Колонка в FORBES-Woman
БЕЗ КРОВИ
В Крыму мир. В Крыму неадекватно высокие цены, вялый курортный сезон, ветшающая инфраструктура, заповедник советской ностальгии, передел собственности и местной власти и точечные (пока) репрессии - но в Крыму мир. На этом неоспоримом факте строится российская пропаганда, объясняя и оправдывая все остальное. Это работает, потому что это правда. И потому что это действительно важно.
Я всегда говорила и продолжаю утверждать: Крым избежал большой беды, чудом проскользнув по ниточке между судьбами Абхазии и Донбасса. Этот факт прекрасно вписывается в путинскую концепцию «возвращения домой», достаточно лишь чуть-чуть сместить акценты, делегировав роль угрозы от реальных российских «зеленых человечков» мифическим «бендеровцам» и Америке; но украинских патриотов он раздражает, поскольку выпадает из привычной системы координат.
Действительно, оккупация - так было всегда, все мы читали об этом в книгах! - должна ассоциироваться со всевозможными ужасами и страданиями, репрессиями, казнями и гуманитарной катастрофой. Многие украинские патриоты настаивают на блокаде Крыма не из прагматичных (весьма сомнительных), а из чисто эмоциональных соображений: чтобы сделалось хуже, чтобы всем, до последнего крымнаша, стало понятно, что это именно оккупация, а не что-то другое.
Мы живем в плену истории, которая, как известно, ничему не учит, но навязывает стереотипы и каждый раз выводит цивилизацию на новый круг. Мы начинаем искать исторические аналогии, апеллируя к реалиям Второй Мировой и отказывая миру в праве на глобальные изменения. Так заманчиво свести происходящее к пускай ужасным, но понятным реалиям, вернуть мир в рамки пройденной матрицы, где враги определяются по национальному признаку, договоры и торговля с врагом возмутительны, в оккупации выживают только предатели, а освободители врываются в захваченные врагом города на танках, потому что это правильно и справедливо.
Война рождает ястребов, и естественно, что сегодня звучат призывы к военному освобождению не только Донбасса, но и Крыма. Украинские ястребы, и диванные, и реально прошедшие окопы, мечтают о том, как ворвутся на полуостров на танках, оставляя за собой выжженную землю. Такая картина кажется наиболее реалистичным сценарием победы, ведь история знает примеры как бескровной оккупации с цветами в руках ликующего местного населения, так и кровавой деоккупации захваченных территорий с применением дружественного огня. Так было всегда, можем повторить, конец цитаты.
Война изменяет сознание, закольцовывая его в круг, откуда, кажется, нет выхода. Во время войны немыслимо оставаться пацифистом, и если это кому-то удается, то лишь потому, что за него есть кому воевать. Позиция «я за мир и не желаю ничего знать» сегодня аморальна по умолчанию. Но.
Нельзя забывать и о том, что мир - высшая цивилизационная ценность.
В Крыму мир, и это не только пропагандистский штамп, но и реальность - а вместе с тем и мощный цивилизационный вызов. Война подминает нас под себя, с каждым выстрелом доказывая, что иного способа выйти из конфликта с честью и с победой просто нет. Неужели правда?
Для того, чтобы увидеть эти способы, нужно вырваться из круга, отправить в музей исторические аналогии, попытаться мыслить иначе, вне коробки, в другой системе координат. Разумеется, это гораздо сложнее, чем идти по следам победителей прошлых войн, измеряя любовь к родной земле страданием, не стоя за ценой и не считаясь с кровью.
Мир вокруг нас действительно изменился - но мир, простите за игру слов с классического плаката, остался его высшей ценностью. С ней пришлось проститься там, куда уже пришла война: и в тех домах, где рвутся снаряды, и в тех, куда приносят повестки. Она не столь очевидна в далеком тылу, где война остается по большому счету абстракцией, где еще можно забыть и не знать. Но в Крыму, на земле, которая проскользнула на волосок от войны, но сохранила и сохраняет мир, его наивысшая ценность важна, как нигде больше.
Крым оккупирован, это историческая данность. Он должен быть освобожден - это историческая справедливость. Но он должен быть освобожден без крови.
И тогда безнадежно-замкнутое кольцо человеческой истории все-таки превратится в спираль.
В Крыму мир. В Крыму неадекватно высокие цены, вялый курортный сезон, ветшающая инфраструктура, заповедник советской ностальгии, передел собственности и местной власти и точечные (пока) репрессии - но в Крыму мир. На этом неоспоримом факте строится российская пропаганда, объясняя и оправдывая все остальное. Это работает, потому что это правда. И потому что это действительно важно.
Я всегда говорила и продолжаю утверждать: Крым избежал большой беды, чудом проскользнув по ниточке между судьбами Абхазии и Донбасса. Этот факт прекрасно вписывается в путинскую концепцию «возвращения домой», достаточно лишь чуть-чуть сместить акценты, делегировав роль угрозы от реальных российских «зеленых человечков» мифическим «бендеровцам» и Америке; но украинских патриотов он раздражает, поскольку выпадает из привычной системы координат.
Действительно, оккупация - так было всегда, все мы читали об этом в книгах! - должна ассоциироваться со всевозможными ужасами и страданиями, репрессиями, казнями и гуманитарной катастрофой. Многие украинские патриоты настаивают на блокаде Крыма не из прагматичных (весьма сомнительных), а из чисто эмоциональных соображений: чтобы сделалось хуже, чтобы всем, до последнего крымнаша, стало понятно, что это именно оккупация, а не что-то другое.
Мы живем в плену истории, которая, как известно, ничему не учит, но навязывает стереотипы и каждый раз выводит цивилизацию на новый круг. Мы начинаем искать исторические аналогии, апеллируя к реалиям Второй Мировой и отказывая миру в праве на глобальные изменения. Так заманчиво свести происходящее к пускай ужасным, но понятным реалиям, вернуть мир в рамки пройденной матрицы, где враги определяются по национальному признаку, договоры и торговля с врагом возмутительны, в оккупации выживают только предатели, а освободители врываются в захваченные врагом города на танках, потому что это правильно и справедливо.
Война рождает ястребов, и естественно, что сегодня звучат призывы к военному освобождению не только Донбасса, но и Крыма. Украинские ястребы, и диванные, и реально прошедшие окопы, мечтают о том, как ворвутся на полуостров на танках, оставляя за собой выжженную землю. Такая картина кажется наиболее реалистичным сценарием победы, ведь история знает примеры как бескровной оккупации с цветами в руках ликующего местного населения, так и кровавой деоккупации захваченных территорий с применением дружественного огня. Так было всегда, можем повторить, конец цитаты.
Война изменяет сознание, закольцовывая его в круг, откуда, кажется, нет выхода. Во время войны немыслимо оставаться пацифистом, и если это кому-то удается, то лишь потому, что за него есть кому воевать. Позиция «я за мир и не желаю ничего знать» сегодня аморальна по умолчанию. Но.
Нельзя забывать и о том, что мир - высшая цивилизационная ценность.
В Крыму мир, и это не только пропагандистский штамп, но и реальность - а вместе с тем и мощный цивилизационный вызов. Война подминает нас под себя, с каждым выстрелом доказывая, что иного способа выйти из конфликта с честью и с победой просто нет. Неужели правда?
Для того, чтобы увидеть эти способы, нужно вырваться из круга, отправить в музей исторические аналогии, попытаться мыслить иначе, вне коробки, в другой системе координат. Разумеется, это гораздо сложнее, чем идти по следам победителей прошлых войн, измеряя любовь к родной земле страданием, не стоя за ценой и не считаясь с кровью.
Мир вокруг нас действительно изменился - но мир, простите за игру слов с классического плаката, остался его высшей ценностью. С ней пришлось проститься там, куда уже пришла война: и в тех домах, где рвутся снаряды, и в тех, куда приносят повестки. Она не столь очевидна в далеком тылу, где война остается по большому счету абстракцией, где еще можно забыть и не знать. Но в Крыму, на земле, которая проскользнула на волосок от войны, но сохранила и сохраняет мир, его наивысшая ценность важна, как нигде больше.
Крым оккупирован, это историческая данность. Он должен быть освобожден - это историческая справедливость. Но он должен быть освобожден без крови.
И тогда безнадежно-замкнутое кольцо человеческой истории все-таки превратится в спираль.