Из пустого города
Он шёл по пустому городу. Вернее, уходил из пустого города. Арки мостов прощально изгибались ему вослед, над тёмно-серыми домами розовело утреннее небо. Солнца видно не было.
Когда-то этот город был самым уютным местом на земле. Возможно, он и сейчас таким оставался - даже теперь, когда отсюда исчезло всё, что наполняло его ещё накануне: шаги людей, скрипы, шорохи, вкусы, привкусы, вдохи, развевающиеся плащи, приятные и неприятные запахи. Можно было бы остаться здесь и раствориться в собственной ностальгии. И пускай бы потом говорили, что этот город изжил себя, и делать здесь больше нечего. Но он шёл с почти искренней решимостью. Иногда страшно осознавать, что много-много лет сидишь на одном месте, но этот страх можно проглотить, и жить дальше. И вот, когда уже ничего и никого не остаётся, ты понимаешь, что это всё это произошло только потому, что ты сидел на одном месте и глотал страхи. И даже если тебе не хочется, ты всё равно уходишь - тебя подгоняет нечто среднее между совестью и долгом непонятно кому. И страхом - непонятно чего.
Поэтому он шёл по матовым мостовым города, намереваясь выйти из него и больше никогда не возвращаться. Только вспоминать с тоской, только ловить тени прошлого в силуэтах других городов, улавливать знакомые запахи, видеть похожие лица... И грустно улыбаться. Такое вот расплывчатое будущее ждало его за воротами города. Он, не глядя, перешагнул ту черту, когда можно было принять это будущее по желанию, теперь же он был на него обречён...
Что ж, кому это было нужно, наверное...
Когда-то этот город был самым уютным местом на земле. Возможно, он и сейчас таким оставался - даже теперь, когда отсюда исчезло всё, что наполняло его ещё накануне: шаги людей, скрипы, шорохи, вкусы, привкусы, вдохи, развевающиеся плащи, приятные и неприятные запахи. Можно было бы остаться здесь и раствориться в собственной ностальгии. И пускай бы потом говорили, что этот город изжил себя, и делать здесь больше нечего. Но он шёл с почти искренней решимостью. Иногда страшно осознавать, что много-много лет сидишь на одном месте, но этот страх можно проглотить, и жить дальше. И вот, когда уже ничего и никого не остаётся, ты понимаешь, что это всё это произошло только потому, что ты сидел на одном месте и глотал страхи. И даже если тебе не хочется, ты всё равно уходишь - тебя подгоняет нечто среднее между совестью и долгом непонятно кому. И страхом - непонятно чего.
Поэтому он шёл по матовым мостовым города, намереваясь выйти из него и больше никогда не возвращаться. Только вспоминать с тоской, только ловить тени прошлого в силуэтах других городов, улавливать знакомые запахи, видеть похожие лица... И грустно улыбаться. Такое вот расплывчатое будущее ждало его за воротами города. Он, не глядя, перешагнул ту черту, когда можно было принять это будущее по желанию, теперь же он был на него обречён...
Что ж, кому это было нужно, наверное...