зиновий колобанов. кто-то не верит - но отчетов свидетелей достаточно много.
Родился 25 декабря 1910, в селе Арефино Муромского уезда Владимирской губернии.
В десятилетнем возрасте лишился отца, который погиб во время Гражданской войны. мать в одиночку воспитывала троих детей.
16 февраля 1933 года с третьего курса техникума был призван в ряды РККА. Курсант полковой школы при 49-м стрелковом полку 70-й стрелковой дивизии. В мае 1936 года окончил Орловское бронетанковое училище имени М. В. Фрунзе, присвоено звание лейтенанта. После окончания училища, как отличник, получил право выбирать место службы, поехал служить в Ленинград.
в 1937-1938 гг. обучался на Курсах усовершенствования командного состава[15],
За пять дней до начала Советско-финской войны 25 ноября 1939 года З. Г. Колобанов был назначен командиром танковой роты 1-й лёгкой танковой бригады на Карельском перешейке[15].
Участвовал в Советско-финской войне 1939-1940 годов. Прошёл от границы до Выборга, трижды горел.
Журналист «Красной звезды» Аркадий Федорович Пинчук опубликовал информацию, что за прорыв линии Маннергейма Колобанов стал Героем Советского Союза (в начале марта 1940 года получил Золотую Звезду и орден Ленина[17]) и ему присвоили внеочередное звание капитана[18]. Но за братание его подчинённых с финскими военнослужащими после подписания Московского мирного договора... был лишён и звания, и награды[18].
информацию А. Пинчука следует считать неподтверждённой[сн 2]. В личном деле есть только запись о награждении в 1940 году орденом Красного Знамени.
на фронт попал из запаса. По словам З. Г. Колобанова[17], «поскольку у меня уже был боевой опыт - прошёл всю финскую и трижды горел в танке, то летом 1941 мне дали „старлея“ и назначили командиром роты.»
8 августа 1941 года немецкая группа армий «Север» начала наступление на Ленинград. из воспоминаний В. И. Баранова, бывшего командира 1-й танковой дивизии[20]:
После непрерывных боёв под Псковом, Кингисеппом и Лугой дивизия, сдерживая натиск немцев, подошла к городу Красногвардейску (ныне Гатчина), это важный узел железнодорожных и шоссейных дорог на подступах к Ленинграду. Обстановка складывалась для нас крайне неблагополучно. Части, обороняющие рубеж на реке Луге, были отрезаны от главных сил. Другие - с тяжёлыми боями отходили к Ленинграду. Посланные из глубокого тыла резервы ещё не подошли. Фашисты наступали огромными соединениями танков, стремясь смять наши войска и с ходу захватить Красногвардейск.
Мы применяли засады из тяжёлых танков, рассчитывая на мощь КВ.
14 августа части 41-го мотокорпуса из состава 4-й танковой группы захватили плацдарм на р. Луга у села Ивановское. В бою под Ивановским З. Г. Колобанов отличился - его экипаж уничтожил танк и орудие противника[14].
19 августа 1941 года[1][22] Дивизия была пополнена новыми танками КВ-1 с экипажами, прибывшими из Ленинграда. Командир 3-й танковой роты 1-го танкового батальона старший лейтенант З. Г. Колобанов был вызван к командиру дивизии генералу В. И. Баранову, от которого лично получил приказ прикрывать три дороги, ведущие к Красногвардейску ( Гатчина) со стороны Луги, Волосово и Кингисеппа (через Таллинское шоссе)[14]: «Перекрыть и стоять насмерть!»
В тот же день рота З. Г. Колобанова из пяти танков КВ-1 выдвинулась навстречу наступающему противнику.
ждали именно немецкие танки, поэтому в каждый танк было загружено по два боекомплекта бронебойных снарядов и минимальное количество осколочно-фугасных[14].
Согласно исследованию О. Скворцова[23]:
Оценив вероятные пути движения немецких войск, З. Г. Колобанов направил два танка на лужскую дорогу, два - на кингисеппскую, а сам занял позицию на приморской дороге. Место для танковой засады было выбрано таким образом, чтобы прикрыть сразу два возможных направления: противник мог выйти на дорогу на Мариенбург по дороге от Войсковиц, либо по дороге от Сяськелево. Поэтому танковый окоп для тяжелого танка КВ-1 № 864 старшего лейтенанта З. Г. Колобанова был устроен всего в 300 метрах напротив Т-образного перекрёстка («Ориентир № 2») с таким расчётом, чтобы вести огонь «в лоб», если танки пойдут по первому маршруту. С обеих сторон от дороги находился болотистый луг, затруднявший манёвр немецкой бронетехнике.
На следующий день, 20 августа[1][2][3][4][5][6][7][9][10] 1941 года, после полудня, экипажи лейтенанта М. И. Евдокименко и младшего лейтенанта И. А. Дегтяря первыми встретили немецкую танковую колонну на Лужском шоссе, записав на свой счёт пять танков и три бронетранспортёра противника.
Затем, после безрезультатно завершившейся авиаразведки по приморской дороге на совхоз Войсковицы проследовали немецкие разведчики-мотоциклисты - которых экипаж З. Г. Колобанова пропустил, дождавшись подхода основных сил противника.
В последующей колонне двигались лёгкие танки[7] (предположительно Pz.Kpfw.35(t))[24] немецкой 6-й танковой дивизии[23].
Выждав, пока головной танк колонны поравнялся с двумя берёзами на дороге (пристрелянный заранее «Ориентир № 1»), З. Г. Колобанов открыл огонь. После первых же выстрелов командира орудия Усова А. М., бывшего профессионального артиллериста-инструктора, участника войны в Польше и Финляндии, три головных немецких танка загорелись, перекрыв дорогу. Затем Усов перенес огонь на хвост, а затем и на центр колонны (пристрелянный «Ориентир № 2»), тем самым лишив противника возможности уйти назад или в сторону Войсковиц. На узкой дороге, по обеим сторонам которой находилось болото, образовалась давка: машины, продолжая движение, натыкались друг на друга, съезжали на обочину и попадали в болото, где полностью теряли подвижность и могли только вести огонь из башен. В горевших танках противника начал рваться боекомплект. Немецкие танкисты вели ответный огонь, и все завязшие в болоте танки противника пришлось подавлять огнём.
Но броня башни КВ зарекомендовала себя с самой лучшей стороны.
За 30 минут боя экипаж З. Г. Колобанова подбил все 22 танка в колонне. Из двойного боекомплекта было израсходовано 98 бронебойных снарядов.[23][28]
"Я был в это время на наблюдательном пункте укреплённого района и слышал канонаду боя. Затем выехал на место. У перекрёстка дорог пылала груда немецких танков. Героический бой, беспрецедентный в истории войны. Вот что сделали колобановцы - задержали надолго наступление противника на этом важном направлении. Не очень-то помогла фашистам 8-я танковая дивизия, брошенная на усиление механизированного корпуса".
- П. И. Пинчук, бывший командир 1-го танкового полка 1-й танковой дивизии[27]
По некоторым свидетельствам, вместе с командованием танковой части к месту боя приехал и «специальный» корреспондент газеты «Известия», штатный корреспондент местной ополченческой газеты «На защиту Ленинграда» Павел Майский, который, предположительно, заснял панораму горящих машин[23]. Но эта пленка не сохранилась.
По приказу комдива В. И. Баранова экипаж занял второй подготовленный танковый окоп, в ожидании повторной атаки. По-видимому, на этот раз танк был обнаружен, и танки огневой поддержки Pz.Kpfw.IV начали обстрел КВ-1 с дальней дистанции, чтобы отвлечь внимание на себя и не позволить вести прицельный огонь по танкам и мотопехоте, которые в это время прорывались в район учхоза и далее в Черново.
Кроме того, немцам требовалось вынудить советских танкистов покинуть позицию, чтобы приступить к эвакуации подбитых танков. Танковая дуэль не принесла результата обеим сторонам: З. Г. Колобанов не заявил ни об одном уничтоженном танке на этом этапе боя, а у его танка были разбиты внешние приборы наблюдения и заклинило башню. Ему даже пришлось выехать из танкового окопа и развернуть танк, чтобы навести пушку на немецкие противотанковые орудия, установленные немцами во время боя на близкую дистанцию[23].
Тем не менее, экипаж Колобанова выполнил поставленную задачу, связав боем немецкие танки огневой поддержки Pz.Kpfw.IV, которые не смогли поддержать продвижение вглубь советской обороны второй роты танков, где она и была уничтожена группой танков КВ-1 под командованием комбата И. Б. Шпиллера[23].
После боя на КВ-1 З. Г. Колобанова насчитали более сотни попаданий (в различных источниках количество вмятин на броне танка З. Г. Колобанова приводится разное: 135[27], 147 либо 156[14]).
Таким образом, в результате экипажем старшего лейтенанта З. Г. Колобанова было подбито 22 немецких танка, а всего его рота записала на свой счёт аж 43 танка противника (в том числе экипаж младшего лейтенанта Ф. Сергеева - 8; младшего лейтенанта В. И. Ласточкина - 4; младшего лейтенанта И. А. Дегтяря - 4; лейтенанта М. И. Евдокименко - 5). Кроме того, лично командир батальона И. Б. Шпиллер записал на свой счет два танка.
Несмотря на то что за 20 августа такие крупные потери в танках не были зафиксированы в немецких документах, это не опровергает заявленное советской стороной число подбитых танков. Так, 14 танков 65-го танкового батальона 6-й танковой дивизии, списанных на безвозвратные потери в период с 23 августа по 4 сентября, могут быть отнесены на результаты боя с ротой З. Г. Колобанова. А в начале сентября три роты 65-го танкового батальона были сведены в две смешанного состава. Остальные подбитые танки, по всей видимости, могли быть отремонтированы.
7 сентября генерал-майор Эрхард Раус (нем. Erhard Raus) назначен временным командиром дивизии вместо генерал-майора Франца Ландграфа. О. Скворцов предположил, что «смена командира дивизии была вызвана результатами этого боя, а 19 августа стало позорным пятном для 6-й германской танковой дивизии, и во всех мемуарах события этого дня обходятся стороной»[30].
В сентябре 1941 года за этот бой командиром 1-го танкового полка 1-й танковой дивизии, членом ЦК Компартии Белоруссии, первым танкистом, получившим медаль «Герой Советского Союза»(№ 26), Д. Д. Погодиным все члены экипажа З. Г. Колобанова были представлены к званию Героя Советского Союза. Командир дивизии Герой Советского Союза генерал В. И. Баранов также подписал эти представления. Однако в штабе Ленинградского фронта награда Колобанову была снижена до ордена Красного Знамени (сыграла судимость за финскую?), а командиру орудия старшему сержанту А. М. Усову до ордена Ленина. Наградные листы с зачёркнутым красным карандашом представлениями к званию Героя Советского Союза хранятся в ЦАМО РФ[31].
Колобанов получил свой орден Красного Знамени 3 февраля 1942 года. Члены экипажа: командир орудия старший сержант А. М. Усов был награждён высшим орденом СССР орденом Ленина[2][14], старший механик-водитель старшина Н. И. Никифоров - орденом Красного Знамени[5], стрелок-радист старший сержант П. И. Кисельков[4] и младший механик-водитель красноармеец Н. Ф. Родников - орденом Красной Звезды[13][32].
тем временем, около двух часов дня 20 августа 1941 в городе Красногвардейске (ныне город Гатчина) стала слышна сильная канонада развернувшегося у совхоза Войсковицы сражения с немецкими танками. Обеспокоенное партийное и советское руководство города обратилось за информацией о ситуации в военный штаб укрепрайона. По полученной там информации выяснилось, что военное руководство считает, что прорвавшиеся немецкие танки ведут бой уже на окраине города в районе Колпан. К несчастью, днём раньше при проведении мер по подготовке к эвакуации городского телефонного узла по халатности были перерезаны кабели коммутатора и тем самым полностью прервана телефонная связь в самом городе и связь с районом, Ленинградом и воинскими частями.
Ориентируясь на имевшуюся текущую информацию, начальник районного отдела НКВД принял решение о немедленной эвакуации советских и партийных работников из города и подрыве основных производств в городе. Был выведен почти весь личный состав милиции и пожарные машины, подрывы были произведены, и в городе возникли пожары. При спешном покидании города было оставлено бесхозным оружие и боеприпасы.
В тот же день после прояснения ситуации руководство города и милиция вернулись в горящий город после часового отсутствия. Состоялось следствие и через неделю суд.
В результате руководитель отдела НКВД был приговорен к расстрелу, а почти все остальные руководители советских и партийных органов - к большим срокам заключения[33].
Тем временем, к вечеру 20 августа 1941 года германские танковые дивизии 41-го моторизованного корпуса выполнили приказ Генштаба о приостановке наступления на Ленинград и смене позиций дивизий для окружения Лужской группировки советских войск, захватив железнодорожную станцию Илькино (нынешняя станция Войсковицы) на Кингисеппской ветке и станцию Суйда на Псковской ветке Варшавской железной дороги.
через 2 недели, 13 сентября 1941 года Красногвардейск был оставлен частями РККА. Рота З. Г. Колобанова прикрывала отход последней войсковой колонны на город Пушкин[35].
через 2 дня после отхода, и менее чем через месяц после знаменитого боя, 15 сентября 1941 года[1][сн 4] З. Г. Колобанов был тяжело ранен. По данным А. Смирнова, ночью на кладбище города Пушкин, где танки заправлялись топливом и боеприпасами, рядом с КВ З. Г. Колобанова разорвался немецкий снаряд. Танкист получил осколочное поражение головы и позвоночника, контузию головного и спинного мозга[14]. Находился на излечении в Травматологическом институте в Ленинграде, затем был эвакуирован и до 15 марта 1945 года лечился в эвакогоспиталях № 3870 и 4007 в Свердловске[15].
одновременно с окончанием 2МВ вернулся в войска.
5 июля 1958 года подполковник З. Г. Колобанов уволен в запас[15]. Работал на Минском автозаводе сначала мастером ОТК, затем контролёром ОТК, имел звание «Ударник коммунистического труда»[36].
В начале 1970-х годов киностудия «Беларусьфильм» планировала снять фильм о Колобанове, но затем было принято решение, что во время отступления Красной армии в августе 1941 года подобные события не могли иметь место, а тяжело травмированный ветеран что-то перепутал - и фильм так и не был снят[28].
Умер з. колобанов 8 августа 1994 года в Минске (84 года).
В компьютерной игре World of Tanks («Мир танков») одна из наград носит имя этого советского танкиста - «Медаль Колобанова». Присваивается игроку, который, оставшись последним выжившим членом своей команды, одерживает победу против пяти и более танков противника[50]. Является одной из самых престижных медалей игры.
В десятилетнем возрасте лишился отца, который погиб во время Гражданской войны. мать в одиночку воспитывала троих детей.
16 февраля 1933 года с третьего курса техникума был призван в ряды РККА. Курсант полковой школы при 49-м стрелковом полку 70-й стрелковой дивизии. В мае 1936 года окончил Орловское бронетанковое училище имени М. В. Фрунзе, присвоено звание лейтенанта. После окончания училища, как отличник, получил право выбирать место службы, поехал служить в Ленинград.
в 1937-1938 гг. обучался на Курсах усовершенствования командного состава[15],
За пять дней до начала Советско-финской войны 25 ноября 1939 года З. Г. Колобанов был назначен командиром танковой роты 1-й лёгкой танковой бригады на Карельском перешейке[15].
Участвовал в Советско-финской войне 1939-1940 годов. Прошёл от границы до Выборга, трижды горел.
Журналист «Красной звезды» Аркадий Федорович Пинчук опубликовал информацию, что за прорыв линии Маннергейма Колобанов стал Героем Советского Союза (в начале марта 1940 года получил Золотую Звезду и орден Ленина[17]) и ему присвоили внеочередное звание капитана[18]. Но за братание его подчинённых с финскими военнослужащими после подписания Московского мирного договора... был лишён и звания, и награды[18].
информацию А. Пинчука следует считать неподтверждённой[сн 2]. В личном деле есть только запись о награждении в 1940 году орденом Красного Знамени.
на фронт попал из запаса. По словам З. Г. Колобанова[17], «поскольку у меня уже был боевой опыт - прошёл всю финскую и трижды горел в танке, то летом 1941 мне дали „старлея“ и назначили командиром роты.»
8 августа 1941 года немецкая группа армий «Север» начала наступление на Ленинград. из воспоминаний В. И. Баранова, бывшего командира 1-й танковой дивизии[20]:
После непрерывных боёв под Псковом, Кингисеппом и Лугой дивизия, сдерживая натиск немцев, подошла к городу Красногвардейску (ныне Гатчина), это важный узел железнодорожных и шоссейных дорог на подступах к Ленинграду. Обстановка складывалась для нас крайне неблагополучно. Части, обороняющие рубеж на реке Луге, были отрезаны от главных сил. Другие - с тяжёлыми боями отходили к Ленинграду. Посланные из глубокого тыла резервы ещё не подошли. Фашисты наступали огромными соединениями танков, стремясь смять наши войска и с ходу захватить Красногвардейск.
Мы применяли засады из тяжёлых танков, рассчитывая на мощь КВ.
14 августа части 41-го мотокорпуса из состава 4-й танковой группы захватили плацдарм на р. Луга у села Ивановское. В бою под Ивановским З. Г. Колобанов отличился - его экипаж уничтожил танк и орудие противника[14].
19 августа 1941 года[1][22] Дивизия была пополнена новыми танками КВ-1 с экипажами, прибывшими из Ленинграда. Командир 3-й танковой роты 1-го танкового батальона старший лейтенант З. Г. Колобанов был вызван к командиру дивизии генералу В. И. Баранову, от которого лично получил приказ прикрывать три дороги, ведущие к Красногвардейску ( Гатчина) со стороны Луги, Волосово и Кингисеппа (через Таллинское шоссе)[14]: «Перекрыть и стоять насмерть!»
В тот же день рота З. Г. Колобанова из пяти танков КВ-1 выдвинулась навстречу наступающему противнику.
ждали именно немецкие танки, поэтому в каждый танк было загружено по два боекомплекта бронебойных снарядов и минимальное количество осколочно-фугасных[14].
Согласно исследованию О. Скворцова[23]:
Оценив вероятные пути движения немецких войск, З. Г. Колобанов направил два танка на лужскую дорогу, два - на кингисеппскую, а сам занял позицию на приморской дороге. Место для танковой засады было выбрано таким образом, чтобы прикрыть сразу два возможных направления: противник мог выйти на дорогу на Мариенбург по дороге от Войсковиц, либо по дороге от Сяськелево. Поэтому танковый окоп для тяжелого танка КВ-1 № 864 старшего лейтенанта З. Г. Колобанова был устроен всего в 300 метрах напротив Т-образного перекрёстка («Ориентир № 2») с таким расчётом, чтобы вести огонь «в лоб», если танки пойдут по первому маршруту. С обеих сторон от дороги находился болотистый луг, затруднявший манёвр немецкой бронетехнике.
На следующий день, 20 августа[1][2][3][4][5][6][7][9][10] 1941 года, после полудня, экипажи лейтенанта М. И. Евдокименко и младшего лейтенанта И. А. Дегтяря первыми встретили немецкую танковую колонну на Лужском шоссе, записав на свой счёт пять танков и три бронетранспортёра противника.
Затем, после безрезультатно завершившейся авиаразведки по приморской дороге на совхоз Войсковицы проследовали немецкие разведчики-мотоциклисты - которых экипаж З. Г. Колобанова пропустил, дождавшись подхода основных сил противника.
В последующей колонне двигались лёгкие танки[7] (предположительно Pz.Kpfw.35(t))[24] немецкой 6-й танковой дивизии[23].
Выждав, пока головной танк колонны поравнялся с двумя берёзами на дороге (пристрелянный заранее «Ориентир № 1»), З. Г. Колобанов открыл огонь. После первых же выстрелов командира орудия Усова А. М., бывшего профессионального артиллериста-инструктора, участника войны в Польше и Финляндии, три головных немецких танка загорелись, перекрыв дорогу. Затем Усов перенес огонь на хвост, а затем и на центр колонны (пристрелянный «Ориентир № 2»), тем самым лишив противника возможности уйти назад или в сторону Войсковиц. На узкой дороге, по обеим сторонам которой находилось болото, образовалась давка: машины, продолжая движение, натыкались друг на друга, съезжали на обочину и попадали в болото, где полностью теряли подвижность и могли только вести огонь из башен. В горевших танках противника начал рваться боекомплект. Немецкие танкисты вели ответный огонь, и все завязшие в болоте танки противника пришлось подавлять огнём.
Но броня башни КВ зарекомендовала себя с самой лучшей стороны.
За 30 минут боя экипаж З. Г. Колобанова подбил все 22 танка в колонне. Из двойного боекомплекта было израсходовано 98 бронебойных снарядов.[23][28]
"Я был в это время на наблюдательном пункте укреплённого района и слышал канонаду боя. Затем выехал на место. У перекрёстка дорог пылала груда немецких танков. Героический бой, беспрецедентный в истории войны. Вот что сделали колобановцы - задержали надолго наступление противника на этом важном направлении. Не очень-то помогла фашистам 8-я танковая дивизия, брошенная на усиление механизированного корпуса".
- П. И. Пинчук, бывший командир 1-го танкового полка 1-й танковой дивизии[27]
По некоторым свидетельствам, вместе с командованием танковой части к месту боя приехал и «специальный» корреспондент газеты «Известия», штатный корреспондент местной ополченческой газеты «На защиту Ленинграда» Павел Майский, который, предположительно, заснял панораму горящих машин[23]. Но эта пленка не сохранилась.
По приказу комдива В. И. Баранова экипаж занял второй подготовленный танковый окоп, в ожидании повторной атаки. По-видимому, на этот раз танк был обнаружен, и танки огневой поддержки Pz.Kpfw.IV начали обстрел КВ-1 с дальней дистанции, чтобы отвлечь внимание на себя и не позволить вести прицельный огонь по танкам и мотопехоте, которые в это время прорывались в район учхоза и далее в Черново.
Кроме того, немцам требовалось вынудить советских танкистов покинуть позицию, чтобы приступить к эвакуации подбитых танков. Танковая дуэль не принесла результата обеим сторонам: З. Г. Колобанов не заявил ни об одном уничтоженном танке на этом этапе боя, а у его танка были разбиты внешние приборы наблюдения и заклинило башню. Ему даже пришлось выехать из танкового окопа и развернуть танк, чтобы навести пушку на немецкие противотанковые орудия, установленные немцами во время боя на близкую дистанцию[23].
Тем не менее, экипаж Колобанова выполнил поставленную задачу, связав боем немецкие танки огневой поддержки Pz.Kpfw.IV, которые не смогли поддержать продвижение вглубь советской обороны второй роты танков, где она и была уничтожена группой танков КВ-1 под командованием комбата И. Б. Шпиллера[23].
После боя на КВ-1 З. Г. Колобанова насчитали более сотни попаданий (в различных источниках количество вмятин на броне танка З. Г. Колобанова приводится разное: 135[27], 147 либо 156[14]).
Таким образом, в результате экипажем старшего лейтенанта З. Г. Колобанова было подбито 22 немецких танка, а всего его рота записала на свой счёт аж 43 танка противника (в том числе экипаж младшего лейтенанта Ф. Сергеева - 8; младшего лейтенанта В. И. Ласточкина - 4; младшего лейтенанта И. А. Дегтяря - 4; лейтенанта М. И. Евдокименко - 5). Кроме того, лично командир батальона И. Б. Шпиллер записал на свой счет два танка.
Несмотря на то что за 20 августа такие крупные потери в танках не были зафиксированы в немецких документах, это не опровергает заявленное советской стороной число подбитых танков. Так, 14 танков 65-го танкового батальона 6-й танковой дивизии, списанных на безвозвратные потери в период с 23 августа по 4 сентября, могут быть отнесены на результаты боя с ротой З. Г. Колобанова. А в начале сентября три роты 65-го танкового батальона были сведены в две смешанного состава. Остальные подбитые танки, по всей видимости, могли быть отремонтированы.
7 сентября генерал-майор Эрхард Раус (нем. Erhard Raus) назначен временным командиром дивизии вместо генерал-майора Франца Ландграфа. О. Скворцов предположил, что «смена командира дивизии была вызвана результатами этого боя, а 19 августа стало позорным пятном для 6-й германской танковой дивизии, и во всех мемуарах события этого дня обходятся стороной»[30].
В сентябре 1941 года за этот бой командиром 1-го танкового полка 1-й танковой дивизии, членом ЦК Компартии Белоруссии, первым танкистом, получившим медаль «Герой Советского Союза»(№ 26), Д. Д. Погодиным все члены экипажа З. Г. Колобанова были представлены к званию Героя Советского Союза. Командир дивизии Герой Советского Союза генерал В. И. Баранов также подписал эти представления. Однако в штабе Ленинградского фронта награда Колобанову была снижена до ордена Красного Знамени (сыграла судимость за финскую?), а командиру орудия старшему сержанту А. М. Усову до ордена Ленина. Наградные листы с зачёркнутым красным карандашом представлениями к званию Героя Советского Союза хранятся в ЦАМО РФ[31].
Колобанов получил свой орден Красного Знамени 3 февраля 1942 года. Члены экипажа: командир орудия старший сержант А. М. Усов был награждён высшим орденом СССР орденом Ленина[2][14], старший механик-водитель старшина Н. И. Никифоров - орденом Красного Знамени[5], стрелок-радист старший сержант П. И. Кисельков[4] и младший механик-водитель красноармеец Н. Ф. Родников - орденом Красной Звезды[13][32].
тем временем, около двух часов дня 20 августа 1941 в городе Красногвардейске (ныне город Гатчина) стала слышна сильная канонада развернувшегося у совхоза Войсковицы сражения с немецкими танками. Обеспокоенное партийное и советское руководство города обратилось за информацией о ситуации в военный штаб укрепрайона. По полученной там информации выяснилось, что военное руководство считает, что прорвавшиеся немецкие танки ведут бой уже на окраине города в районе Колпан. К несчастью, днём раньше при проведении мер по подготовке к эвакуации городского телефонного узла по халатности были перерезаны кабели коммутатора и тем самым полностью прервана телефонная связь в самом городе и связь с районом, Ленинградом и воинскими частями.
Ориентируясь на имевшуюся текущую информацию, начальник районного отдела НКВД принял решение о немедленной эвакуации советских и партийных работников из города и подрыве основных производств в городе. Был выведен почти весь личный состав милиции и пожарные машины, подрывы были произведены, и в городе возникли пожары. При спешном покидании города было оставлено бесхозным оружие и боеприпасы.
В тот же день после прояснения ситуации руководство города и милиция вернулись в горящий город после часового отсутствия. Состоялось следствие и через неделю суд.
В результате руководитель отдела НКВД был приговорен к расстрелу, а почти все остальные руководители советских и партийных органов - к большим срокам заключения[33].
Тем временем, к вечеру 20 августа 1941 года германские танковые дивизии 41-го моторизованного корпуса выполнили приказ Генштаба о приостановке наступления на Ленинград и смене позиций дивизий для окружения Лужской группировки советских войск, захватив железнодорожную станцию Илькино (нынешняя станция Войсковицы) на Кингисеппской ветке и станцию Суйда на Псковской ветке Варшавской железной дороги.
через 2 недели, 13 сентября 1941 года Красногвардейск был оставлен частями РККА. Рота З. Г. Колобанова прикрывала отход последней войсковой колонны на город Пушкин[35].
через 2 дня после отхода, и менее чем через месяц после знаменитого боя, 15 сентября 1941 года[1][сн 4] З. Г. Колобанов был тяжело ранен. По данным А. Смирнова, ночью на кладбище города Пушкин, где танки заправлялись топливом и боеприпасами, рядом с КВ З. Г. Колобанова разорвался немецкий снаряд. Танкист получил осколочное поражение головы и позвоночника, контузию головного и спинного мозга[14]. Находился на излечении в Травматологическом институте в Ленинграде, затем был эвакуирован и до 15 марта 1945 года лечился в эвакогоспиталях № 3870 и 4007 в Свердловске[15].
одновременно с окончанием 2МВ вернулся в войска.
5 июля 1958 года подполковник З. Г. Колобанов уволен в запас[15]. Работал на Минском автозаводе сначала мастером ОТК, затем контролёром ОТК, имел звание «Ударник коммунистического труда»[36].
В начале 1970-х годов киностудия «Беларусьфильм» планировала снять фильм о Колобанове, но затем было принято решение, что во время отступления Красной армии в августе 1941 года подобные события не могли иметь место, а тяжело травмированный ветеран что-то перепутал - и фильм так и не был снят[28].
Умер з. колобанов 8 августа 1994 года в Минске (84 года).
В компьютерной игре World of Tanks («Мир танков») одна из наград носит имя этого советского танкиста - «Медаль Колобанова». Присваивается игроку, который, оставшись последним выжившим членом своей команды, одерживает победу против пяти и более танков противника[50]. Является одной из самых престижных медалей игры.