О традиционном обществе и клевете
Оригинал взят у av_seliverstov в О традиционном обществе и клевете
Доступно ли нам спасение?
Что ждёт человека после конца жизни его тела?
Для каждого из нас это главные вопросы в коротком продолжении земной жизни. Ничего важнее не существует. Время земной жизни нашего тела ничтожно, и за этим ничтожеством нас ждёт вечность.
Очевидно, что критерий нашего спасения это некое качество совокупности всего, совершённого каждым из нас за всё прожитое в этом мире время.
Ещё в 90-е я слышал, что спасение нам, людям, живущим теперь, доступно только посредством покаяния. Это значит, что спасение, то есть заслуженная именно собственными поступками жизнь на Небесах после смерти тела, нам недоступно. Потому что в нашей нынешней жизни слишком много грязи. Чрезмерно много. И получить спасение заслуженно, то есть по большему количеству света в нашей жизни, невозможно. Грязи всё равно будет больше; грязь может быть искупленной только мерой покаяния.
Но если бы мы жили во времена, когда наше общество было другим, назовём это другое состояние традиционным, нам было бы гораздо проще.
Дело в том, что каждый из нас совершенно бессилен в противостоянии с пороком. Каждый из нас, если он сам по себе, столкнувшись с соблазном, проиграет. Выиграет 1 раз и проиграет 9. Конечно, возможно, что соотношение будет лучшим. Возможно даже, что кто-то выиграет, но на одного выигравшего всегда будет 1 000 или 100 000 проигравших.
Это так потому, что такова наша природа; потому, что мы слабее диавола, когда мы сами по себе.
Традиционное общество было создано людьми, которые прекрасно осознавали все эти вещи. Поэтому любая традиция определяется единственной главной чертой - запретом. Традиция равнозначна запрету, определяется запретом, который в свою очередь означает всего-навсего сделанный выбор. Ведь любой подлинный выбор чего-либо означает безусловный отказ от чего-либо другого. Причём, не какой-нибудь внешний, неотличимый от намерения, а подлинный, который равен, ни много ни мало, разнице между жизнью и смертью:
Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них.
Если кто возьмет себе жену и мать ее: это беззаконие; на огне должно сжечь его и их, чтобы не было беззакония между вами.
Кто смесится со скотиною, того предать смерти, и скотину убейте.
Ветхозаветные истины?
Вспомним и Новый Завет:Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный; и если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную.
Чтобы иметь жизнь, её нужно выбрать. А чтобы её выбрать, нужно отказаться от смерти.
Люди традиции так и делали. Делать это с помощью уклада жизни общества, в котором живёшь, значительно легче, чем в одиночку. Смерти противостоять легче, когда там, где ты живёшь, ей со всех сторон поставлены препоны; когда обществом, твоим собственным обществом, ей созданы непростые, а то и невыносимые условия для проявления, когда её гонят по дорожке, отмеченной красными флажками, т.е. когда её травят. Как волка.
Но традиционного общества у нас уже нет, его у нас отняли, и значит, у нас есть только покаяние.
Но почему и как это произошло? Почему у нас уже нет традиционного общества?
«Диавол», имя принёсшего зло в созданный мир предводителя сил ада, в переводе с древне-греческого означает «клеветник».
Природа этого существа такова, что она не может вынести ничего светлого. Всё светлое и здравое, всё, что приносит нам пользу и приобщает нас к свету, для этого существа нестерпимо, и оно пытается всё это исказить, изолгать, очернить, уничтожить.
Делает оно это не прямо, но опосредовано - с помощью людей. Тех, которые сами, добровольно становятся на сторону этого существа и начинают уничтожать всё то, что призвано приобщать человека к свету.
Механизм превращения людей в проводников диавольских злобы и ненависти лично мне ясен не до конца. Любой человек бессилен перед соблазном. Но между невыдержанным искушением с дальнейшим осознанием случившейся катастрофы и восприятием соблазна с последующим падением в качестве нормы или даже некоего приемлемого опыта - лежит пропасть. Как, и главное, зачем она преодолевается, я не знаю.
Как бы там ни было, диавол стремится уничтожить всё светлое и здравое в нашем мире руками самих людей.
Вот, например, любовь.
Самое светлое чувство, известное человеку. Наверное, самым высоким его проявлением является чувство матери к своему ребёнку. Это чувство с особенной силой проявляется между матерью и маленьким, ещё невинным, ребёнком.
К этому чувству призван каждый, причём каждый призван к безграничному его проявлению - ко всем окружающим, а вовсе не только по отношению к собственным детям, - именно об этом говорит людям христианство.
Один из самых характерных примеров попытки уничтожить, исказить, изолгать, очернить светлое обозначается словосочетанием «однополая любовь».
Понятие «однополая любовь» - безупречный образец клеветы.
Внутренний свет в этом понятии отождествляется не просто с физическим совокуплением, а с совокуплением извращённым.
Никто и никогда не видел, чтобы об «однополой любви» людям говорил сам диавол. Эту ложь мы слышим от самих людей, по какой-то причине взявших его сторону и помогающих ему в попытках подмены понятий. Тех понятий, которые лежат в основе нашего собственного существования.
Подобная клевета касается совершенно всего, что здраво и способствует человеку в его стремлении к максимальному соответствию собственному прообразу, которым является Сам Господь Бог.
Ещё одним любопытным примером такой клеветы, примером того, как возможно исказить и изолгать то, что здраво, является немецкий фашизм.
Традиционное общество, живущее по-христиански, всегда и закономерно отвечало безусловным неприятием всем разновидностям богоотрицания. Одной из этих разновидностей является такое явление нашего мира, как иудаизм, но только не ветхозаветный, бывший данной людям богооткровенной религией, а последних 2 000 лет, т.е. иудаизм после Христа.
2 000 лет назад иудаизм, не принявший Христа, т.е. пришедшего в мир Бога, Христа, сказавшего «все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11:27), превратился в религию деятельного богоборчества. Причём, свидетельство этому не только подобное логическое умозаключение, но и сами основы этой веры, сами убеждения её восприемников:...у каждого еврея есть божественная душа, поднимающая его и заставляющая его стремиться к более духовным вещам...(http://www.moshiach.ru/study/chabad/6831.html)... души неевреев происходят от остальных, совершенно нечистых «клипот», в которых нет добра совершенно" (http://www.moshiach.ru/study/tania/1094_11_16.html).
Еврейский национализм - это заповедь Б-га.
Все народы должны почитать евреев.
Все народы равны - кроме евреев.
Ближние - это только евреи.
У еврея другая суть.
...
Заметим, что эти убеждения принадлежат нашим современникам - восприемникам иудаизма. Возможно ли не отвечать им и их убеждением неприятием? И возможно ли, чтобы неприятием этому не отвечали люди традиционного общества, живущего по-христиански? Нет, не возможно, т.к. не отвечать неприятием спеси и высокомерию, тщеславию и чванству - не здраво.
Вот как пример подобного неприятия описывался в конце XVI века У. Шекспиром:Подумайте - вы спор с жидом ведете.
Поймите же - ведь это все равно,
Что стать на берегу и приказанье
Волнам отдать, чтоб высоту свою
Умерили они, или у волка
Стать спрашивать, зачем овечку он
Кручиниться по детям заставляет,
Иль соснам запретить, жилицам гор,
Размахивать высокими верхами
И не шуметь, когда небесный вихрь
Волнует их. Скорее вам удастся
Труднейшую работу совершить,
Чем жалостью наполнить эту душу
Жидовскую: труднее ничего
На свете нет. Поэтому, прошу вас,
Не предлагайте больше ничего,
Оставьте все дальнейшие попытки,
Но поскорей и прямо надо мной
Свершите суд, исполните желанье
Жида.
К кому относилось это неприятие?
К людям, живущим спесью и высокомерием, тщеславием и чванством, или к евреям?
Конечно же, к первым, потому что по отношению к дочери этого самого жида, о котором пишет Шекспир, т.е. к еврейке, мы обнаруживаем отношение совершенно другое:Прощай, прощай, мой добрый Ланчелот!
Увы, какой я страшный грех свершаю
Тем, что стыжусь быть дочерью того,
Кто мой отец! Но только ведь по крови
Я дочь его, а не по чувствам. О,
Лоренцо мой, сдержи лишь обещанье -
Закончу я борьбу, и стану, милый мой,
И христианкою, и любящей женой!
Венецианский купец. 1596 год.
Здравое отношение к богоотрицанию и человеконенавистничеству невыносимо для того, кто Богу противостоит. И он делает всё, чтобы извратить здравое.
Таким действительно диавольским извращением явился немецкий фашизм, он же нацизм, в котором естественное неприятие и порицание человеконенавистничества и чванства, богоборчества и спеси были доведены до отвратительного абсурда и превращены, в частности, в декларацию национального ничтожества тех же евреев и, более того, необходимости их поголовного физического истребления. Т.е. по существу в такое же человеконенавистничество, но только направленное в обратную сторону.
Нацизм потерпел закономерное поражение. Извращённая нацистская идеология была закономерно осуждена и отвергнута. Но попробуйте сегодня высказать своё неприятие по отношению к нисколько не изменившимся на протяжении веков спеси и высокомерию, тщеславию и чванству идеологии иудаистской, по отношению к её сознательным восприемникам, причём в той же форме, в какой это совершенно естественно для своего времени делал великий драматург У. Шекспир, - обязательно найдутся люди, которые назовут вас фашистом, и это значит, что в их сознании здравое восприятие явления оказалось оболганным, т.е. клевета в сознании этих людей победила.
Примерно таким же образом было извращено и оболгано другое здравое представление о том, какой должно быть человеческой жизни.
Недавно сразу два уважаемых человека подняли вопрос о существе коммунизма.
Назовём один из главных признаков коммунизма согласно определению, данному Ф. Энгельсом:...управление промышленностью и всеми отраслями производства вообще будет изъято из рук отдельных, конкурирующих друг с другом индивидуумов. Вместо этого все отрасли производства будут находиться в ведении всего общества, то есть будут вестись в общественных интересах, по общественному плану и при участии всех членов общества. Таким образом, этот новый общественный строй уничтожит конкуренцию и поставит на её место ассоциацию. <…> Частная собственность неотделима от индивидуального ведения промышленности и от конкуренции. Следовательно, частная собственность должна быть также ликвидирована, а её место заступит общее пользование всеми орудиями производства и распределение продуктов по общему соглашению, или так называемая общность имущества.
Этот признак, эта идея, лежащие в основании коммунизма, являются безусловно христианскими.
Жизнь людей в бастионах христианства в нашем мире, в православных монастырях, всегда строилась и строится на фундаменте именно этой идеи:согласно своему обету нестяжательности, монахи, по каноническим правилам, не должны иметь никакой собственности; поэтому, поступающие в монахи должны распорядиться своим имуществом по гражданским законам; а с поступлением в монастырь, все им принадлежащее (т. е. принесенное в монастырь или приобретенное во время пребывания в нем) считается уже монастырской собственностью; монашеская жизнь, относительно имущества, должна быть устроена по образцу первой христианской общины (Деян 4. 32), в которой ничего из своего имущества никто не называл своим, но все было общим (Двукр. 6.).
При этом совершенно очевидно, что отказ подлинных христиан, т.е. монашествующих, от личной собственности обусловлен избранием целью собственной жизни другой реальности - той, в которой собственности просто не существует.
Подлинные христиане собирают себе сокровища на Небесах, а не на земле, и поэтому уже в продолжение земной жизни они стремятся жить так, как в реальности подлинной.
В чём же тогда состоит ложь коммунистической идеи, каким образом она извращает здравое?
Её ложь и извращение состоят в том, что глубоко христианская идея нестяжательства и бескорыстия, отказа от личной собственности и соборности как составная часть идеи коммунистической оказалась сопряжённой... не просто с безбожием, а с откровенным и открытым, до зверств и глумления, богоборчеством.
А если это так, возможно ли тогда предполагать, как это делает ув. Р. Носиков, что «коммунизм вошел в конфликт с РПЦ именно как реформация»?
Возможно - если мы считаем Реформацию бедой. Если мы считаем, что Реформация является смертельным врагом РКЦ.
И если мы принимаем такое сравнение, то при этом нужно обязательно иметь в виду, что если Реформации понадобилось 500 лет, чтобы привести людей к венчанию педерастов в «храмах», то коммунизму для того, чтобы впервые в истории узаконить убийства людей уже во чреве матери и начать богоборческую кампанию с уничтожением тысяч священнослужителей, тысяч храмов и насаждением в обществе безбожия в самых вульгарных формах, понадобилось времени гораздо меньше.
Возможно ли называть «социализм революционный моментом жизни религиозной народной души», как это делал М. Пришвин?
Возможно - потому что народная душа, как и любая душа человеческая, может обмануться. А чем, кроме обмана, можно назвать увлечение человеческих душ в России первой четверти XX века не одною только идеею соборности и отказа от личной собственности, но и безусловно диавольскою идеею безбожия и уничтожения собственной Церкви, её представителей и её памятников, и собственной страны, её истории и её традиции?
Распространение и утверждение этой диавольской идеи на нашей земле сначала замедлились, а потом остановились только спустя 3 десятилетия. Но, несмотря на это, уже нанесённый России урон был слишком велик, и подлинного возрождения поруганных основ русской жизни после этого так и не произошло - а потому законсервировавшаяся на 40 лет недо-Россия, хоть и переставшая уже быть анти-Россией, как в первые послереволюционные годы, - наверное и к огромному сожалению, не могла не прийти к тому, что произошло в самом начале 1990-х годов.
Так выглядит результат победы лжи. Таковы следствия извращения того, что здраво. Искажённый свет, оболганная высокая идея, овладевшие умами, способны привести людей только к уродству, к боли и крови, к горю и смерти.
Спасение для людей тогда становится или недоступным, или доступным в гораздо меньшей степени, чем тогда, когда лжи, клевете и извращению со всех сторон поставлены препоны.
Когда обществом, твоим собственным обществом, для лжи созданы непростые, а то и невыносимые условия для проявления, когда её гонят по дорожке, отмеченной красными флажками. Т.е. когда её травят, как волка.
Доступно ли нам спасение?
Что ждёт человека после конца жизни его тела?
Для каждого из нас это главные вопросы в коротком продолжении земной жизни. Ничего важнее не существует. Время земной жизни нашего тела ничтожно, и за этим ничтожеством нас ждёт вечность.
Очевидно, что критерий нашего спасения это некое качество совокупности всего, совершённого каждым из нас за всё прожитое в этом мире время.
Ещё в 90-е я слышал, что спасение нам, людям, живущим теперь, доступно только посредством покаяния. Это значит, что спасение, то есть заслуженная именно собственными поступками жизнь на Небесах после смерти тела, нам недоступно. Потому что в нашей нынешней жизни слишком много грязи. Чрезмерно много. И получить спасение заслуженно, то есть по большему количеству света в нашей жизни, невозможно. Грязи всё равно будет больше; грязь может быть искупленной только мерой покаяния.
Но если бы мы жили во времена, когда наше общество было другим, назовём это другое состояние традиционным, нам было бы гораздо проще.
Дело в том, что каждый из нас совершенно бессилен в противостоянии с пороком. Каждый из нас, если он сам по себе, столкнувшись с соблазном, проиграет. Выиграет 1 раз и проиграет 9. Конечно, возможно, что соотношение будет лучшим. Возможно даже, что кто-то выиграет, но на одного выигравшего всегда будет 1 000 или 100 000 проигравших.
Это так потому, что такова наша природа; потому, что мы слабее диавола, когда мы сами по себе.
Традиционное общество было создано людьми, которые прекрасно осознавали все эти вещи. Поэтому любая традиция определяется единственной главной чертой - запретом. Традиция равнозначна запрету, определяется запретом, который в свою очередь означает всего-навсего сделанный выбор. Ведь любой подлинный выбор чего-либо означает безусловный отказ от чего-либо другого. Причём, не какой-нибудь внешний, неотличимый от намерения, а подлинный, который равен, ни много ни мало, разнице между жизнью и смертью:
Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них.
Если кто возьмет себе жену и мать ее: это беззаконие; на огне должно сжечь его и их, чтобы не было беззакония между вами.
Кто смесится со скотиною, того предать смерти, и скотину убейте.
Ветхозаветные истины?
Вспомним и Новый Завет:Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный; и если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную.
Чтобы иметь жизнь, её нужно выбрать. А чтобы её выбрать, нужно отказаться от смерти.
Люди традиции так и делали. Делать это с помощью уклада жизни общества, в котором живёшь, значительно легче, чем в одиночку. Смерти противостоять легче, когда там, где ты живёшь, ей со всех сторон поставлены препоны; когда обществом, твоим собственным обществом, ей созданы непростые, а то и невыносимые условия для проявления, когда её гонят по дорожке, отмеченной красными флажками, т.е. когда её травят. Как волка.
Но традиционного общества у нас уже нет, его у нас отняли, и значит, у нас есть только покаяние.
Но почему и как это произошло? Почему у нас уже нет традиционного общества?
«Диавол», имя принёсшего зло в созданный мир предводителя сил ада, в переводе с древне-греческого означает «клеветник».
Природа этого существа такова, что она не может вынести ничего светлого. Всё светлое и здравое, всё, что приносит нам пользу и приобщает нас к свету, для этого существа нестерпимо, и оно пытается всё это исказить, изолгать, очернить, уничтожить.
Делает оно это не прямо, но опосредовано - с помощью людей. Тех, которые сами, добровольно становятся на сторону этого существа и начинают уничтожать всё то, что призвано приобщать человека к свету.
Механизм превращения людей в проводников диавольских злобы и ненависти лично мне ясен не до конца. Любой человек бессилен перед соблазном. Но между невыдержанным искушением с дальнейшим осознанием случившейся катастрофы и восприятием соблазна с последующим падением в качестве нормы или даже некоего приемлемого опыта - лежит пропасть. Как, и главное, зачем она преодолевается, я не знаю.
Как бы там ни было, диавол стремится уничтожить всё светлое и здравое в нашем мире руками самих людей.
Вот, например, любовь.
Самое светлое чувство, известное человеку. Наверное, самым высоким его проявлением является чувство матери к своему ребёнку. Это чувство с особенной силой проявляется между матерью и маленьким, ещё невинным, ребёнком.
К этому чувству призван каждый, причём каждый призван к безграничному его проявлению - ко всем окружающим, а вовсе не только по отношению к собственным детям, - именно об этом говорит людям христианство.
Один из самых характерных примеров попытки уничтожить, исказить, изолгать, очернить светлое обозначается словосочетанием «однополая любовь».
Понятие «однополая любовь» - безупречный образец клеветы.
Внутренний свет в этом понятии отождествляется не просто с физическим совокуплением, а с совокуплением извращённым.
Никто и никогда не видел, чтобы об «однополой любви» людям говорил сам диавол. Эту ложь мы слышим от самих людей, по какой-то причине взявших его сторону и помогающих ему в попытках подмены понятий. Тех понятий, которые лежат в основе нашего собственного существования.
Подобная клевета касается совершенно всего, что здраво и способствует человеку в его стремлении к максимальному соответствию собственному прообразу, которым является Сам Господь Бог.
Ещё одним любопытным примером такой клеветы, примером того, как возможно исказить и изолгать то, что здраво, является немецкий фашизм.
Традиционное общество, живущее по-христиански, всегда и закономерно отвечало безусловным неприятием всем разновидностям богоотрицания. Одной из этих разновидностей является такое явление нашего мира, как иудаизм, но только не ветхозаветный, бывший данной людям богооткровенной религией, а последних 2 000 лет, т.е. иудаизм после Христа.
2 000 лет назад иудаизм, не принявший Христа, т.е. пришедшего в мир Бога, Христа, сказавшего «все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11:27), превратился в религию деятельного богоборчества. Причём, свидетельство этому не только подобное логическое умозаключение, но и сами основы этой веры, сами убеждения её восприемников:...у каждого еврея есть божественная душа, поднимающая его и заставляющая его стремиться к более духовным вещам...(http://www.moshiach.ru/study/chabad/6831.html)... души неевреев происходят от остальных, совершенно нечистых «клипот», в которых нет добра совершенно" (http://www.moshiach.ru/study/tania/1094_11_16.html).
Еврейский национализм - это заповедь Б-га.
Все народы должны почитать евреев.
Все народы равны - кроме евреев.
Ближние - это только евреи.
У еврея другая суть.
...
Заметим, что эти убеждения принадлежат нашим современникам - восприемникам иудаизма. Возможно ли не отвечать им и их убеждением неприятием? И возможно ли, чтобы неприятием этому не отвечали люди традиционного общества, живущего по-христиански? Нет, не возможно, т.к. не отвечать неприятием спеси и высокомерию, тщеславию и чванству - не здраво.
Вот как пример подобного неприятия описывался в конце XVI века У. Шекспиром:Подумайте - вы спор с жидом ведете.
Поймите же - ведь это все равно,
Что стать на берегу и приказанье
Волнам отдать, чтоб высоту свою
Умерили они, или у волка
Стать спрашивать, зачем овечку он
Кручиниться по детям заставляет,
Иль соснам запретить, жилицам гор,
Размахивать высокими верхами
И не шуметь, когда небесный вихрь
Волнует их. Скорее вам удастся
Труднейшую работу совершить,
Чем жалостью наполнить эту душу
Жидовскую: труднее ничего
На свете нет. Поэтому, прошу вас,
Не предлагайте больше ничего,
Оставьте все дальнейшие попытки,
Но поскорей и прямо надо мной
Свершите суд, исполните желанье
Жида.
К кому относилось это неприятие?
К людям, живущим спесью и высокомерием, тщеславием и чванством, или к евреям?
Конечно же, к первым, потому что по отношению к дочери этого самого жида, о котором пишет Шекспир, т.е. к еврейке, мы обнаруживаем отношение совершенно другое:Прощай, прощай, мой добрый Ланчелот!
Увы, какой я страшный грех свершаю
Тем, что стыжусь быть дочерью того,
Кто мой отец! Но только ведь по крови
Я дочь его, а не по чувствам. О,
Лоренцо мой, сдержи лишь обещанье -
Закончу я борьбу, и стану, милый мой,
И христианкою, и любящей женой!
Венецианский купец. 1596 год.
Здравое отношение к богоотрицанию и человеконенавистничеству невыносимо для того, кто Богу противостоит. И он делает всё, чтобы извратить здравое.
Таким действительно диавольским извращением явился немецкий фашизм, он же нацизм, в котором естественное неприятие и порицание человеконенавистничества и чванства, богоборчества и спеси были доведены до отвратительного абсурда и превращены, в частности, в декларацию национального ничтожества тех же евреев и, более того, необходимости их поголовного физического истребления. Т.е. по существу в такое же человеконенавистничество, но только направленное в обратную сторону.
Нацизм потерпел закономерное поражение. Извращённая нацистская идеология была закономерно осуждена и отвергнута. Но попробуйте сегодня высказать своё неприятие по отношению к нисколько не изменившимся на протяжении веков спеси и высокомерию, тщеславию и чванству идеологии иудаистской, по отношению к её сознательным восприемникам, причём в той же форме, в какой это совершенно естественно для своего времени делал великий драматург У. Шекспир, - обязательно найдутся люди, которые назовут вас фашистом, и это значит, что в их сознании здравое восприятие явления оказалось оболганным, т.е. клевета в сознании этих людей победила.
Примерно таким же образом было извращено и оболгано другое здравое представление о том, какой должно быть человеческой жизни.
Недавно сразу два уважаемых человека подняли вопрос о существе коммунизма.
Назовём один из главных признаков коммунизма согласно определению, данному Ф. Энгельсом:...управление промышленностью и всеми отраслями производства вообще будет изъято из рук отдельных, конкурирующих друг с другом индивидуумов. Вместо этого все отрасли производства будут находиться в ведении всего общества, то есть будут вестись в общественных интересах, по общественному плану и при участии всех членов общества. Таким образом, этот новый общественный строй уничтожит конкуренцию и поставит на её место ассоциацию. <…> Частная собственность неотделима от индивидуального ведения промышленности и от конкуренции. Следовательно, частная собственность должна быть также ликвидирована, а её место заступит общее пользование всеми орудиями производства и распределение продуктов по общему соглашению, или так называемая общность имущества.
Этот признак, эта идея, лежащие в основании коммунизма, являются безусловно христианскими.
Жизнь людей в бастионах христианства в нашем мире, в православных монастырях, всегда строилась и строится на фундаменте именно этой идеи:согласно своему обету нестяжательности, монахи, по каноническим правилам, не должны иметь никакой собственности; поэтому, поступающие в монахи должны распорядиться своим имуществом по гражданским законам; а с поступлением в монастырь, все им принадлежащее (т. е. принесенное в монастырь или приобретенное во время пребывания в нем) считается уже монастырской собственностью; монашеская жизнь, относительно имущества, должна быть устроена по образцу первой христианской общины (Деян 4. 32), в которой ничего из своего имущества никто не называл своим, но все было общим (Двукр. 6.).
При этом совершенно очевидно, что отказ подлинных христиан, т.е. монашествующих, от личной собственности обусловлен избранием целью собственной жизни другой реальности - той, в которой собственности просто не существует.
Подлинные христиане собирают себе сокровища на Небесах, а не на земле, и поэтому уже в продолжение земной жизни они стремятся жить так, как в реальности подлинной.
В чём же тогда состоит ложь коммунистической идеи, каким образом она извращает здравое?
Её ложь и извращение состоят в том, что глубоко христианская идея нестяжательства и бескорыстия, отказа от личной собственности и соборности как составная часть идеи коммунистической оказалась сопряжённой... не просто с безбожием, а с откровенным и открытым, до зверств и глумления, богоборчеством.
А если это так, возможно ли тогда предполагать, как это делает ув. Р. Носиков, что «коммунизм вошел в конфликт с РПЦ именно как реформация»?
Возможно - если мы считаем Реформацию бедой. Если мы считаем, что Реформация является смертельным врагом РКЦ.
И если мы принимаем такое сравнение, то при этом нужно обязательно иметь в виду, что если Реформации понадобилось 500 лет, чтобы привести людей к венчанию педерастов в «храмах», то коммунизму для того, чтобы впервые в истории узаконить убийства людей уже во чреве матери и начать богоборческую кампанию с уничтожением тысяч священнослужителей, тысяч храмов и насаждением в обществе безбожия в самых вульгарных формах, понадобилось времени гораздо меньше.
Возможно ли называть «социализм революционный моментом жизни религиозной народной души», как это делал М. Пришвин?
Возможно - потому что народная душа, как и любая душа человеческая, может обмануться. А чем, кроме обмана, можно назвать увлечение человеческих душ в России первой четверти XX века не одною только идеею соборности и отказа от личной собственности, но и безусловно диавольскою идеею безбожия и уничтожения собственной Церкви, её представителей и её памятников, и собственной страны, её истории и её традиции?
Распространение и утверждение этой диавольской идеи на нашей земле сначала замедлились, а потом остановились только спустя 3 десятилетия. Но, несмотря на это, уже нанесённый России урон был слишком велик, и подлинного возрождения поруганных основ русской жизни после этого так и не произошло - а потому законсервировавшаяся на 40 лет недо-Россия, хоть и переставшая уже быть анти-Россией, как в первые послереволюционные годы, - наверное и к огромному сожалению, не могла не прийти к тому, что произошло в самом начале 1990-х годов.
Так выглядит результат победы лжи. Таковы следствия извращения того, что здраво. Искажённый свет, оболганная высокая идея, овладевшие умами, способны привести людей только к уродству, к боли и крови, к горю и смерти.
Спасение для людей тогда становится или недоступным, или доступным в гораздо меньшей степени, чем тогда, когда лжи, клевете и извращению со всех сторон поставлены препоны.
Когда обществом, твоим собственным обществом, для лжи созданы непростые, а то и невыносимые условия для проявления, когда её гонят по дорожке, отмеченной красными флажками. Т.е. когда её травят, как волка.