Равнинная река и умная кошка, или По затоптанным следам 14-го квартета Бетховена
Что же это такое - 14-й квартет Бетховена? Средь завораживающих превращений могучей бетховенской энергии, средь рывков и прорывов несгибаемого бетховенского духа, средь разнонаправленных движений души, характерных для финальной творческой поры гения, - и вдруг такое?! Совсем простая музыка. И столь же глубокая.
15.09.2022. Малый зал Московской государственной консерватории. Л.Ван Бетховен. Квартет № 14. А.Цемлинский. Квартет № 4. Дж.Доув. Квартет № 4.
Rusquartet. Ксения Гамарис, Анна Янчишина, скрипка; Ксения Жулева, альт; Петр Каретников, виолончель.
Музыка здесь, в 14-м квартете, подавляющей частью течет себе и течет мерно. Кто как услышит. Хотите - течет лениво, хотите - течет величаво. И образ на эту матрицу накладывается индивидуальной игрой вашего воображения.
Быть может, это праздник отдохновения, наступивший у Бетховена по случаю избавления от нерадивого племянника, когда удалось наконец пристроить того на службу. А может - если перевести слух в иронический ракурс - это звуковой портрет самого племянника - активный финал подсказывает: вот, теперь-то этот лентяй делом займется!
Музыка эта подобна органике равнинной реки - и невольно хочется с нею слиться, и плыть, плыть, плыть.
А почему бы не назвать этот квартет, допустим, «Из жизни кошки»? Она ведь, кошка-то, много и мирно отдыхает, как мы знаем. Вот тут, где в музыке происходит легкая активация ритма, - кошка, должно быть, наблюдает за птичьей стайкой. А вот - в финальной части пьесы - включилась уже серьезно; ну да, пришло время добыть пропитание.
Так вот! Создавая в 14-м квартете простор для богатой игры воображения, Бетховен ненавязчиво выводит нас, прилежных слушателей-учеников, на глубокий вопрос: а так ли уж отличается изначальная природа человечья от природы реки, а пусть даже и кошки, одного из наиболее совершенных существ в фауне земной?
И все прочие выкрутасы-заносы к этой изначальной природе попросту прицепили или прикрутили?
Rusquartet, играя Бетховена, подчеркивает, сколь ценна в искусстве пауза. Когда музыка в очередной раз переходит в легкое движение - ну да, рябь на речной водице или кошка, с ленцой взирающая на птичек, - Ксения Гамарис и ее товарищи словно обрывают эту активацию на полувключении: дескать, а стоит ли надрываться? И возвращают музыку в спокойное мерное течение.
И только мощное финальное включение - по сугубой, так сказать, и не столь уж частой жизненной необходимости - исполняют с приливом энергии.
14-й квартет - это музыка личности, принадлежащей самой себе!
И когда после антракта, длиною в век с лишним, начинает звучать Цемлинский, родом из грозового года 1936-го, как же хочется с 14-квартетом Бетховена и остаться, задержавшись в нем сколь только возможно…
Александр Цемлинский
Здесь, в квартете Цемлинского, словно неумолимый скорбный маятник сдавливает струны, навязывая свои правила. Живой пока еще голос скрипки пробует прорезать, просверлить этот гнет, вырваться из плена. Куда там…
Виолончель, альт поочередно подают голос. Но музыка падает в бессловесное пиццикато, в обрывки фраз и чувств. Слушаешь Цемлинского - и кожей ощущаешь, как происходит расслоение, разрыв изначальной натуры человеческой - душа, разум, интуиция срываются в разнобой…
Отрывистые, спорадические, неестественные звуки…
Вздохи. Вынужденные потуги. И - резкий щелчок. Новые правила приняты.
Дальнейшее можно назвать агонией. Лирическая тема здесь депрессивно-хрупкая - к ней хочется прильнуть, прилипнуть; другого выхода у ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО не осталось.
Там, где у Бетховена кошечка с ленцой поглядывает на птичек, - у Цемлинского музыка выписывает бессмысленные вензеля, во исполнение новых правил. И в вензелях этих бессмысленных тонет, захлебываясь, естественное-настоящее.
Звук стихает и подрагивает - условный персонаж квартета еще не потерял способности взглянуть на себя со стороны. Но уже только вскользь…
Тема, похожая на тему ангелов (квартет посвящен Альбану Бергу, написавшему «Прощание с ангелом»), напоминает у Цемлинского хвост кометы - сладко- и легкозвучия былых знаменитых венских классиков. Звучит она тем пронзительнее…
Но - рубленый бесчеловечный финал. Последний окрик разума из виолончели: да что мы делаем??? да что же с нами делают???
Только нет уже ни времени, ни места, ни возможности для паузы - той бетховенской. И теперь уже сама виолончель задает требование: руби, дроби, кроши! Нельзя уже никак по-иному, понимаете?!
Вскрикнули от страха - и погнали дальше.
Ну, и пригнали через век без малого - в камеры-одиночки. Ну да, карантин, вы же знаете.
Такая вот свежая остановка на пути. Квартет британца Доува - прямо из года 2022-го.
Про то, как из карантина, значит, выпустили. Занятно. Актуально.
И что же слышится?
Первым делом - галдеж. Ну да, - соскучились в камерах-одиночках. Галдеж у Доува сильно темпераментный. Что называется - наперебой.
Дальше интересней. Попытка остановить это трогательное мгновение! Заново потрогать друг дружку, заново рассмотреть, заново расслышать. Тональность путешествует сверху вниз. Пробуя добраться до чего-то главного. Но возвращается обратно: нет, ну это же здорово, что мы опять вместе! Голоса будто соединяются в ожерелье.
И что в финале? Бойкий техноритм, благостно окрашенный.
Не будем, господа, углубляться. Погнали-ка с новой прытью.
Ну и?
Только и скажешь: замечательную по философской глубине ретроспекцию ценностей представил Rusquartet. Многозначительную!