E-бука
Электронные книги. Да, странно, что я так долго не трогала этот вопрос, не высказывала свое громкое "фи", не комментировала происходящее. Просто эта тема настолько опасна и неоднозначна, что, если уж начать в ней копаться, то можно увязнуть с головой. Тут вам целая драма: конфликт морали и совести, кровных авторских и халявных читательских, новых технологий и консервативизма. Казалось бы: о чем тут вообще говорить? Электронная книга постепенно входит в нашу жизнь, пускает в ней свои корни и уже едва ли мы сможем вырвать сорняк так, чтобы он снова не дал ростков.
Но отчего-то до сих пор ведутся споры - что лучше: книга электронная али книга бумажная. Разница налицо:
Я обнаружила эту проблему, когда читала статью Дениса Драгунского (да-да, того самого, чей отец написал "Денискины рассказы"). Человек уже зрелый, я бы даже сказала в возрасте, но он столь категорично заявляет о пользе чтения электронок, что на душе становится просто гадко.
"Удобные и недорогие электронные книги уже есть. Непонятно, почему печатная книга должна остаться главным носителем текстов. Привычка? «Ах, как приятно полежать с книгой на диване!» Какая чепуха. А почему вам с букридером на диване не лежится? В кресле не сидится, в стогу не валяется, в поезде не едется?"
У меня на сей счет несколько другое мнение. Мы будем говорить о формате электронных книг как об основном формате, когда мы поставим все это на легальную ногу. Когда издательству и автору будут уходить их заслуженные мани, когда читатель наконец осознает, что писательство - тоже труд, который требует достойной оплаты.
Многие защитники пиратского чтения книг часто приводят аргумент, что книга может и не понравиться, так зачем тратить на нее деньги? А вот представьте: вы идете в магазин и видите там новый йогурт со вкусом крапивы. Купили попробовать. Съели, но вам не понравилось. Неужели, вы побежите в магазин требовать обратно свои деньги?
Мне не понятно другое: почему никто не хочет признавать, что, перейдя к электронным книгам, мы обрекаем себя на гибель? Да, я говорю на полном серьезе, ничуть не шучу и не пользуюсь животрепещущими метафорами. Электронная книга нас убъет. Не книжный бизнес, не автора, не издателя, она убъет... нас.
Читая продолжение статьи того же Драгунского под громким названием "Литературные мечтания-2", я нашла вот такие строки:
"Думаю, что так будет со всеми грандиозными романами, русскими и зарубежными. Читатели наконец-то сумеют насладиться Руссо и Прустом, Голсуорси и дю Гаром, Джойсом и Томасом Манном. И даже такими безусловно великими, но столь же малоподъёмными авторами, как Ричардсон и Мэтьюрин, Канетти и Музиль. Не страшась их большого объёма и «таинственной скуки», как говорила Марина Цветаева".
Поясню, о чем идет речь. Автор статьи совершенно справедливо говорит о том, что книги, перефразируясь в электронные, перестанут быть читаемы целиком. Читатель будет искать понравившиеся места, перескакивать через описания, скучные, на его взгляд, диалоги. Если вы хотя бы раз читали с бук-ридера или монитора, то, скорее всего, подтвердите: читая электронный текст, запросто можно перескочить пару страниц, тогда как во время чтения бумажной книги это кажется кощунством.
А вот что говорил по этому поводу известный фантаст Рэй Брэдбери, у которого даже образования как такового не было, четверть века назад в своем романе "451 градус по фаренгейту":
"Милдред нервно заерзала на стуле.
Битти уселся поудобнее, минуту - не меньше - сидел молча, в раздумье.
- Как все это началось, спросите вы, - я говорю о нашей работе, - где, когда и почему? Началось. по-моему, примерно в эпоху так называемой гражданской войны, хотя в наших уставах и сказано, что раньше. Но настоящий расцвет наступил только с введением фотографии. А потом, в начале двадцатого века, - кино, радио, телевидение. И очень скоро все стало производиться в массовых масштабах.
Монтэг неподвижно сидел в постели.
- А раз все стало массовым, то и упростилось, - продолжал Битти. - Когда-то книгу читали лишь немногие - тут, там, в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от глаз. локтей, ртов, когда население удвоилось, утроилось, учетверилось, содержание фильмов, радиопередач, журналов, книг снизилось до. известного
стандарта. Этакая универсальная жвачка. Вы понимаете меня. Монтэг?
- Кажется, да, - ответил Монтэг. Битти разглядывал узоры табачного дыма, плывущие в воздухе.
- Постарайтесь представить себе человека девятнадцатого столетия - собаки, лошади, экипажи - медленный темп жизни. Затем двадцатый век. Темп ускоряется. Книги уменьшаются в объеме. Сокращенное издание. Пересказ. Экстракт. Не размазывать! Скорее к развязке!
- Скорее к развязке, - кивнула головой Милдред.
- Произведения классиков сокращаются до пятнадцатиминутной радиопередачи. Потом еще больше: одна колонка текста, которую можно пробежать за две минуты, потом еще: десять - двадцать строк для энциклопедического словаря. Я, конечно, преувеличиваю. Словари существовали для справок. Но немало было людей, чье знакомство с "Гамлетом" - вы, Монтэг, конечно, хорошо знаете это название, а для вас, миссис Монтэг, это, наверно, так только, смутно знакомый звук,- так вот, немало было людей, чье
знакомство с "Гамлетом" ограничивалось одной страничкой краткого пересказа в сборнике, который хвастливо заявлял: "Наконец-то вы можете прочитать всех классиков! Не отставайте от своих соседей". Понимаете? Из детской прямо в
колледж, а потом обратно в детскую. Вот вам интеллектуальный стандарт, господствовавший последние пять или более столетий.
Милдред встала и начала ходить по комнате, бесцельно переставляя вещи с места на место.
Не обращая на нее внимания, Битти продолжал:
- А теперь быстрее крутите пленку, Монтэг! Быстрее! Клик! Пик! Флик. Сюда, туда, живей, быстрей, так, этак, вверх, вниз! Кто, что, где, как, почему? Эх! Ух! Бах, трах, хлоп, шлеп! Дзинь! Бом! Бум! Сокращайте, ужимайте! Пересказ пересказа! Экстракт из пересказа пересказов! Политика? Одна колонка, две фразы, заголовок! И через минуту все уже испарилось из
памяти. Крутите человеческий разум в бешеном вихре, быстрей, быстрей! - руками издателей, предпринимателей, радиовещателей, так, чтобы центробежнаясила вышвырнула вон все лишние, ненужные бесполезные мысли!.."
Когда я читала эти строки, у меня мороз шел по коже. Как... Почему... Все было ясно с самого начала. Еще давным-давно, когда об электронных книгах никто не говорил. Было понятно, что мысль наша ужмется, сократится вместе с книгой. А мысль - предпосылка, рамка нашим действиям. Мы перестанем двигаться. Мы исчезнем.
Все станет слишком коротким. "Пересказ пересказа", потом краткие аннотации будут заменять нам прочтение целого романа.
Если это то будущее, которого мы хотим для себя, едва ли мне в таком случае найдется в нем места.
Но отчего-то до сих пор ведутся споры - что лучше: книга электронная али книга бумажная. Разница налицо:
- одна материальная, другая - нет
- одну мы всегда носим с собой и можем прочитать, коли будет настроение
- одну мы нашли в интернете благодаря рекламе, советам знакомых и пр., а другую трепетно выбирали в книжном магазине
- о том, что за первую мы, скорее всего, не заплатили, я вообще не буду говорить
Я обнаружила эту проблему, когда читала статью Дениса Драгунского (да-да, того самого, чей отец написал "Денискины рассказы"). Человек уже зрелый, я бы даже сказала в возрасте, но он столь категорично заявляет о пользе чтения электронок, что на душе становится просто гадко.
"Удобные и недорогие электронные книги уже есть. Непонятно, почему печатная книга должна остаться главным носителем текстов. Привычка? «Ах, как приятно полежать с книгой на диване!» Какая чепуха. А почему вам с букридером на диване не лежится? В кресле не сидится, в стогу не валяется, в поезде не едется?"
У меня на сей счет несколько другое мнение. Мы будем говорить о формате электронных книг как об основном формате, когда мы поставим все это на легальную ногу. Когда издательству и автору будут уходить их заслуженные мани, когда читатель наконец осознает, что писательство - тоже труд, который требует достойной оплаты.
Многие защитники пиратского чтения книг часто приводят аргумент, что книга может и не понравиться, так зачем тратить на нее деньги? А вот представьте: вы идете в магазин и видите там новый йогурт со вкусом крапивы. Купили попробовать. Съели, но вам не понравилось. Неужели, вы побежите в магазин требовать обратно свои деньги?
Мне не понятно другое: почему никто не хочет признавать, что, перейдя к электронным книгам, мы обрекаем себя на гибель? Да, я говорю на полном серьезе, ничуть не шучу и не пользуюсь животрепещущими метафорами. Электронная книга нас убъет. Не книжный бизнес, не автора, не издателя, она убъет... нас.
Читая продолжение статьи того же Драгунского под громким названием "Литературные мечтания-2", я нашла вот такие строки:
"Думаю, что так будет со всеми грандиозными романами, русскими и зарубежными. Читатели наконец-то сумеют насладиться Руссо и Прустом, Голсуорси и дю Гаром, Джойсом и Томасом Манном. И даже такими безусловно великими, но столь же малоподъёмными авторами, как Ричардсон и Мэтьюрин, Канетти и Музиль. Не страшась их большого объёма и «таинственной скуки», как говорила Марина Цветаева".
Поясню, о чем идет речь. Автор статьи совершенно справедливо говорит о том, что книги, перефразируясь в электронные, перестанут быть читаемы целиком. Читатель будет искать понравившиеся места, перескакивать через описания, скучные, на его взгляд, диалоги. Если вы хотя бы раз читали с бук-ридера или монитора, то, скорее всего, подтвердите: читая электронный текст, запросто можно перескочить пару страниц, тогда как во время чтения бумажной книги это кажется кощунством.
А вот что говорил по этому поводу известный фантаст Рэй Брэдбери, у которого даже образования как такового не было, четверть века назад в своем романе "451 градус по фаренгейту":
"Милдред нервно заерзала на стуле.
Битти уселся поудобнее, минуту - не меньше - сидел молча, в раздумье.
- Как все это началось, спросите вы, - я говорю о нашей работе, - где, когда и почему? Началось. по-моему, примерно в эпоху так называемой гражданской войны, хотя в наших уставах и сказано, что раньше. Но настоящий расцвет наступил только с введением фотографии. А потом, в начале двадцатого века, - кино, радио, телевидение. И очень скоро все стало производиться в массовых масштабах.
Монтэг неподвижно сидел в постели.
- А раз все стало массовым, то и упростилось, - продолжал Битти. - Когда-то книгу читали лишь немногие - тут, там, в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от глаз. локтей, ртов, когда население удвоилось, утроилось, учетверилось, содержание фильмов, радиопередач, журналов, книг снизилось до. известного
стандарта. Этакая универсальная жвачка. Вы понимаете меня. Монтэг?
- Кажется, да, - ответил Монтэг. Битти разглядывал узоры табачного дыма, плывущие в воздухе.
- Постарайтесь представить себе человека девятнадцатого столетия - собаки, лошади, экипажи - медленный темп жизни. Затем двадцатый век. Темп ускоряется. Книги уменьшаются в объеме. Сокращенное издание. Пересказ. Экстракт. Не размазывать! Скорее к развязке!
- Скорее к развязке, - кивнула головой Милдред.
- Произведения классиков сокращаются до пятнадцатиминутной радиопередачи. Потом еще больше: одна колонка текста, которую можно пробежать за две минуты, потом еще: десять - двадцать строк для энциклопедического словаря. Я, конечно, преувеличиваю. Словари существовали для справок. Но немало было людей, чье знакомство с "Гамлетом" - вы, Монтэг, конечно, хорошо знаете это название, а для вас, миссис Монтэг, это, наверно, так только, смутно знакомый звук,- так вот, немало было людей, чье
знакомство с "Гамлетом" ограничивалось одной страничкой краткого пересказа в сборнике, который хвастливо заявлял: "Наконец-то вы можете прочитать всех классиков! Не отставайте от своих соседей". Понимаете? Из детской прямо в
колледж, а потом обратно в детскую. Вот вам интеллектуальный стандарт, господствовавший последние пять или более столетий.
Милдред встала и начала ходить по комнате, бесцельно переставляя вещи с места на место.
Не обращая на нее внимания, Битти продолжал:
- А теперь быстрее крутите пленку, Монтэг! Быстрее! Клик! Пик! Флик. Сюда, туда, живей, быстрей, так, этак, вверх, вниз! Кто, что, где, как, почему? Эх! Ух! Бах, трах, хлоп, шлеп! Дзинь! Бом! Бум! Сокращайте, ужимайте! Пересказ пересказа! Экстракт из пересказа пересказов! Политика? Одна колонка, две фразы, заголовок! И через минуту все уже испарилось из
памяти. Крутите человеческий разум в бешеном вихре, быстрей, быстрей! - руками издателей, предпринимателей, радиовещателей, так, чтобы центробежнаясила вышвырнула вон все лишние, ненужные бесполезные мысли!.."
Когда я читала эти строки, у меня мороз шел по коже. Как... Почему... Все было ясно с самого начала. Еще давным-давно, когда об электронных книгах никто не говорил. Было понятно, что мысль наша ужмется, сократится вместе с книгой. А мысль - предпосылка, рамка нашим действиям. Мы перестанем двигаться. Мы исчезнем.
Все станет слишком коротким. "Пересказ пересказа", потом краткие аннотации будут заменять нам прочтение целого романа.
Если это то будущее, которого мы хотим для себя, едва ли мне в таком случае найдется в нем места.