У меня уже почти нет сил
У меня уже почти нет сил, но я все же держусь. Ты так далеко и я не знаю, что мне делать. Можно кричать изо всех сил в пропасть неба, надеясь на то что, ты однажды услышишь отголоски донесшегося эха. Можно пускать по воде букеты цветов, лучезарно красных орхидей, девственно белых лилий, может быть, река принесет их к тебе и ты, вдохнув их ароматы, вспомнишь вновь сладкий плен моей любви. Я хотел слать тебе письма стаями голубей, возможно, они найдут путь к твоему дому. Еще я звал на помощь циклоны, просил их кричать мою боль и лить слезы дождями, громоздкие, тяжелые тучи, надменно смотря с высока, молча, продолжали плыть в даль, пугая окрестности приглушенным, предупредительным рыком грома. Ветер гнал их на восток.
- Совсем не туда, совсем не туда, - вздыхая, говорю я.
У меня почти уже нет сил.
- Сил ждать, - спрашиваешь ты.
Нет. Я все также жду. Вглядываюсь в блеск далеких звезд - до них так далеко.
Мертвецки матово-млечный, манящий монотонным мерцанием, межпланетный материк.
Луна. Также одинока как я сейчас.
А небо оно бездонно, словно космос, я хотел бы упасть в него, забыться, навсегда, тебя нет со мной, смысла тоже нет, меня тоже, лица, одинокие желтые листья, в моей памяти на страницах, твоя нежность в глазах искрится, а сейчас я один как птица…
- Совсем не туда, совсем не туда, - вздыхая, говорю я.
У меня почти уже нет сил.
- Сил ждать, - спрашиваешь ты.
Нет. Я все также жду. Вглядываюсь в блеск далеких звезд - до них так далеко.
Мертвецки матово-млечный, манящий монотонным мерцанием, межпланетный материк.
Луна. Также одинока как я сейчас.
А небо оно бездонно, словно космос, я хотел бы упасть в него, забыться, навсегда, тебя нет со мной, смысла тоже нет, меня тоже, лица, одинокие желтые листья, в моей памяти на страницах, твоя нежность в глазах искрится, а сейчас я один как птица…