Кишертские веревочки - 3
Теперь о главных кишертских веревочках. О веревках. Канатах. В селе Низкое в 3 - 4 км от Кишерти была веревочная фабрика. Дело начинал купчина Сосипатр Иванович Ковин (ударение на последнем слоге). Фамилия и сейчас в Кишерти распространенная. Но развернул дело его сын Петр Сосипатрович. Семья староверческая. Кроме медали с парижской выставки за качество канатов Петр Сосипатрович имел еще два: за выведение особенного сорта пшеницы и за трезвенный образ жизни. Был добрый. Мог крикнуть какому-нибудь деревенскому пацану: "Ботинки-то опять сносил?" и купить ему новые. Какой-то семье односельчан подарил крупорушку. Его дети вполне себе демократично якшались с деревенскими сверстниками, и на будние дни и обыденные обстоятельства носили лапти. Детей было 10 человек, 5 мужеска полу, 5 женского. В большом доме была то ли особенно большая печь, то ли даже камин. Долгими зимними вечерами у этого камина детям читали книги, причем не только своим, но и кто из деревенских забредет. Доброта Ковина имела подкладкой замечательно каторжные условия труда на его веревочной фабрике. Все механизмы приводились в действие за счет вращения колеса. Колесо вращали вручную. Иногда впрягали лошадей, но лошади работали в две смены, их меняли, п. ч. они уставали. Людей не меняли, они пахали полную смену.В т. ч. дети. В т. ч. дети самого Ковина. Непосредственное плетение веревок - вручную. Еще в середине 80-х этим процессом занимались местные женщины, чрезвычайно могучие, п. ч. требовалась большая физическая сила. Они зарабатывали (в 80-е) по 400 руб.
Ковин дал на лапу жд-изыскателям больше, чем суксунские купцы, поэтому железная дорога прошла через Кишерть. На станции сейчас собираются установить его бюст.
После революции и установления советской власти фабрика Ковина продолжала работать, из местных властей никто его не трогал, а когда по его душу явился "варяг", местный милиционер даже предупредил Петра Сосипатровича, чтоб тот бежал. Ковин отказался (семья, дело, куда от них побегу?). Нек-рые из его повзрослевших детей все-таки предпочли уехать. Далее свидетельства разнятся. То ли Ковина расстреляли в лесу или в болоте близ Низкого, то ли в подвале кишертского особняка Ковиных (там сейчас отделение Сбербанка). Тело хоронить запретили. Так что могилы у Петра Сосипатровича нет. На снимке внизу - кенотаф.
Сын П. С. - Иван - некоторое время служил директором отцовской фабрики, потом его сослали на Беломорканал. Там он и умер. На канале он, видимо, был со своим сыном, к-рый со стройки после смерти отца сбежал и подался на юга, к Черному морю. Работал грузчиком, матросом. Участвовал в Великой Отечественной. В последние годы был директором какой-то автоколонны в Перми.
Ковин дал на лапу жд-изыскателям больше, чем суксунские купцы, поэтому железная дорога прошла через Кишерть. На станции сейчас собираются установить его бюст.
После революции и установления советской власти фабрика Ковина продолжала работать, из местных властей никто его не трогал, а когда по его душу явился "варяг", местный милиционер даже предупредил Петра Сосипатровича, чтоб тот бежал. Ковин отказался (семья, дело, куда от них побегу?). Нек-рые из его повзрослевших детей все-таки предпочли уехать. Далее свидетельства разнятся. То ли Ковина расстреляли в лесу или в болоте близ Низкого, то ли в подвале кишертского особняка Ковиных (там сейчас отделение Сбербанка). Тело хоронить запретили. Так что могилы у Петра Сосипатровича нет. На снимке внизу - кенотаф.
Сын П. С. - Иван - некоторое время служил директором отцовской фабрики, потом его сослали на Беломорканал. Там он и умер. На канале он, видимо, был со своим сыном, к-рый со стройки после смерти отца сбежал и подался на юга, к Черному морю. Работал грузчиком, матросом. Участвовал в Великой Отечественной. В последние годы был директором какой-то автоколонны в Перми.