Город и деревня: различие формаций
Соотношение городского и деревенского менталитета современной России сейчас эмпирически сопоставимо с Англией конца 18-го - начала 19 вв (да, период того самого пресловутого "дикого капитализма"). Речь идет именно о менталитете, как способе мышления. Деревенское население не мыслит себя вне рамок противопоставления "свои-чужие". Убежденность, что все вокруг относятся либо к своим, либо к чужим, что своих надо только защищать, а над чужими нужно только доминировать, лежит в основе любого доиндустриального общества, и по сути, является идейным оправданием рабовладельческого и рабского мировоззрения, при котором мир делится на рабов, над которыми следует доминировать, и рабовладельцев, которым положено подчиняться.
Идея равенства может возникнуть только в обществах, где произошло расслоение населения по специализации прозводств (бизнесов), то есть, в городах. Независимые предприниматели, в отличие от крепостных крестьян, видят мир не в матрице "рабовладелец-раб", а в матрице "клиент-партнер". Клиент или партнер воспринимается носителем городского менталитета не как зависимый индивидуум (раб) и не как доминирующий индивидуум (рабовладелец), а как индивидуум примерно равный по статусу, с которым следует договариваться на равных, оперируя обоюдными выгодами в качестве рычагов влияния.
Именно в этой особенности - и в вытекающей из нее на порядки более высокой договороспособности горожан - и заключается основное различие деревенского и городского менталитета. Это отмечали еще древнегреческие философы, утверждая, что гражданин городского полиса отличается от варвара договороспособностью, в то время, как варвар всегда будет упирать на рычаги силы.
Неудивительно, что текущий (и традиционный) курс России на поддержание высокого индекса общественной архаики и пропаганды мировоззрения в русле "раб-рабовладелец" выражен именно в негласном "запрете на предпринимательскую деятельность" - в ряде налоговых и политических законов, специально составленных так, чтобы затруднить индивидууму возможность самостоятельно заниматься бизнесом или любым другим видом "свободного труда" (ряд занятий свободного человека: бизнес, спорт, наука, искусство, политика). Это необходимо для того, чтобы государству было легче удерживать как можно больше населения в "черном труде раба" - в крепостнических условиях "бюджетного сектора" и бизнесов госмонополий, где искусственно поддерживается дешевизна рабочей силы в отсутствие превентивно зачищенных альтернатив для свободной трудовой активности.
На Украине, традиционном мировоззренческом сателлите России, власти пошли еще дальше в деле сохранения искусственной архаизации, введя "налог на право заниматься бизнесом" в виде взимания регулярной платы за право вести предпринимательскую деятельность вне зависимости от того, приносит ли она доход или нет, превратив занятие бизнесом в разновидность роскоши, недоступной беднякам.
Таким образом, и гражданская война на Украине, и постоянные интервенционные вторжения России в приграничные страны и страны, ослабленные военными конфликтами, - это явления одного порядка, вызванные критической недостаточностью носителей городского менталитета в обеих государствах, и преобладанием в них носителей деревенского менталитета, в котором разделение на "своих" и "чужих" ставится выше, чем разделение на "партнеров" и "клиентов", а архаические родоплеменные и клановые связи расцениваются выше взаимовыгодных интересов бизнеса, что делает носителя деревенского сознания выгодополучателем не от сотрудничества, а от доминирования. В этой мировоззренческой матрице "чужого" - носителя другого языка или жителя соседней страны - всегда почетнее и выгоднее убить или унизить, чем заполучить его в качестве клиента или партнера для своего - несуществующего - бизнеса.
Идея равенства может возникнуть только в обществах, где произошло расслоение населения по специализации прозводств (бизнесов), то есть, в городах. Независимые предприниматели, в отличие от крепостных крестьян, видят мир не в матрице "рабовладелец-раб", а в матрице "клиент-партнер". Клиент или партнер воспринимается носителем городского менталитета не как зависимый индивидуум (раб) и не как доминирующий индивидуум (рабовладелец), а как индивидуум примерно равный по статусу, с которым следует договариваться на равных, оперируя обоюдными выгодами в качестве рычагов влияния.
Именно в этой особенности - и в вытекающей из нее на порядки более высокой договороспособности горожан - и заключается основное различие деревенского и городского менталитета. Это отмечали еще древнегреческие философы, утверждая, что гражданин городского полиса отличается от варвара договороспособностью, в то время, как варвар всегда будет упирать на рычаги силы.
Неудивительно, что текущий (и традиционный) курс России на поддержание высокого индекса общественной архаики и пропаганды мировоззрения в русле "раб-рабовладелец" выражен именно в негласном "запрете на предпринимательскую деятельность" - в ряде налоговых и политических законов, специально составленных так, чтобы затруднить индивидууму возможность самостоятельно заниматься бизнесом или любым другим видом "свободного труда" (ряд занятий свободного человека: бизнес, спорт, наука, искусство, политика). Это необходимо для того, чтобы государству было легче удерживать как можно больше населения в "черном труде раба" - в крепостнических условиях "бюджетного сектора" и бизнесов госмонополий, где искусственно поддерживается дешевизна рабочей силы в отсутствие превентивно зачищенных альтернатив для свободной трудовой активности.
На Украине, традиционном мировоззренческом сателлите России, власти пошли еще дальше в деле сохранения искусственной архаизации, введя "налог на право заниматься бизнесом" в виде взимания регулярной платы за право вести предпринимательскую деятельность вне зависимости от того, приносит ли она доход или нет, превратив занятие бизнесом в разновидность роскоши, недоступной беднякам.
Таким образом, и гражданская война на Украине, и постоянные интервенционные вторжения России в приграничные страны и страны, ослабленные военными конфликтами, - это явления одного порядка, вызванные критической недостаточностью носителей городского менталитета в обеих государствах, и преобладанием в них носителей деревенского менталитета, в котором разделение на "своих" и "чужих" ставится выше, чем разделение на "партнеров" и "клиентов", а архаические родоплеменные и клановые связи расцениваются выше взаимовыгодных интересов бизнеса, что делает носителя деревенского сознания выгодополучателем не от сотрудничества, а от доминирования. В этой мировоззренческой матрице "чужого" - носителя другого языка или жителя соседней страны - всегда почетнее и выгоднее убить или унизить, чем заполучить его в качестве клиента или партнера для своего - несуществующего - бизнеса.