ПТИЦЫ
Каждый раз, когда я с фонариком залажу на свой чердак ночевать: "Привет ребята!", матрас, шахматный стол и лампочка над столом встречают меня и звуки. О, эти птицы! у меня есть знакомый соловей и славк, у которого мой кот сожрал славку. Нам сначала разрешили управлять ими, или даже постойте "владычествовать" над птицами небесными. А как это сделать? Ведь когда-то же Бог вспомнил о всех птицах: итак будьте святы, потому что Я свят: вот закон и о птицах и о человеке.
Сороки стрекочут, как не подзаконные, перенося бесов на своих крыльях, другие летучие твари долбятся в шиферную крышу и совсем не напоминают дождь. Что вам надо от меня? Бог ведь дал вам всю зелень травяную в пищу, идите, паситесь как коровы. Еще бы вы доились, я бы и пастуха вам нашел. Представляю: поутру выгон птицы на разнотравье луговое.
Но нет, я уподобился пеликану в пустыне; я стал как филин на развалинах; не сплю и сижу, как одинокая птица на кровле.
Меня и так предали на радость врагам моим, что буду рассеян по всем царствам земли, одним путем тихонько выйду из ворот, а тело побежит семью путями. И именно птицам будет труп мой, ибо они - уничижение горделивого, и не будет отгоняющего их. Я , конечно, могу как Рицпа, взять свой старый плащ и разостлать его на маломальской горе среди Зпадно-Сибирской низины и ждать воды Божией с неба, и не допускать касаться плаща птицам небесным днем и ночью.
И дождь пошел и сказал мне он три тысячи притчей, и песней его было тысяча и пять; и говорил он о деревах, говорил и о птица: "Всякий город или область, которая не исполнит "будьте святы, потому что Я свят". Подражать - то есть говорить звуком капель на нескошенное поле. Вот как капли заворачиваются в песок, так же нещадно опустошится селение мечом и огнем и сделается не только необитаемым для людей, но и для птиц. Спроси, друг, у птицы небесной, и возвестит тебе; или побеседуй с деревом, на котором она вьет гнезда, и наставит тебя,
и подлинно спроси у скота и возвестит тебе; или побеседуй с землею, и наставит тебя, и скажут тебе рыбы морские. На Господа уповаю; как же вы говорите душе моей: "улетай на гору вашу, как птица"?
Роман Неумоев из "Инструкции по выживанию" сказал мне, что Бог находится на Не-бесах, то есть в том месте, где нет беса, вот и Апостол до третьего неба был вознесен... И этим вселил в меня печаль. То есть птицы - это символы душ человеческих, которые до Небес так и не долетают. Я вот на "иже херувимы" почти на каждой литургии поднимаюсь душой куда-то: над прихожанами "отложим всяко попечение" - да меня уж не беспокоит ничего на земле "пресвятую песнь" - а уж душа не словами поет, а тишиною, мимо облачка бездождевые, церковка будто бы одна в поле стоит, и осень. Надо жить не на чердаке, а в колодце, там птицы не достанут своими половинными мерами - вроде и летает человек по храму, а жемчуг света в нем не светится. Свет полагает предел тьме и тщательно разыскивает жемчуг во мраке и тени смертной. Вырывают рудокопный колодезь в местах, забытых ногою, спускаются вглубь, висят и зыблются вдали от людей. Вот: и я все время подвешен и зыблюсь. Только отсюда видно небо.Но сказал мне духовник, что земля, на которой вырастает хлеб, внутри изрыта как бы огнем. Стези туда не знает хищная птица, и не видал ее глаз коршуна.
Откуда же исходит премудрость? И где место разума? Сокрыта она от очей всего живущего и от птиц небесных утаена. Но мы не малодушествуем, где , мол, Творец, Который дает песни в ночи, Который научает нас более, и вразумляет нас более, нежели птиц небесных? Мы есть море любви и что нам горсть песка? Когда ночью пошел уютный дождь, я заснул и видел сон, как Господь возбудил на небе восточный ветер и навел южный силою Своею, как пыль, одождил на них мясо и, как песок морской, птиц пернатых. Представляете, как одождяется песок в мясо? Легкая птица - этот песок для мечтателей. Иисус, судя по апокрифам, развлекался этим с детства. Слепит у лужи птичку из мокрого песка и отпускает летать. Человек не летает, потому что он более чем летает, он сделан не из песка или золота, но из глины, которая требует огня сильного, и либо вечно держит воду живую, либо гибнет никчемным черепком, либо пуст, расплескав воду любви. Мы добровольно вошли в ловушку и засунули ногу нашу в силок, крестившись во Христа, но душа наша избавилась, как птица, из сети ловящих: сеть расторгнута, и мы избавились.
Сороки стрекочут, как не подзаконные, перенося бесов на своих крыльях, другие летучие твари долбятся в шиферную крышу и совсем не напоминают дождь. Что вам надо от меня? Бог ведь дал вам всю зелень травяную в пищу, идите, паситесь как коровы. Еще бы вы доились, я бы и пастуха вам нашел. Представляю: поутру выгон птицы на разнотравье луговое.
Но нет, я уподобился пеликану в пустыне; я стал как филин на развалинах; не сплю и сижу, как одинокая птица на кровле.
Меня и так предали на радость врагам моим, что буду рассеян по всем царствам земли, одним путем тихонько выйду из ворот, а тело побежит семью путями. И именно птицам будет труп мой, ибо они - уничижение горделивого, и не будет отгоняющего их. Я , конечно, могу как Рицпа, взять свой старый плащ и разостлать его на маломальской горе среди Зпадно-Сибирской низины и ждать воды Божией с неба, и не допускать касаться плаща птицам небесным днем и ночью.
И дождь пошел и сказал мне он три тысячи притчей, и песней его было тысяча и пять; и говорил он о деревах, говорил и о птица: "Всякий город или область, которая не исполнит "будьте святы, потому что Я свят". Подражать - то есть говорить звуком капель на нескошенное поле. Вот как капли заворачиваются в песок, так же нещадно опустошится селение мечом и огнем и сделается не только необитаемым для людей, но и для птиц. Спроси, друг, у птицы небесной, и возвестит тебе; или побеседуй с деревом, на котором она вьет гнезда, и наставит тебя,
и подлинно спроси у скота и возвестит тебе; или побеседуй с землею, и наставит тебя, и скажут тебе рыбы морские. На Господа уповаю; как же вы говорите душе моей: "улетай на гору вашу, как птица"?
Роман Неумоев из "Инструкции по выживанию" сказал мне, что Бог находится на Не-бесах, то есть в том месте, где нет беса, вот и Апостол до третьего неба был вознесен... И этим вселил в меня печаль. То есть птицы - это символы душ человеческих, которые до Небес так и не долетают. Я вот на "иже херувимы" почти на каждой литургии поднимаюсь душой куда-то: над прихожанами "отложим всяко попечение" - да меня уж не беспокоит ничего на земле "пресвятую песнь" - а уж душа не словами поет, а тишиною, мимо облачка бездождевые, церковка будто бы одна в поле стоит, и осень. Надо жить не на чердаке, а в колодце, там птицы не достанут своими половинными мерами - вроде и летает человек по храму, а жемчуг света в нем не светится. Свет полагает предел тьме и тщательно разыскивает жемчуг во мраке и тени смертной. Вырывают рудокопный колодезь в местах, забытых ногою, спускаются вглубь, висят и зыблются вдали от людей. Вот: и я все время подвешен и зыблюсь. Только отсюда видно небо.Но сказал мне духовник, что земля, на которой вырастает хлеб, внутри изрыта как бы огнем. Стези туда не знает хищная птица, и не видал ее глаз коршуна.
Откуда же исходит премудрость? И где место разума? Сокрыта она от очей всего живущего и от птиц небесных утаена. Но мы не малодушествуем, где , мол, Творец, Который дает песни в ночи, Который научает нас более, и вразумляет нас более, нежели птиц небесных? Мы есть море любви и что нам горсть песка? Когда ночью пошел уютный дождь, я заснул и видел сон, как Господь возбудил на небе восточный ветер и навел южный силою Своею, как пыль, одождил на них мясо и, как песок морской, птиц пернатых. Представляете, как одождяется песок в мясо? Легкая птица - этот песок для мечтателей. Иисус, судя по апокрифам, развлекался этим с детства. Слепит у лужи птичку из мокрого песка и отпускает летать. Человек не летает, потому что он более чем летает, он сделан не из песка или золота, но из глины, которая требует огня сильного, и либо вечно держит воду живую, либо гибнет никчемным черепком, либо пуст, расплескав воду любви. Мы добровольно вошли в ловушку и засунули ногу нашу в силок, крестившись во Христа, но душа наша избавилась, как птица, из сети ловящих: сеть расторгнута, и мы избавились.