Гришик. 20 лет со дня смерти
Аза сидела у могилы сына, куда она приходила почти каждый день. Однажды она увидела, как на кладбище направляется свадебный кортеж. Жених подошел к Азе:
- Простите, мы пришли с музыкой. Я друг вашего сына, вот, привел свою невесту, хочу познакомить ее с Гришиком.
- Родные мои, пойте, танцуйте около моего сына. Он услышит, что осетинские ребята не пали духом, женятся, рождают сыновей и дочерей.
Ему было 15, когда 23 ноября 1989 года он оказался в первой шеренге защитников Цхинвала, которые стеной встали перед врагами, но не впустили их в город. В 18 лет он твердо решил идти в ОМОН. Не брали по молодости. Вспоминает командир ОМОНа Вадим Газзаев.
- Три месяца подряд Гришик являлся в Дубовую рощу, где тогда располагались омоновцы. Изрядно надоел мне своими просьбами о принятии его в ОМОН, и я, наконец, согласился. Всего месяц он послужил официально. Исполнительным, аккуратным был бойцом.
В тот роковой день у него был выходной, иначе бы я его на ТЭК ни за что не пустил! - грустно сказал Вадим.
Действительно, 6 июня у Гришика был выходной. Получилось так, что график рабочих дней отца и сына совпадал. Рано утром они вместе уходили из дома. Санакоев - старший спешил в соматическую больницу - спасать раненных, а младший - на свой боевой пост.
- Шестого утром Гришик был чем-то озабочен, - вспоминает его мать Аза Кокоева. -Примерно в час дня он позвонил в ОМОН, узнать как дела у ребят. Дежурный ответил ему, что в Дубовке ой остался один, остальные на ТЭКе. Им нужна подмога. Гришик, недолго думая, подхватил автомат и выбежал на улицу. Я побежала за ним, умоляя вернуться, но он не послушался. Стал «голосовать». Вдруг из-за угла вырулил какой-то жигуленок и Гришика и след простыл. Я себе места не находила от отчаяния! Ночью он не пришел домой. Меня стало одолевать тягостное предчувствие беды. Наконец, 7 июня он явился домой за едой. Я ему положила в две сумки продуктов, какие имелись дома, и он, как-то печально глянув на меня, уехал, предварительно оставив ключ от квартиры на столе, чего раньше никогда не делал.
Вторые сутки изголодавшие ребята не нашли возможности даже перекусить, как примерно в 7 часов вечера их стала атаковать вражеская сторона. В слепой ярости враг рвался в город. Гришик был вторым пулеметчиком среди четырех ребят, которые сдерживали натиск врагов. Но грузин было много. Они волна за волной накатывались и откатывались. Им вдогонку неслись меткие пулеметные очереди. Гришик как бы вошел в азарт. Бой увлек его вглубь вражеской обороны. Пулемет Гришика все строчил и строчил, до последнего патрона. Пришлось взяться за автомат, но и он «выдохся». Ни одного патрона не осталось. Увлеченный боем, Гришик не сразу заметил вражеский БМП, который, сделав обходной маневр, двинулся на бойца со стороны Ередви. Он оглянулся вокруг Безоружный Гришик остался один на один со своими смертельными врагами. На миру и смерть красна, Гришик один 12 минут удерживал ТЭК. Нет! Гришик не был одинок в эту тяжелую минуту предстоящих страшных испытаний. Сама Осетия - мать, которой он поклялся в верности, была с ним. Она незримо склонилась над своим сыном, нашептывая: «Держись, сынок! Я с тобой!» Она крепила его стойкость. Она вливала в него силу. БМП грозно надвигался. Бежать уже не было смысла. Гришик прислонился к стене автомойки...
Затем началось самое страшное. Раздев его донага, палачи применили все орудия средневековых пыток - от ножа до излюбленной ими паяльной лампы. Обе руки Гришика они обожгли, а все тело искололи ножом. Насладившись вакханалией садизма, палачи решили обменять его на живых и невредимых заложников - грузин. Истерзанный, истекающий кровью Гришик до конца оставался верен себе. У него еще осталось оружие - молчание. И он до конца сражался этим оружием с врагами. Сколько раз подносили они рацию к его окровавленным губам, требуя, чтобы Гришик попросил своих боевых товарищей обменять его на заложников. Наконец, он согласился. По-осетински, слабеющим голосом он передал ребятам:
- Ни в коем случае не соглашайтесь. Я для обмена не гожусь.
Враги были очень удивлены его отказом. Как ни бесились изверги, они ничего не смогли добиться от своей жертвы. Даже беспомощный, он оказался сильнее их. Они снова стали приставать к нему, чтобы хотя бы фамилию свою назвал. Но с холодным презрением он посмотрел на своих врагов и сказал:
- Я осетин. И моя Осетия все равно победит! - Это были последние слова Гришика. Убийцы выстрелили ему в рот. Затем эти монстры увезли труп в Никоз и там кое-как прикрыли землей. И только после долгих переговоров и уступок с нашей стороны Гамлету Битарову удалось привезти Гришика домой.
Хоронили его в необычных условиях. День и ночь город был под шквальным огнем. Люди не могли отдать последнюю дань герою-мученику, проводить его в последний путь. Невозможно было вынести его через дверь, пришлось использовать окно с западной стороны. Родители Гришика понимали, что их сын погиб достойной смертью, но боль утраты от этого не уменьшалась.
Отрывок из книги "Я осетин"