Моя библиотека фантастики. Ч. 233. Г. Уэллс. Машина времени. Остров доктора Моро. 1972 г.
Герберт Уэллс (21 сентября 1866 - 13 августа 1946). Машина Времени. Остров доктора Моро. Человек-невидимка. Война миров. М.: Художественная литература, 1972 г. Серия: Библиотека всемирной литературы. Серия третья: Литература XX века. Том 188. Четыре внецикловых романа. Тираж: 300 000 экз. Иллюстрация на суперобложке и внутренние иллюстрации В. Юрлова
Содержание:
Ю. Кагарлицкий. Великий фантаст (статья), стр. 5-24. Уэллс успел удивительно много. Он умер за месяц до своего восьмидесятилетия и жизнь прожил на редкость активную и насыщенную. Он написал сто десять книг, объехал весь белый свет, вмешивался - и с каким темпераментом! - во все главные споры своего времени, дружил или ссорился (и здесь тоже в темпераменте ему никак нельзя было отказать) с ведущими политиками Англии, такими, как Ллойд Джордж и Черчилль, повидался и побеседовал или, во всяком случае, вступил в переписку почти со всеми, кто в те годы стоял во главе господствующих социальных и духовных течений. Он всегда был близок к самому центру событий и выразил себя, как мало кто. И все-таки до сих пор не умолкает споро том, кем был этот человек. Его называли провидцем - и сразу вспоминали, сколько он ошибался. Его называли художником и начинали подсчитывать, сколько невыношенных, поспешных, обязанных своим появлением злобе дня или просто нетерпеливому желанию лишний раз высказать свои мысли книг и статей он написал. Его называли журналистом, - но тут же выяснялось, сколько в нем от художника. О характере его таланта столько спорили потому, что у него было в исключительной степени выражено одно из главных качеств всякого истинного таланта - своеобразие. Он был непохож на других уже тем, что охватывал необычайно широкий круг явлений, казавшихся многим его современникам несовместимыми. Среди его произведений мы найдем и политические трактаты, и работы по биологии, учебники и популяризации, статьи по философии и социологии, большой цикл исторических и педагогических сочинений, и целый спектр произведений художественных - от романтической новеллы до бытописательского романа и от научной фантастики, образы которой, выражая жизнь, очень вместе с тем на нее непохожи, до романов-трактатов, которые местами неотличимы от прямой публицистики и заполнены персонажами не просто художественно достоверными, но и прямо - с указанием фамилий и дат - из жизни заимствованными. Подобный диапазон творчества составлял неотъемлемое свойство таланта Уэллса. Уэллс не был бы Уэллсом без этого стремления охватить, выразить, переделать мир. Ибо такова именно его главная задача, отсюда черпается его творческая энергия, на это направлены силы этой многообразной и вместе с тем удивительно цельной личности.
Машина времени (роман 1895 года, перевод К. Морозовой), стр. 25-104. Изобретатель перемещается во времени с помощью созданного им аппарата. Сначала он попадает в далекое будущее, где находит человечество, которое под воздействием социальных законов видоизменилось очень серьезно. Это мир 8 002 701 года.
Под хитросплетение жизни будущего автор замаскировал свои опасения, и, возможно, недовольство направлением развития своего современного общества. И, как бы, предсказывает в своем романе грядущую социальную катастрофу, когда из-за жесткого разделения на класс бедных и богатых, в итоге пострадают обе прослойки. Богатые станут инфантильными деградантами, которые будут зависеть от низших классов, да еще и служить им пропитанием. Бедняки же эволюционируют в совершенно иной вид человека, неприспособленный к жизни наверху (во всех смыслах).
Элои, потомки элит и богачей, ведут, в общем то, легкую, веселую жизнь. Они только резвятся, гуляют, флиртуют, едят фрукты, живут беззаботно. Они не работают и ни в чем не нуждаются. Не занимаются наукой, литературой. Все для жизни - еда, одежда, появляются как бы сами собой. Исследователь глубоко разочарован уровнем интеллекта элоев. В их жизни нет трудностей. А если нет трудностей, то и нет развития. Но их популяцию нечто уменьшает. Нет описаний кладбищ.
Морлоки, народ, который эволюционировал из низших слоев населения, окончательно уйдя под землю, не только в социальном смысле. Они видоизменились, став истинными жителями подземелья, не переносящими дневного света. Морлоки внушают ужас и отвращение. Элои вызывают жалость и умиление. Крах человеческой цивилизации, предсказанный автором и зашифрованный в фантастический роман о путешествии во времени - это гениально.
Остров доктора Моро (роман 1896 года, перевод К. Морозовой), стр. 105-210. Кто такой по сути этот доктор Моро? Некий ученый, который в попытках доказать что-то всему остальному миру, полностью потерял ощущение граней дозволенного, но тем не менее это по-прежнему человек разумный, который хоть и жесток в своих методах обращения с животными, все таки не станет вытворять такое с человеком. Этого поначалу и боится главный герой, который по ошибке принимает подопытных Моро за людей, из которых пытаются сделать животных. Но на самом же деле оказывается, что всё как раз таки наоборот, и, осознав это, Прендик (главный герой) успокаивается, понимая, что ему ничего не грозит. Получается, что доктор Моро хоть и является перешагнувшим грань жестоким вивисектором, все таки имеет об этом какое-то научное представление и мотивацию и по отношению к людям не представляет прямой угрозы. В попытках само оправдания он вновь сводит всю жестокость и мерзость результатов своих исследований к научной ценности, о величине которой, кстати сказать, говорить вряд ли приходится. Ведь практической пользы для человечества данные эксперименты не представляют в принципе, тем более для чего нужны настолько бессмысленные жертвы братьев наших меньших.
Животные, которые стали походить на людей, обрели не только внешние сходства, они научились говорить, рассуждать (примитивно, но всё таки) и приобрели даже некие свойства осмысленной социальной жизни. Выбрав доктора Моро в качестве жизненного авторитета, они стали жить по неким законам, которые запрещено нарушать (одним из которых и был запрет на поедание мяса). В присутствии самого Моро вся эта имитация социальности еще как-то худо бедно держалась. Для подопытных зверолюдей он был неким божеством, которого они боялись и почитали. В каком-то смысле такие проявления можно даже назвать религиозными, ибо идеалистическое представление о мире - самое упрощенное и доступное даже для них. Но как только авторитеты рухнули, рухнуло и всё остальное притворство. Вернее оно рушилось уже давно, просто то, что произойдет с доктором и с его лабораторией, ускорит эти процессы. Получается, насильно привив животным человеческие качества (а так же и части тела), заставив их жить по человеческим законам, вряд ли получится сделать из них полноценных разумных существ, покинувших дикую колыбель природных инстинктов. Значит осталась какая-то разница, найти которою и исключить, у доктора Моро так и не получилось (а судя по его рассуждениям, пытался достичь он немного других целей). Долгий процесс эволюции и тяжелый труд сделали из обезьяны человека, потребность в концентрации и объединении с себе подобными повлияли на зарождение человеческой цивилизации и развитие социальных институтов в частности. А тут просто некий эксперимент, опускающий, упрощающий и нарушающий естественность причины и следствия.
Чарльз Прендик меняется, причем безвозвратно и бесповоротно. Нет, он не теряет остатки человечности или разума, но чувство противоестественности и ощущение постоянной опасности останутся с ним навсегда. Поначалу пребывая в обществе хоть и малочисленных, но людей, он всё таки сохранял самообладание и относительное спокойствие, но оставшись один среди чужих звероподобных существ, он был вынужден выживать, привыкая к тому, к чему человек разумный привыкать и не должен. Да, можно сказать, что окружающее бытие повлияло на главного героя самым жестоким образом, ведь практически целый год он был среди тех, кому чуждо всё человеческое (как бы ни старался он в них это пробудить).
Человек-невидимка (роман 1897 года, перевод Д. Вейса), стр. 211-334. Роман довольно контрастный.
Начинается он как нечто мистическое, даже детективное; погром в трактире «Кучер и пони» да и в самом городке кажется чем-то карикатурным, юмористическим; рассказ человека-невидимки застужает хладнокровностью и по-хорошему удивляет в моменте, когда мечта о невидимости сталкивается с трудностями практического пребывания в таком состоянии; а финальный акт действительно выглядит пугающе: а что же может натворить такой человек с подобным даром - действительно принести хаос в город или даже в целую страну!
А невидимку становится, в конце концов, жалко… Как становиться жалко никчёмного злого человека, когда он наконец-то получает своё наказание…
Война миров (роман 1897 года, перевод М. Зенкевича), стр. 335-468. Уэллс оказался родоначальником «боевой» фантастики, своеобразным «отцом звездных войн». Хотя речь в его романе идет о нашествии злобных марсиан на мирную Землю, автор называет его войной, потому как иного слова в XIX веке еще придумано не было. Во все времена войны были не просто обыденной, но и, зачастую, необходимой вещью. Иного развития событий было сложно себе представить. Одна только Англия на протяжении почти 300 лет непрерывно вела их в самых разных уголках нашей планеты - от берегов Китая до горной гряды Кордильер. Наверно за это автор и решил выбрать свою родину для столь важного мирового события, как инопланетное вторжение. Все 10 снарядов, что Марс отправил в сторону Земли, легли в очень узком коридоре, ограниченном южными пригородами Лондона. Действие напрягает. Все события описаны настолько детально, что по своей стилистике очень напоминают газетный репортаж.
Один образ, использованный автором в данном произведении, впоследствии также стал очень популярен. Речь идет о знаменитом «триподе» - механическом треножнике, управляемом силой мысли (точнее, мозга). Сложно сказать, почему Уэллс оставил у него только три ноги, хотя в то время у всех стульев было по 4, а то и по 6 ног. Три точки опоры - это минимум для обретения устойчивости в пределах зоны тяготения.
Другое «ноу-хау» романа - это таинственный «зеленый луч», мощнейшее по действию оружие марсиан. Сегодня каждый признает в нем лазерный луч, но на самом деле это не так. Лучевое оружие марсиан было тепловым по природе и воспламеняло, а не резало попавшие под него предметы.
Ю. Кагарлицкий. Примечания, стр. 469-478. Творчество Уэллса вызывало в России большой интерес, и он сам поддерживал многочисленные связи с русскими писателями, учеными, политическими и общественными деятелями. Герберт Уэллс - один из наиболее широко публиковавшихся в России и Советском Союзе зарубежных писателей, причем основные его произведения переводились многократно. Всего насчитывается более пятисот публикаций. Еще более обширна критическая литература о нем, составляющая около девятисот названий. Внимание русской критики и издателей Уэллс привлек только после огромного международного успеха «Войны миров» в 1898 году, однако интерес к нему возрос необычайно быстро, и уже в 1901 году издательство Пантелеева начало собрание сочинений писателя, из которого, впрочем, вышло всего три тома. Тем не менее, начатое восемь лет спустя издательством «Шиповник» под редакцией и с предисловием известного народовольца В. Г. Тана-Богораза девятитомное (на самом деле было опубликовано тринадцать томов) собрание сочинений Уэллса, оказалось первым в мире. Вслед за ним вышло еще шесть собраний сочинений (наиболее известные - под редакцией Е. И. Замятина, 1924-1926 гг., и Мих. Зенкевича, 1929-1931 гг), включавшие новые произведения Уэллса. Наиболее обширное русское собрание сочинений Уэллса было издано в 1964 году в пятнадцати томах под редакцией Ю. Кагарлицкого. Тексты, включенные в данный том, заимствованы из этого издания. Все переводы даны по несокращенным и наиболее достоверным английским изданиям соответствующих произведений.