Как удивительно
Жизнь прекрасна и не пресна, каждый день в виде специй она посылает поводы для печали и уныния, но от их жалких потуг остается лишь грусть и поэзия:
а волосы горячей медью пели,
они клубились и звенели,
и нежный животом висок
ложился в них как на песок.
и загорал в лучах медвяных,
и становился деревянным,
но был бесчувственно жесток
под ним синюшный кровоток.
его пульсацией надменной
питался мозг обыкновенный.
он ненавидел нежность рук,
рассудку был холодный друг.
на все сердечные терзанья
он отвечал непониманьем.
и снилось, вот он стал прямой
до точки Бога золотой.
он вмиг проникнул сень вселенной
и кругом стал неопаленным.
а погрешений кривизна
не портит дела, пусть от сна
он вынуждает просыпаться
и в теле бренном оказаться.
лишь волосы напоминают,
куда ночами мысль летает
своим изгибом медным вторят
пространствам, где нет места горю,
пространствам, где нет места мне,
они во мне, а я - в огне.
а волосы горячей медью пели,
они клубились и звенели,
и нежный животом висок
ложился в них как на песок.
и загорал в лучах медвяных,
и становился деревянным,
но был бесчувственно жесток
под ним синюшный кровоток.
его пульсацией надменной
питался мозг обыкновенный.
он ненавидел нежность рук,
рассудку был холодный друг.
на все сердечные терзанья
он отвечал непониманьем.
и снилось, вот он стал прямой
до точки Бога золотой.
он вмиг проникнул сень вселенной
и кругом стал неопаленным.
а погрешений кривизна
не портит дела, пусть от сна
он вынуждает просыпаться
и в теле бренном оказаться.
лишь волосы напоминают,
куда ночами мысль летает
своим изгибом медным вторят
пространствам, где нет места горю,
пространствам, где нет места мне,
они во мне, а я - в огне.