"Пять старушек это рубль" или о деньгах в русской литературе
Русская литература только прикидывается бессребреницей: деньги ее интересуют всегда. Видно это хотя бы по тому, с какой блестящей рассеянностью она отрицает возможность для своего героя, которого автор не желает показать с дурной стороны, быть материально заинтересованным. От денег возможно только зависеть, если уж невозможно их игнорировать. Но по болезненному обсуждению почти всяким русским классиком того, как именно устроена эта зависимость, и видишь: деньги тут интересуют и писателя, и читателя. Слух классика не упустит, как звенит и подпрыгивает на мостовой пятак, - и безошибочно определит по звону: пятак звенит, не пятиалтынный.
Карамзинская бедная Лиза продает Эрасту за пять копеек ландыши, а тот говорит - мало просишь, возьми за ландыши рубль. Понятно, что пять копеек всегда не бог весть какая выгода, - но что рубль для Лизы и что рубль для Эраста? Отец Лизы за два года до этого был «зажиточный поселянин», а Эраст сейчас «довольно богатый дворянин». Какова для Лизы цена ста рублей, которыми Эраст от нее откупается («...Вот сто рублей - возьми их, - он положил ей деньги в карман, - позволь мне поцеловать тебя в последний раз - и поди домой»), понятно: на пятнадцать рублей ребенка можно кормить год, ста хватит, чтобы вырастить его до семилетнего возраста, а дальше он и сам сможет ландышами торговать. (Разумеется, вырастить ребенка на эти алименты придется тоже поселянином, не в гусары же.) Но стесняет ли эта сумма Эраста, как стесняет его сложившаяся ситуация, велика ли его потеря, вздохнет ли он хотя бы по ста рублям?
Цену гоголевской шинели, из которой все вышли, эти сто пятьдесят рублей, - их пересчитывали на современные им рубли сонмы литературных критиков. Я-то полагаю, что тут считать ни к чему. Шинель Акакия Акакиевича - это нынешний аналог недорогой иномарки, без которой зимой надует жабу по дороге в ведомство. $10 тыс. ей цена, наличными.
На месте вишневого сада Чехова можно, например, построить коттеджный поселок - его цену прикидывал еще в бытность театральным критиком Александр Минкин. Тогда выходило что-то вроде $3 млн, но ведь это было еще в 1990-х, а ведь что сейчас $3 млн?
Смотря для кого. Да и курс скачет ежедневно. Пересчитаем же, пока денег нет.
Имя Савельича из «Капитанской дочки» не всякий вспомнит, а вот то, что заячий тулупчик, подаренный в 1773 году Петрушей Гриневым разбойнику Пугачеву, оценен в 15 рублей, общеизвестно. Сейчас Гринев потратил бы на заячий тулупчик 140 тыс. руб. И впрямь - дороговат подарок бродяге.
Столько составил бы выигрыш Германна
А. С. Пушкин «Пиковая дама»
Германна почему-то принято причислять к кругу маленьких людей, которые все сплошь бедны, - но шутка Пушкина о маленьком капитале, который Германну достался от отца, обрусевшего немца, не более чем шутка.
Получив от призрака старухи указание на три верные карты, Германн в первой игре с Чекалинским ставит на карту, в этом случае тройку, «банковый билет» - 47 тысяч рублей. Очевидно, что это была не купюра с невероятным номиналом, а нечто вроде справки из банка о состоянии счета. Некруглость суммы первого дня игры - явное указание на то, что Германн ставит на карту весь свой «маленький капитал».
То есть Германн кто угодно, но не бедняк. Да и не пустили бы бедняка играть ни в конногвардейские казармы, ни в новенький, с иголочки, салон миллионера Чекалинского, - вопроса о том, кто такой этот Германн, у хозяина дома не возникло, Германну было предложено не церемониться.
На семерке герой выигрывает 96 тысяч рублей, а не обдернись пушкинский герой (об этом слове «Пиковой дамы» написаны десятки текстов), капитал его на третью ночь составлял бы 396 тысяч рублей. Сегодня это 2,5 миллиарда рублей.
Столько левша получил за работу над блохой
Н. С. Лесков «Левша»
Нет смысла обсуждать миллион серебром, который государь Александр I в 1815 году или около того дал англичанам, не знающим бумажных денег, за механическую блоху. Но атаман Платов выдал левше 100 рублей за подковы, приделанные этой нимфозории в российской оружейной столице. (Не думайте, кстати, что Лесков, не знал цены 100 рублям: в тех же «Отечественных записках» он начинал как экономический журналист «Очерками винокуренной промышленности Пензенской губернии».)
Интересно представить, как чувствовал себя левша в Лондоне с таким капиталом. 100 рублей - это около 16 британских фунтов того времени, то есть заработная плата беднейших британцев (более 50% населения страны) за семь-восемь месяцев. Так что при том, что Альбион тогда был примерно в три раза более богат, чем Россия, левша в Лондоне, выпивая с полшкипером, должен был чувствовать себя вполне платежеспособным по мировым меркам пьяницей.
А чем были бы 100 рублей для левши в России? Качественных данных о том, сколько в то время в России было рабочих, а тем более инженеров, не существует (вероятно, порядка 150-200 тысяч - и 4-5 тысяч инженеров на всю страну), но, в отличие от Британии, они по доходам от крестьян не отличались. 100 рублей позволили бы левше, кабы не его лондонский загул, не работать дома 3-4 года, сохраняя привычные траты. В пересчете на среднюю зарплату в Туле в 2014 году - порядка 25 тыс. руб.- на руки левша получил от Платова за подковку блохи примерно 800 тыс. руб. текущими рублями. Впрочем, сейчас то, чем был занят левша, называют «нанотехнологии», и ставки там совсем другие.
Столько Хлестаков получил от Городничего
Н. В. Гоголь «Ревизор»
Когда Хлестаков впервые просит у Антона Антоновича взаймы, тот может лишь вздохнуть с облегчением. 200 рублей ассигнациями (вчетверо меньше, чем серебром) - неужели это большая взятка? Продовольственный минимум в России тогда обеспечивался доходом в 1,5-2 рубля серебром в месяц: если считать этот минимум для регионов РФ, то Хлестаков, поиздержавшийся в дороге, немедленно получил взаймы на мелкие расходы теперешние 200 тыс. руб.
Для людей, которые фиктивно выписывают стройматериалы на строительство городского моста на 20 тыс. рублей (сейчас это 15-20 млн руб.), это, в сущности, ерунда. Ну и, как мы помним, взаймы Хлестаков взял не только у городничего, так что «вместе за тысячу перевалило».
За столько Раскольников убил старушку-процентщицу
Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание»
Добыча Раскольникова - 317 руб. 60 коп.: именно столько было в кошельке старухи-процентщицы, помещенном им под приметный камень после двойного убийства и ограбления. Точные статистические данные по беднейшим слоям населения мы имеем только по 1901 году. Раскольников, учившийся ранее на юриста, входит в нижний дециль населения по доходам: в начале XX века - это мастеровые, рабочие, нищие, арестанты. За 50 лет национальные доходы в России увеличились на 60%, вряд ли мы ошибемся, сказав, что со времен Раскольникова до начала нового века доходы беднейших слоев населения России увеличились до статистически зафиксированного 161 руб. в год с суммы, которую он на самом деле в год имел, - это 100 руб.
Итак, старуха-процентщица хранила в кошельке трехлетние доходы Раскольникова. В 2013 году, согласно исследованию Института социологии РАН, 23% беднейших людей России имели медианный доход в месяц около 8,8 тыс. руб. Трехлетние доходы Раскольникова сейчас составляли бы 320 тыс. современных рублей.
Столько Настасья Филипповна бросила в камин
Ф. М. Достоевский «Идиот»
«Идиот» сплошь проложен купюрами: «рубли» упоминаются там вразнобой в семи десятках мест, а «миллионы» - еще в трех десятках. Между тем речь идет о второй половине 1860-х годов. Каково место князя Льва Николаевича в этой новой России. Если хотя бы отчасти верно то, что пишут о Мышкине в газетных пасквилях (а пишут там, что у него около 30 млн рублей состояния), он - один из 1,5 тыс. русских людей, на долю которых приходилось около 6-7% национального дохода России. Сейчас годовые денежные доходы всей 145-миллионной России - порядка 40 трлн. рублей, то есть, если слухи правдивы, князь - обладатель эквивалента нынешних $35 млрд. Впрочем, сам Мышкин говорит, что на деле у него на самом-то деле в восемь-десять раз меньше, то есть, порядка $4 млрд. сегодня.
То есть абсолютно не интересующийся деньгами идиот Мышкин все-таки знает, сколько их у него. Поэтому 100 тысяч рублей, которые Настасья Филипповна бросила на сожжение в камин, - сумма хоть и очень немалая при любом рассмотрении, но Мышкина, на этот камин смотрящего, не изумляющая. В загоревшейся пачке (как мы помним, ее вытащили почти не пострадавшей) примерно в 30 раз меньше, чем у него есть: по нынешнему счету - около $130 млн. наличными. Сейчас бы такое ни в какой камин не влезло: 8 млрд. рублей. А вот Настасья Филипповна могла бы с этой суммой стать абсолютно независимой: в современной Москве по пальцам можно пересчитать женщин, столь свободных материально.
Столько Шариков украл у профессора Преображенского
М. А. Булгаков «Собачье сердце»
Украденные два червонца положили начало грандиозной пьянке главного подопытного в булгаковском «Собачьем сердце». Стоит поинтересоваться истинным размахом этой пьянки. Так или иначе, на украденные два червонца Шариков в состоянии был приобрести около 15 литров водки с неприхотливой закуской. И можете не сомневаться: раз был в состоянии, следовательно, приобрел. Минимальная цена водки в 2015 г. составляет 185 руб. за поллитровку. Таким образом, сейчас на те же цели без пяти минут сотрудник подотдела очистки коммунхоза на застолье, стоившее в 1924 году два червонца, потратил бы порядка 5500 руб.