Падение
Я вот все задумываюсь, почему малодушие охватывает меня за пять минут до того, как Господь вынесет свое решение? Видимо, как перед смертью "или, или, лама савахвани", когда дивный старец вдруг видит ангелов и бесов, и начинает метаться. А два его сына, пытающиеся его удержать, получают от 90-летнего отца такие удары, что один своим телом выламывает окно, а другой мирно уходит в нокаут. То есть надо терпеть, претерпевший же до конца что-то узнает. Но в малодушии так хорошо молиться, прям как царь Давид: глаголал я во исступлении моем "всяк человек - ложь". Для малодушия нужны две вещи: борода и слюни, чтобы их пускать в бороду, как делал Давид. Это способ такой. Никто не есть ложь, но и не все - истина. Но я скажу, что премудрость возвышает сынов своих и поддерживает ищущих ее: любящий ее любит жизнь, и ищущие ее с раннего утра исполнятся радости. Преисполнен ли я радости поутру? Нет. Я смотрю на моего спящего кота, который вчера, когда я в три часа ночи вышел послушать малиновку, поющую на моей березе, кинулся на меня с рыком и разодрал мне руку, придурок. Ни одна из версий котов не позволяла себе такого поведения. Отрыгнется ему. Это уже третья версия малиновки, прабабка и прадед которых выводили у меня в скворечнике своих птенцов. Тогдашняя версия домашнего кота Саркоидоза все присматривалась к птенцам. Они никак не могли высохнуть от жидкости, которая была скорлупе. Желтенькие и смешные, они выбирались по одному на жердочку скворечника и грелись на солнышке, сохли. А маменька ихняя, цепляясь за длинные косы моей плакучей березки, все пыталась уязвить в голову кота, который в траве мирно медитировал на птенчиков. Я ее предупредил, что ее сожрут, но она не послушалась, только серые перышки от нее и остались. Малиновки на следующий год поселились с другой стороны дома, но все так же поют литию по своей бабушке, сидя на памятной для них березе. Только сорокам их пение не нравится, стрекочут, перенося на своих хвостах бесов. Не помню, кто из святителей Московских выгнал всех сорок из столицы своей молитвою. О, Господи, Господи, помилуй нас. Знаю я, что истина сначала идет с нами путями извилистыми, наводит на нас страх и боязнь, и мучает нас своим водительством, пока не уверяется в душе нашей и не искусит нас своими уставами. Только ПОТОМ она выйдет к нам на прямом пути и обрадует нас, и откроет тайны свои. О, Господи, Господи, я совратился с пути, истина оставила меня и отдала меня в руки падения моего. Ты говорил мне: "Наблюдай время и храни себя от зла и не постыдишься за душу твою: потому что есть стыд, ведущий ко греху, и есть стыд, который слава и благодать". Стыд от слова "студ", то есть когда я мерзну от ледяного холода греха, который от слова "греть, жечь". То есть это такой мороз, который обжигает. Как обжигает руку в сильный мороз чугунная ограда, когда хватаешься, чтобы не упасть. Но падаешь. Падаешь в объятья Господа. Не удержу слова, когда оно может помочь: ибо в слове познается мудрость и в речи языка - знание.