Москва школьная
С началом школы началась совсем другая жизнь. Меня начали отпускать ходить одну, у меня появились друзья, я стала изучать город вокруг нас. Это, конечно, огромный рывок в жизни каждого ребенка.
В школу я пошла в 7 лет, как и полагается. Родители долго выбирали в какую школу меня отдать. Понятно было, что в языковую специальную, но и их в округе было несколько. Выбор остановился на 20-ой на Вспольном. Больно уж хорошие отзывы были о школе, и несколько предметов на английском, и все олимпиады -20-ая в первых рядах, и процент поступающих в вузы-100%. Мамина подруга и соседка из нашего старого подъезда, тетя Инна, водила туда двух своих дочек и была очень довольна. В школе надо было пройти собеседование и объяснить, почему я из Фрунзенского района иду к ним в Краснопресненский. Но проблем никаких с этим не было. Мое поколение-дети детей войны (ну, и репрессий, конечно. Моя мама 1938 года рождения), то есть мы были демографической ямой и в детских учреждениях был недобор. И вот, я стала школьницей.
Конечно, в первом классе меня провожали до школы, хотя я не очень уверена, что весь первый класс. Я рано начала ходить в школу и из школы одна. Я была самостоятельна, не потому, что крутая, а в силу обстоятельств.
В школу можно было ходить по Садовой, и так я ходила в старших классах, или переулками, как меня водили бабушка и мама.
Мы выходили на Благовещенский и шли в сторону Патриарших. На углу Трехпрудного я всегда замирала перед красивым и таким необычным домиком с башней и островерхой крышей. Бабушка мне рассказывала, что там жила Золушка, уже после свадьбы с принцем. И я всегда пыталась подсмотреть, вдруг Золушка выйдет во двор. Но Золушку охранял милиционер в будке. Так «Домом Золушки» этот дом был в моем сознании очень долго, пока уже в старших классах я не поленилась, остановилась и прочитала, что это посольство Уругвая. :)) Много позже я узнала, что это дом Шехтеля, который он построил для себя.
Дальше наш путь лежал по улице Жолтовского до Патриков. Там еще не было никакого Крылова и моськи, на месте нынешнего памятника стояли разноцветные скамейки и именно на них, несколько месяцев спустя, мы с мамой, возвращаясь из школы, найдем мокрого, несчастного, продрогшего котенка. Котенок ел хлеб из моей руки, я рыдала, и мама сдалась. Бабушка, увидев меня на пороге с котенком, сразу поставила ультиматум: «я или он!». Я, ни минуты не думая, сказала «он» и в нашу жизнь вошел Барсик. Самый лучший, самый умный, самый наглый и самый красивый кот на всей земле. Конечно же, он стал любимцем бабушки, она кормила его вырезкой, а он спал у неё на коленях, возвращаясь из своих походов по крышам.
Патриаршие пруды стали центром моего мира задолго до того, как я прочитала Булгакова. Здесь мы прогуливали уроки, сюда нас водили на субботники, сюда мы приходили на каток. И если есть для меня место силы в Москве- то это именно они, Патриаршие пруды. Всю жизнь я наблюдаю, как их пытаются испоганить, испортить, оплебеить. Сначала тут жили обычные люди из коммунальных квартир,из домов со Спиридоньевского и Малой Бронной. Здесь были маленькие и какие-то не столичные магазины «молоко», «овощи-фрукты» и «галантерея», куда мы заходили купить пуговицы и резинки для варежек. На Бронной была отличная Аптека, она, кажется, есть и до сих пор.
Здесь мы смотрели, как снимают кадры фильма «Покровские ворота» и еще не догадывались, какой культовой станет эта лента. Мы с Юлькой даже поучаствовали в съемках, когда снимали звук скользящих коньков:))) Я помню, что я специально что-то кричала Юльке, надеясь, что мой голос войдет в фильм. Жаль, ждало меня разочарование. Пришлось ждать еще 40 лет, чтобы спеть, но уже в совсем другом фильме :)))
А потом пришли новые русские. Закрылся каток, стали исчезать маленькие магазинчики, понаехали бандиты и полу-бизнесмены. Для них стали открываться кооперативные кафе (ох, сколько их там перебывало!), открылся чуть ли не первый в Москве частный магазинчик с заграничными продуктами. Как он назывался? «Маленькая птичка»? Теперь уже вся Малая Бронная в каких -то дорогих кафе-ресторанах, французских кондитерских. Дорогих и невкусных, кстати. Построили ужасный, страшный дом Патриарх, испоганивший всю округу, выселили старушек и коммуналки. Но всё-таки в самом парке дух Воланда остался, мне хочется в это верить.
Так, мимо Патриков мой путь в школу лежал и дальше по Жолтовского (Еромолаевский, звала его бабушка. Её услышали и переименовали переулок так, как она говорила). Надо было перейти относительно большую улицу Алексея Толстого, и тут уже по прямой, не переходя дороги до школы.
Между Жолтовского и Большой Садовой есть маленький сквер. Сейчас это жалкое подобие того сквера, в середине которого росла плакучая вишня невероятной красоты и стояли лавочки. Я теперь уже никогда не узнаю, почему именно сюда, садясь спиной к Садовой, приходила бабушка и долго молча сидела. Крохотный скверик на вонючей шумной Садовой привлекал мою бабушку больше, чем тихие Патрики или родной сад Аквариум. Много позже я узнала, что на этом месте была церковь святого Ермолая. Очевидно, это и было причиной быбушкиных тихих посиделок (молитв?) , но узнать мне этого уже не дано.
Сейчас на месте той красивой плакучей вишни стоит покаянный деревянный крест, а скверик отгорожен от Садовки каким-то новоделом с грузинским рестораном. Но в ресторан я стала ходить с одноклассниками....неплохие хинкали:)
Ну и пару слов про школу. Школа была, действительно, замечательная. Первое, что видел каждый, это был школьный сад. Гордость и детище нашего старого бессменного директора Антона Петровича Полехина. Он был старый, лысый и строгий, мы его боялись и бегали от него, но именно он вывел школу в лидеры не по престижу, а именно по уровню образования. И он обожал свой сад. Там была аллея с фруктовыми деревьями, множество цветов и, главное, горка с гротом и журчащим ручейком. Представляете?
Во дворе школы, где проводили собрание 1 сентября, стоял бюст Наташи Качуевской, героя войны. Она жила недалеко. Наша пионерская дружина носила ее имя. Может, я и путаю, но чуть ли ни мама Наташи Качуевской еще приходила к нам на дни победы и рассказывала нам о подвиге дочери.
Сама школа была стандартная пятиэтажка и с двумя лестницами и барельефами кого? Пушкина и еще кого-то на фасаде. Когда я пришла в школу, 1975 году, на первом этаже была огромная раздевалка с длинными железными вешалками, поделенная по классам, кабинет директора с приемной (ох, как мы его боялись!) и столовая. В столовой нам давали завтраки и обеды, а можно было купить и песочное кольцо с орехами или булочку с повидлом. Через несколько лет, когда в школу придут внучки Гришина, а потом и Громыко, нам отстроят огромное отдельное здание с огромным актовым залом, большой столовой и бассейном. Тогда бассейн был только в 112 спортивной школе, насколько я знаю. Но это будет позже. А пока актовый зал у нас был небольшой, мы в нем занимались пением и хореографией.
Чем была хороша моя школа? У нас, действительно, были сильные учителя. И нам давали великолепный английский, ведь у нас были и лингафонные кабинеты, и к нам приезжали иностранные делегации. Но ряда предметов на английском у нас не было. Зато как факультатив можно было учить японский, но я, бестолочь, этим не воспользовалась.
видите, я, прям, увлеклась:) буду продолжать