: в старину были люди, понимавшие не только голоса зверей, птиц, рыб, но даже камней, деревьев, рек и гор. Надо сильно хотеть, набраться терпения, жить и ждать. Может, мне сейчас не так много осталось? Да ведь, если подумать, спешить совершенно некуда! Где-то читал либо слышал про Ноя: старец ковчег построил и набил его всякой живностью. Вот он как раз своих "пассажиров" разместил и от всемирного потопа спас.
Дороге,казалось, не будет конца. Теплушка стала домом на колёсах для сотен тысяч, для миллионов эвакуированных. Вода - в вёдрах, еду кое-где раздают, отхожее место (попросту "параша") - в углу, отгороженная куском фанеры. Я так "обжился", что однажды отстал от своего эшелона, что случалось со многими. Спасибо, выручило свидетельство о рождении, зашитое мамой в ватник. Попал в комендатуру, однако на попутном, усевшись на крыше в тёплой компании, догнал свой эшелон. Мама за сутки поседела.
Ехали, не зная куда. Конечной оказалась станция Таваксай. Не помню,сколько стояли. Запало в памяти: в повозках с огромными колёсами подъехали смуглые люди, не знавшие русского языка. Довезли до кишлака Кош-Курган. Всё... Комната с подслеповатыми окнами, затянутыми слюдой, и глинобитным полом. Утром пришёл старик с красивым тонким лицом, которого сопровождало несколько человек. Обратил внимание: никто не курит, только из каких-то бутылочек тёмного стекла бросают в рот то ли под язык, то ли за щёку что-то непонятное, похожее на пыль. Отца и мать определили в полеводство, меня - на конюшню. Чистил стойла, задавал сено, гоняли мелковатых коней в ночное, в бочке возили воду и любые грузы. Несколько раз попадая в ночное, слышал далёкое тявканье и вой шакалов.
Подружился с местным пацаном, звали его Насыр. Он прилично понимал и говорил по-русски, и первые слова на "чужом" языке я выучил с его подачи. С ним мы по утрамбованным тропинкам бегали в соседний кишлак за лепёшками. Их пекли в печах, похожих на здоровенные кувшины, прилепляя внутри. Насыр как-то принёс мне рваную газетку, где ткнул пальцем в объявления: предприятиям в Фергане, Чирчике, Ташкенте и ещё где-то требуются ученики и рабочие. Поехал, через сутки вернулся и показал родителям метрику: на ней - штамп "зачислен на завод учеником слесаря. Отец ,молча, пожал руку. Начиналась рабочая жизнь.
О труде на заводах, в колхозах-совхозах написаны горы, нового ничего нет. Вкалывали по 12 - 16 часов, через неделю - в ночную смену. С непривычки, тяжёлыми были эти вторые смены, особенно между часом и двумя ночи. Ухитрялись спать стоя, упершись в слесарные тиски. Завод выпускал военно-транспортные самолёты, они же - десантные. План всегда "горел", и мастер без лишних слов забирал из табельной наши пропуска. Значит, домой не уйдёшь. При этом полагается талон, называвшийся "стахановский". Возможно, современная молодёжь не слышала этой фамилии. Стаханов был зачинателем стахановского движения на угольной шахте Донбасса в 30-е годы прошлого века. Тогда-то он и гремел на всю страну, был награждён, прославлен и забыт... Дутый герой, передовик, на которого работали другие ( "на которых" - в других отраслях промышленности вкалывали другие) . Мы же изумлялись, мыслимо ли дать 10,20 и т.д. - до сотни норм за смену. Что это за люди? Или, вернее, какова цена подобным планам. Просто непостижимо, когда взрослые дяди (или тёти) занимаются обманом: за год-два выполнить задание, рассчитанное на пятилетку!
На "стахановский" талон полагался жиденький супчик да каша-размазня на непонятном масле. Кусочком хлеба (можно и языком) - зачистить тарелку. Слесарь-инструментальщик работает стоя: с непривычки ноги болят. Мне, как любому "недомерку", полагалась подставка, самим же и сколоченная. Слесарь Сергей Васин, учивший меня, выскочил из осаждённой Тулы. Он не обижал худющнго доходягу и через несколько месяцев мне в компании таких же "скороспелок" присвоили начальные разряды. "Сидели" на ремонте: на кругло- и плоскошлифовальных станках восстанавливали затупившиеся пуансоны и матрицы, гнавшие брак. Устанавливали их на прессы, испытывали - глодали "рабочую косточку". Признаком мастерства становились изготовленные новые штампы, на которых одноврменно вырубали и гнули детали, меняли колонки, т.е. направляющие. В общем, до нас, выпущенных "на самостоятельную", быстро дошло, что до мастерства нам ещё очень далеко. Военное лихолетье. С ним даже спустя десятилетия трудно расстаться. Сталинградская битва сломала хребет фашистской армии. В 1943 - 1944 годах веяло победой, в цехах прибавилось работяг со следами погон, орденов, медалей и разноцветными планками - свидетельствами ранений. В мае 1945-го пришла Победа!!! Пока жив - помню! Ношу в сердце дату - 9 мая! Будто вчера состоялся общезаводской митинг. Оркестр иногда заглушал слова выступавших; сотни рук качали ветеранов, военпредов, представителей действующей армии, перегонявших на фронт машины. Не преувеличу, если скажу: плакали мужчины и женщины, не стесняясь слёз счастья и радости!
Работать стали по 8 часов, появились неведомые нам, молокососам,выходные. Шутка ли - свободен целый день! С друзьями отправлялись купаться на озеро Комсомольское, прыгали с моста через реку Урду. В парках, как из-под земли выросли танцплощадки, летние кинотеатры, где демонстрировались трофейные фильмы ( в войну - только кинохроника). Теперь все узнали слово "контрибуция". Базары - в старом городе - совершили переворот в наших гастрономических познаниях и вкусах. Получив зарплату,в любом саманном домике можно было купить (по доступным работягам ценам) шашлыки, лагманы, супы в горшочках. Вот он вкус мирного времени! В военные годы базары существовали, однако если мы их посещали, то лишь как продавцы. В ночные смены, таясь от начальства, мастерили ножи из нержавеющей стали с рукоятками из расписного плексигласса. Из него же делали зажигалки, изобретали хитрые наборные замки, не требовавшие ключа, и ещё многое другое, что напрочь отсутствовало в магазинах. О них на долгие годы забыла неразворотливая отечественная промышленность.
Я не привык к подготовке для публикации объёмистых материалов. Для повестушки или байки в так называемый "литературный номер" даже творение в полполосы представлчъялось запредельным - его сам бог велел править, т.е. естественно со-кра-щать! Как мыслит автор? Чем "резать" другим, не сподручнее ли мне подсократить, да так, чтоб чужие руки вместе с грязной водой не выплеснули и "ребёнка". Но вот в очередной раз перечитывая свои мемуары, я буквально узрел, самолично убедился, что воспоминания,где героем встаёт любимый город, приобрели у меня чересчур благостные черты: ни тебе хулиганов, ни тех,о ком люди, даже добродушные, обычно вспоминают - "не приведи на узкой улочке встретиться! Да он на кусочки порвёт!" Надо ещё раз посмотреть, в какой период ( возможно, в доисторический) сей автор проживал? Не мне ли мой дед толдычил про гуляк, бузотёров, голь кабацкую? А его сын, т.е. мой отец, напоминал о жившем в пригороде Воронежа Андрее Платонове, который рано вступил в трудовую жизнь, написал повесть "Котлован", потом "Чевенгур". О них или же о других, что успел создать за короткую жизнь, которую (как и жизнь его юного сына, вернувшегося после заключения на Соловках) оборвал туберкулёз. В лагерь на Соловках сын Платонова попал в 20 лет по воле Иосифа Джугашвили, известного как И.В.Сталин. Вот только запамятовал, какую из повестей Андрея Платонова Иосиф Виссарионович назвал "хроникой кулацкой жизни". А зачем она нам? И Платонова перестали печатать. Да, в моём Воронеже сидели, как сказывали на тогдашнем сленге - чалились - не меньше, чем в любой местности, и крестьянство, и рабочий класс, и интеллигенция. Все, все, кто попадал под руку... Шутили в те годы: "Встаньте, кто не сидел!"
В нашем дворе, прямо под одной крышей с нами, жил замечательный мужик, назову его инициалы: Н.П.К. Были у него сыновья, товарищи моего брата - Женька и Володька, после и я с ними дружил. Н.П.К. был кондитером, он исчез надолго до войны, но вернулся после войны. После её окончания сели они с моим отцом, выпили. "За что сидел?" - спросил отец. Оказалось, в Воронеж собирался приехать нарком К.Е. Ворошилов. Его-то бывший крепостной собирался... отравить! На всякий случай Н.П.К. и посадили.Развалилась семья... Такая же судьба у близкого моего друга Славки. Правда, отец его был не кондитер, а животновод. Но, приступи я к этой теме, я рискую влиться в ряды летописцев, куда более талантливых, чем я, которые знали трагическую историю нашей родины глубже, да и долгие годы (если, конечно, не погибли) сами видели небо в клеточку. Сколько же насчитывалось "сидельцев", если горькая чаша сия не миновала 1-го секретаря Воронежского Обкома ВКП(б) Варейкиса. Не спасла его популярность среди земляков. А может наоборот: она и погубила?
По заводу "гуляли" слухи: в Москве требуются рабочие руки. Подался в отдел кадров, там у меня была знакомая. Кое что разузнал и зимой 1946 года парни, с которыми я сроднился за войну, проводили меня до поезда. На пятые сутки бросили якорь у перрона Казанского вокзала. И вот на руках направление НКАП на завод, носящий имя Валерия Чкалова. 28 марта - начало новой жизни. С одного предприятия на другое, выпускавшее в войну штурмовик ИЛ-2, который враги называли "чёрная смерть". В мирное время освоили пассажирские лайнеры с маркой "Ильюшин" - ИЛ-12 и другие модификации, потом приступили к освоению двухмоторного реактивного бомбардировщика ИЛ-28. Попал сначала в инструментальный цех, потом перебросили в шаблонный. Научили делать шаблоны контрольные контурные ( т.н. ШКК ) под приглядом конструкторов. Огромное КБ делилось, как и будущий лайнер, на фюзеляж, центроплан, хвостовое оперение и последние - более мелкие части. Везде допуски минимальные!
Родители жили в подмосковном Томилино, в семье брата отца - Григория, который, несмотря на возраст, поучаствовал в войне. Я жил в общаге, разместившейся в бывшей церкви. На заводе спорт - в почёте, и я стал посещать секцию борьбы, которой руководили классные атлеты Лелюков и Сенаторов. В мирное время всегда ощущал военную закалку: ценил время. Оно дороже всего! Вечера свободны? Отнёс документы в школу рабочей молодёжи. За пять лет забыл всё, вот и решил "повторить", поступив снова в седьмой класс.
Уговоры родителей (брат ещё не демобилизовался) отскакивали,как горох от стенки. А тут девчонка из цеха враз убедила: "Ты что, вечно собрался ходить неотмытый? У тебя не ладони - чистый наждак!" И до меня враз дошло! Закончил семилетку,затем вечерний редакционно-издательский техникум, рванул в заочный Полиграфический институт ( МЗПИ ). Сессии, курсовые,экзамены, ГОСы - всё без отрыва от производства. Сегодня даже не представляю, как это вытянул? Трудно совмещать работу на заводе с учёбой - такое и ежу понятно. Но вот многие - среди них оказался и я - в качестве довеска вплотную познакомились с дополнительными нагрузками. Наверняка не смог избежать повторения, т.к. об этом написано-понаписано...
В стране-победительнице, как на дрожжах, поднялся антисемитизм. Вооруження борьба с фашизмом завершилась, но вслед за артиллерией заговорил невидимый фронт - холодная война.. Надышавшиеся западной свободой, западной демократией, демобилизованные воины ощутили тяжелую руку НКВД. Снова под подозрение попали инакомыслящие интеллигенты: им быстро нашли место на лагерных нарах. В разорённой стране самым выгодным оказался подневольный труд заключённых.
Сделаю прыжок во времени. Читатель! Знаешь ли ты о райкомовских парткомиссиях, проверявших дела людей, оформлявших документы на поездку за рубеж? С такой компанией старпёров я познакомился впервые, оформляя командировку в Румынию, где летом 1977-го года проходили международные соревнования. В моём деле была бумага о семейном положении, о сыне-школьнике, о взаимоотношениях в редакционном коллективе. Ещё их интересовало, знаю ли я, каков товарооборот между СССР и той страной, куда я еду, и тому подобное. Тут-то до меня дошло, что есть "хомо советикус" (или - "совок") под микроскопом. Впрочем, это дотошное любопытство не помешало в следующей командировке за рубеж нашей делегации потерять двух спортсменов (пловца и десятиборца).
Вновь вынужден повториться. В результате длительной фашистской оккупации значительной территории страны в ней вновь загуляли мутные волны антисемитизма. Воины, прошагавшие чуть ли не пол-Европы, принесли в родные края дух вольнолюбия. Бойцы-освободители буквально физически ощутили неподъёмную тяжесть сталинизма, коммунистической партии, всевластие НКВД, бессилие перед ними. Может кто из вас видел, с каким презрением солдаты свободы бросали к подножию Кремля знамёна и штандарты гитлеровской армады на Параде Победы летом 1945-го года. Но минуло всего несколько дней и многие из них оказались в эшелонах с зарешёченными окошками, двигавшимися по несвободной стране.Это вместо родной избы, выросших детей, которые успели позабыть отцов, старших братьев, самых близких людей. Тюрьмами и концлагерями встретила их родная земля. Освободителей и героев превратили в рабов ГУЛАГа. Так за что же они воевали?
Ну, а что же приключилось со мной? Работяга-комсомолец, получивший без отрыва от верстака новую специальность, я работал корректором в редакции Большой Советской Энциклопедии. И угодил под железный каток очередной компании, охватившей страну: увольняли евреев. Кованый сапог НКВД в одной упряжке с вождём всех народов И.В.Сталиным начали очередной поход против интеллигенции и свободомыслия. Издательство БСЭ, как и вся необъятная страна, включилось в борьбу с очередным "измом" - с космополитизмом и уволило значительную часть сотрудников, единственной виной которых был "тот" 5-й пункт в паспорте. В моей трудовой книжке записали "уволен по собственному желанию". Не знаю статистики, но мой добровольно-принудительный "отпуск" продлился несколько месяцев.
В ту славную пору поиск работы оказался почти немыслимым. Причём - любой работы. Я обошёл, объездил московские типографии и издательства, был готов выполнять всё, что предложат, но везде получал отказы. Выручил однокурсник, сказавший, что у них в газете "Вперёд" в Тушино никак не могут отыскать корректора. Редактор Николай Романов и ответственный секретарь Лев Струмиловский пошли в Тушинский ГК КПСС и вернулись "со щитом". На следующий день я приступил к работе. Вскоре,кроме читки газетных полос, стал писать, чем и занимаюсь по сей день. Печатался в десятках газет, журналов, выходящих в разных редакциях, издательствах, выступал на радио.
Люблю свою работу! Объездив, буквально исколесив Россию, СССР, побывал в командировках на всех пяти континентах. Лет примерно 30 назад, выработав стаж, необходимый для пенсии по возрасту, я как и прежде - в строю: рука тянется к бумаге, строки бегут из-под пера... Пишу, печатаюсь, значит - живу!
Москва, 2014 год