7134
пик Ленина.. Когда-то, когда я еще только начинала ходить в свои первые ПВД, один мой товарищ дал мне почитать книгу Шатаева "категория трудности"... которая как раз и начиналась рассказом о восхождении на Ленина. Я не могла оторваться от чтения, мне это казалось таким далеким и нереальным. Альпинизм казался мне чем-то недостижимым, а альпинисты, которые так мужественно боролись со снегом, холодом, усталостью, недостатком кислорода, но шли, казались сверхлюдьми. Я восторгалась, я не могла себе представить что, когда-нибудь, я это тоже смогу.
Позднее, взбираясь на свое первые категорийные ергачные перевалы и умирая от усталости, я вспоминала про эту книгу. Я все время думала что же чувствовали Они Там. Практически в космосе, как мне казалось. И было так любопытно, хотя бы на чуть чуть ощутить что-то подобное. понять, а смогу ли я перешагнуть через собственное немогу, через все ужасы горной болезни как это описывал Шатаев.
Перевали росли, росли и амбиции. В какой-то момент я увидела Белуху и влюбилась. Впервые в жизни я влюбилась с первого взгляда. Год подготовки, успешное восхождение.. Потом еще три. Сборы, второй разряд. Появилась мысль что я могу.
Я думаю что это тема для отдельного рассказа - как людям взбредает, да именно не приходит, потом утчо такое не может приди, вбредает в голову лезть куда-то где нет ни жизни ни воздуха. Камни, снег. Сколько раз меня, да и всех нас кто ходит спрашивали зачем. Сколько написали альпинисты достойных и не очень ответов на этот риторический вопрос. А я думаю, что ответить на него нельзя. Это именно взбредает в голову и превращается в мечту.
Так вот, однажды, пик Ленина стал моей мечтой. При чем такой не спонтанной, а выдержанной мечтой, к которой я шла не один в год, постепенно привыкая к мысли что я тоже, наверное, смогу.
И вот в одно прекрасное лето, после трех своих любимых Белух одной за другой я вдруг собралась на Ленина, как подарок к своему дню рождения. Чем не подарочек?
Я, наверное, впервые в жизни так тщательно к этому готовилась. Я купила уйму новой современной одежды, термос, кучи варежек, всевозможные носки. Наверное, где-то мне было страшно. Потому что чем больше ходишь, тем больше ты знаешь историй про ампутированные пальцы, руки и ноги.. Но это все было ерундой в сравнение с тем моим почти детским трепетом перед семитысячником который создал во мне романтический образ шатаевских историй.
И вот Толмачево, где я уже встречаю знакомые по сборам лица екатеринбуржев. Так здорово поехать куда-то далеко и обнаружить знакомые лица. Это было к счастью еще и по причине перевеса всех наших рюкзаков. До этого я еще ни разу не летала на восхождения на самолете. Поэтому я впервые надевала на себя пласты и пуховку для посадки в самолет.. Мой спальник, так удачно одолженный для меня Димой у друзей, мы безобразно пропинали по полу - вне зоны видимости тетенек за стойкой регистрации.
Потом 5 часов полета и вот он - родной Ош. Я обожаю этот город и совершенно не знаю почему. Он такой зеленый, такой уютный. Наполненный горячими лавашами прямо из печки, вкуснейшими мантами и пловом, невероятным количеством фруктов и каких-то сладостей, которые невозможно перепробовать. Он весь остался таким же, как был во время СССР.. все те же постройки, памятники и стиль. Кажется, что даже время тут другое, вовсе не 2000е года... Да и цены на все совершенно потрясающие, даже аспирант тут может замечательно пошиковать на рынке. Ах да, рынок! но я увлеклась..
В Оше, на любимом стадионе мы встретились с остальной группой и, как выяснилось, знакомых лиц оказалось гораздо больше! Многих я как минимум встречала на сборах, с кем-то мы вместе ходили, конечно Света - бессменный повар. Но главное - Вова Каргаполов и Сергей Стаценко. Это мои гуру альпинизма. Именно они открыли мне этот новый мир, который когда-то казался таким невероятным. Именно с Вовой я ходила свою первую 1Б - такую страшную и опасную, где мы повесили три веревки. И куда уже в следующем году с Сергеем мы заходили пешком. Но КАК мы тогда гордились собой!
Я опять отвлеклась... Но, как говорится в одном известном альпинистском анекдоте, не так важно на какую гору идти - важно с кем. И вот в этот раз мне невероятно повезло, но я об этом еще не знала.
Объевшись всего чего было можно в Оше, рано утром мы выехали в сторону Базового лагеря на 3600. Дорога - это первое испытание пылью. Много часов нудного путешествия и мы на месте.
Удивительная природа. Ощущение невероятного простора и огромных пространств. С одной стороны горизонт закрывают белоснежные горы, с другой насколько хватает глаз вдаль уходят холмистые равнины с пасущимся скотом, юртами. Все это кажется нарисованным и абсолютно нереальным.
Тут был день отдыха и акклиматизации. Мы успели насмотреться на все эти виды. Сходили на могилы женской группы Эльвиры Шатаевой. Не буду описывать мои мысли, я уже написала достаточно занудное предисловие агонизируещее детским романтизмом. Но все же, видеть это своими глазами и снова вспоминать самые впечатляющие главы книги...
Наутро наши баулы были погружены на несчастных осликов и мы отправились в путь до уже нашего базового лагеря на 4400. Группа у нас была огромная - в 30 человек, поэтому, мы естественно растянулись и шли не быстро. У меня, как у одного из немногих участников с предварительной акклиматизацией весь этот переход никаких затруднений не вызвал. И после перехода глиняной речки я ушла вперед по леднику прямиком к лагерю так как его уже было видно.
Шлось как-то легко и задорно, конечно, было забавно придти первой. И первой я пришла, нарвавшись на десяток киргизов погонщиков и из типичные вопросы - замужем ли я и все в этом духе. Я, решила прининуться букой, отделалась односложными ответами, расстелила надувной коврик - спасибо Тане. и уселась всех дожидаться. Вот тут-то наверное впервые в жизни я (ура) почувствовала горняшку. Может от того что не нужно было так бежать, или от перегрева за день под солнцем, а может просто потому что так всегда мне приплохело. ТО есть признаки были налицо - тошнило, голова слегка побаливало и, главное, хотелось продолжать лежать и не шевелиться. прикинуться камнем. Лежать уж совсем я не решилась, приняла некую полусидячую позу и стала ждать. Вот пришли еще люди, вот пришли все остальные. Мое желание двигаться так и не проснулось. Но, по научению господина Шатаева, я таки решила что нужно как-то себя заставлять.. пока я над этим размышляла, пришел мой сосед по палатке - он же Владимир-великолепный. Дал мне пинка и заставил расчищать место под палатку и собственно ее, палатку, и устанавливать. Это и явилось отличным мне лечением. Победа над первым приступом не принесла мне ощущения собственного героизма, пришлось поужинать и лечь спать.
Важный совет собирающимся на Ленина - берите книги. В промежутках между всеми этими страданиями и перешагиваниями через себя - скучно и нечего делать. К счастью у меня с собой оказалось Трое в лодке... Это искрометное произведение я зачитывала Владимиру вслух, чтобы напару уливаться слезами смеха. Этот факт не остался незамеченным соседями, и уже на следующий день ближние палатки с нетерпением ждали вечерних чтений.
Ну да по порядку. Следующим утром, уже без горняжки и в приподнятом настроении духа мы скакали кругами вокруг палатки. Это был день акклиматизационного отдыха и делать было, как водится, нечего. Кстати сказать, 4400 под Ленина выглядят куда более дружелюбно, чем теже ТОмские ночевки. Столько пространства, юрта-кухня, поле ледника, пара речек и загрязненное ледяное озерко. Все открыто и щедро освещено светом от заката до рассвета. Замечательно красивое место.
В поиске развлечений мы обратились собственно к руководителю - бессменному Юрию Ермачеку, который посоветовал в качестве экскурсии посетить оттаявшие из под двадцатилетней давности лавины - трупы... Солнечный и позитивный день не то чтобы идеально подходил для этого развлечения. Но некоторая кучка идиотов, конечно не без меня, отправилась таки посмотреть.
Собственно то что Юра называл трупами так назвать уже сложно. Все что мы нашли - это уже практически кости. Рука, нога, позвоночник.. Но огромное количество вещей вокруг. Спальники, дуги палатки, искареженые ледорубы, старые кошки, аккуратно скрученные между собой... Видно, что трагедия застала людей вечером, когда они либо спали либо готовились ко сну. И смотреть на все эти вещи - жутко. Тут есть и касетный старый плеер, фотоаппарат зенит, котелок с гречкой внутри - каша на удивление сохранилась. Ботинки, рюкзаки. Это живой музей страшной трагедии. Вся наша шумная группа мигом замолчала. Да и не хотелось особенно говорить. Каждый думал о чем-то своем. А потом кто-то спросил - вы все еще хотите после этого наверх. И я толи подумала, толи ответила вслух - это странный вопрос. Я вижу перед собой следы этой трагедии, мне страшно и жутко за всех людей, за их так рано оборванные жизни, но я, как и все живые, не могу преставить что это произошло со мной. Я могу это понимать, но не могу представить. МОжет именно отсуствие такой вот фантазии и позволяет нам ходить в горы... Иначе мы бы, наверное, не пошли. Потому что это все в некотором роде - сумашествие, и в любом случае риск. Но мы, мы просто не думаем, или не хотим думать. У нас другая цель. Нам нужно наверх.
Погода следующего дня выдалась отличной. Света накормила нас какой-то отвратительной утренней кашей и мы вышли. В начале пути шлось легко и славно, еще бы - там нет набора высоты. И вот первые трещины - Юра связал нас, 30 пингвинов, в две (!) связки. Я пошла, конечно, со Стаценко, Сергей был первым, Вова замыкающим.
Впервые в жизни я увидела провешанные трещины, но перила там были вовсе не за тем чтобы их трогать - это страховка, а мы - изображая раненых кенгуру, должны были через это прыгать. Удовольствия, конечно, добавляли кошки и факт наличия на веревке 15 человек. Все шли на скользящем, проходя трудные участки фактически одновременно. На одном из фирновых крутых взлетов, парень, идущий передо мной, стал страшно шататься и ехать вниз... на кошках.... потому что ножки он ставил аккурат в танцевальную позицию номер три, но, конечно, на боковое ребро. Кошка выворачивалась и все это ехало вниз. Он сучил ножками и лез по факту не то что на трении, а на то что скорость перебирания ножками таки превосходила скорость сползания (вот тут спасибо трению). На мой вопрос как так у него все это получается, он отметил, что он вообще первый раз в горах и ни разу кошки не носил. Обучению, увы, он не поддался. потому как ставить ноги по моей рекомендации - цитирую "не позволяет растяжение связок". В целом участок с трещинами явился для меня страшным препятствием. каждую секунду я ждала, как один, расшатывающийся пингвин рухнет вниз и старалась держать ледоруб по возможности на изготовку. Но все проходит и мы вышли на плато.
Тут было практически ровно, то есть вверх но ровно.. Но тропу замело, и пришлось тропить. Как выяснилось, тридцать человек это не гарантия легкого и быстрого тропления. Дольше всех держался Стаценко, и вот когда он сделал шаг в сторону, все пошло хуже. Было всего два парня Юра и Денис, кто действительно долго тропил, но вот и их силы закончились. Солнце было уже высоко, снег слепил, вяз и лип ко всему. Жутко хотелось пить и отдыхать. И все тело было в таком липком жаре, как при простуде. В какой-то момент и передо мной все расступились - теперь тропить предстояло мне. Чтобы не уронить статус женщины в альпинизме, я бодро рванулась вперед - выплевывая собственные легкие, задыхаясь, забивая мышцы. Вообщем наконец-то я дорвалась до некоторого героизма и им упивалась. Я и бы и продолжала, но добродушное Вовино сердце не вынесло и он закричал что так нельзя и ему тоже хочется тропить и вообще нельзя быть эгоистом. Шаг в сторону, я оглядываюсь и понимаю что за нами-то никто не идет. ТО есть народ объявил привал. Поэтому дружно устав все трое - я, Сергей и Вова уселись таки пить чай из термосов со снегом. Этакий ленин_айс_теа... И мимо потянулись унылые дядьки в цветном... Тяжело дыша и фыркая они не проходили мимо меня просто так, они с некоторым даже злом бурчали что-то типа "ну и лошадь" и продолжали путь. Я даже как-то немного гордилась, мои товарищи смеялись. Ну а если подумать, обидно. могли бы и хорошее что-то сказать. альпинизм альпинизмом, и хоть пол существа в альп снаряге распознается с трудом - они же знали что я девушка.
Плато прошло быстро и начался второй, окончательный подъем на 5300. Время было уже обеденное. Кажется мы снова тропили, и теперь лошадью меня назвал уже Ермачек. Группа наша растянулась на километры. и после последнего заснеженного участка, бодрые дяденьки радостно убежали наверх, небодрые - остались сидеть и пить чай, а уж совсем печальные виделись в виде черных точек где-то в далеком далеке.. Умиротворенную картину нарушил только кусок льдины размером с комбайн, отвалившийся где-то совсем наверху и, в сопровождении небольшоей лавины, рванувший вниз аккурат наперерез тем черным точкам. Сердце замерло, но фотоаппарат я достала. К счастью, точки были ушасты вполне, и скорость всег этого влажного безобразия была невеликой. Все закончилось эффектным прыжком "комбайна" через берг, я убрала фотоаппарат и полезла на взлет. Вот тут мне лезлось хреново. Я вообще не умею ходить в растянувшейся группе. Оказавшись одна в центре, я не могу идти своим темпом, я начинаю себя загонять. мне надо уткнуть взор в зад товарища, плавно покачивающийся в метре от меня - тогда в мою душу возвращяется мир и покой и я могу славно идти дальше. В этот раз ближайший зад был не близко, и пока я его нагнала, остатки легких вышли вместе с моим задыхающимся кашлем.
Наконец-то 5300. Стаценко был еще где-то внизу, потому я села без дела на рюкзак и стала пить чай. Именно за этим занятием ко мне снова пришла она - горняшка. Навалилась как-то сразу. То есть снова заболела голова, снова тошнит и снова все лень. Как хочется прилечь и полежать. На зло мне, вокруг бегали неунывающий Вова Калашников и Юра Шубин, они что-то рыли, кричали, ставили, таскали. А я пила чай с жмурилась от боли в висках. Вова, наверное тоже уже пришел или нет - это выпало из моей памяти. Но вот как пришел Стаценко я помню отлично! Своим зычным гаком он разом согнал процентов пятьдесят от моей горняшки и добавив словесного пенделя заставил меня и Вову (он таки пришел - а может одну меня...) ровнять лопаткой ледоруба заледенелую площадку под палатку. Работа по сути легкая, потому что площадки там уже были... но 5300, и тяжело дышать, такой тяжелый ледоруб и вообще тошнит. Но мучения были недолгими. То есть опять не было того что писал Шатаев и я расстроилась. ТО есть я так и не приложила нечеловеческого усилия воли чтобы заставить себя, чтобы перешагнуть, чтобы доказать...
Мы поставили палатку. А неугомонный Калашников и Шубин нашли помойку. "тут много вкусного" - кричали они. Но то ли горняшка, толи тяжелый зад, толи врожденное стремление к интеллигенции, а может все вместе не дало мне рвануть к помойке вместе со всеми. А зря. Тем временем они нашли там пару банок красной икры, закрытых естественно, сушеную голубику гала-гала, еще какие-то каши и море всего. Вова с лицом эстета тоже не делал никаких движений в сторону помойки. и так бы мы и остались высоходуховной палаткой, но нас спас Серега, который таки урвал слегка начатое галками печенье. Он гордо принес его в палатку, и глядя на наши гордые лица заявил - вот галки слегка поели... кстати они обычно едят содержимое туалетов там на скалах... Может он, наивный, думал что нас - двух эстетов, остановит остричный страх. ну уж нет. Это же ПЕЧЕНЬКИ на 5300. они у нас отлично ушли с чаем на ужин и завтрак.
Вечером я прочитала вслух главу Джерома Джерома (удобное у человека было имя) и мы завалились спать. Все было в целом славно, за исключением того, что часа в три ночи я проснулась с твердым убеждением что дышать мне не чем и я собственно задыхаюсь. но будить товарищей было стыдно, поэтому я села и стала часто дышать ртом. И вроде бы я дышала и жила, но мысль того что я дышу а воздуха нет меня покидать не хотела. Сначала меня охватила паника, но я огляделась, убедилась что палатка наша можно сказать летняя, с внутренником сеточкой, что ветер дует и кислород явно есть, а все это безобразие ни что иное как протест тела против издевательств, которые я над ним учиняю. а может даже не тела, может это бунт мозга. В любом случае, бунт этим же мозгом был подавлен. Я просто сидела и уговаривала себя что воздух есть, что все хорошо. Это помогло и я спала уже до утра.
Утром мы сбежали вниз. Забавным было то, что сотовая связь оптимально работает аккурат на лбу ледника усыпанном трещинами. И вот мы, снова связкой-колбасой, прыгали через трещины. В одной руке у меня был ледоруб, а в другой телефон - я печатала маме смски.
Снова день отдыха. Скука, полууспешные попытки как-то частично себя помыть. Сборы на следующий выход. Завтра идем вверх на два дня.
Второй раз подъем на 5300 был куда проще. Погода все еще более менее стояла, было солнечно хотя и дул периодически ужасный ветер. Но слава акклиматизации и нашей тропе - шлось все же гораздо лучше. к тому же какая-то заброска и даже палатка на 5300 уже были.
И снова утро. Теперь мы идем на 6300. Погода солнечная, но ветер усиливается. Зато рюкзаки у нас всего ничего. Палатку мы решили взять большую - шестиместную бочку. Ее удалось как-то раскидать. Мы с Вовой несли дуги. Кто-то нес все остальное. Первый взлет прошел на ура. Это прибавило мне оптимизма. я делала фотографии, удивлялась красотам пейзажей и улыбалась во все 32. и вот он, левый поворот, и взлет номер два. Именно в этот момент погода начала резко портиться. Ветер стал усиливаться до безобразия. Дышать было и без того трудно, а если вдох попадал под порыв ветра, казалось ты вдыхал вакуум.. В такие моменты я сама себе напоминала рыбу. Стоишь, пучишь глаза, глопаешь ртом и пытаешься дышать. Шли мы серпантином. Самое ужасное это были участки - ветер в лицо, я старалась пробегать их быстро, подгадывать скорость так чтобы не стоять в этот момент, чтобы пробежать развернуться спиной к ветру. чтобы было чем дышать, чтобы не вымерзли глаза. От ледоруба стали сильно мерзнуть руки. Какое счастье что мы шли вместе с Вовой, у него тоже мерзли руки. По одному на таком склоне и ветру - мы бы ни за что не достали свои большие рукавицы. Вот она - необходимость в надежном товарище. и пусть эта фраза звучит глупо. Но я очень рада что Вова был рядом. На таком ветру ты как беспомощный колобок со всеми пуховками, завязками, обвязками, касками, рюкзаком. Все мешает. Все цепляется, руки не поднимаются. Как только люди ходят по одному.. И зачем..
И вот 6300. Мы тут, дышим чем есть. Мерзнем. Дуги тоже тут. А палатка еще идет. У других групп палатки уже стоят, но нам посчасливилось дать шкуру нашей бочке самому медленному участнику. Вот тут горняшки я не дождалась. Наверное мне было так холодно, что мозгу было не до гипоксии.. или он промерз и кислород ему не требовался. В любом случае я чувствовала себя прекрасно, настолько насколько это возможно на 6300. А вот Вове стало плохо. У него случился приступ какой-то очень острой головной боли, он упал на землю, обхватил голову руками и так сидел несколько минут. Он меня этим очень напугал, кажется я нашла ему цитрамон. Но ему стало легче так же быстро, как и плохо. Мы взяли лопаты и стали рыть площадку под палатку. Наша соседка Надя тоже помогала и строила ветрозащитную стену. Время шло. мы выкопали уже конкурсную площадку. А палатки все небыло. От нечего делать мы стали бороться в снегу. Это очень забавное занятие на 6300 - потому что после полминуты "борьбы" нужна минута чтобы хоть как-то отдышаться. Все это помогло согреться, но палатки все не было и мы пошли в гости к ермачеку.
Ох и хорошо было у них внутри. Черничный компот, какая-то иная особенно вкусная еда, тепло.
to be continued... в случае если хотя бы 1 живой человек это асилит и захочет исчо)