Историческая онтология зла
Знаменитая неоплатоническая концепция, согласно которой зло не обладает собственным бытием, но является лишь недостатком совершенства и тенью добра, многократно вызывала упрёки в оторванности от реальной жизни людей, в нечувствительности к их страданиям и в недооценке тех активных злых сил, которые охватили наш мир и несут ему многочисленные бедствия. Любопытно, однако, что христианская мысль, начиная с крайне авторитетных "Ареопагитик", усвоила эту концепцию, хотя как раз христианская традиция рисует зло в виде активного личностного начала, чуть ли не на равных противостоящего Богу. Попробуем осмыслить этот парадокс, обратившись к этой самой реальной жизни, к человеческой истории.
История переполнена злом, и наиболее впечатляющим его проявлением следует считать масштабные конфликты между народами. Именно они приносят самое большое число "жертв и разрушений", а также корёжат души не только участников, но и последующих поколений, закладывая в них неизгладимые отпечатки зверства, ужаса и ненависти. Если мы встанем на точку зрения одного из таких народов, то увидим, что его действия вполне оправданны, ориентированы на определённое благо, в то время как в противнике усматривается абсолютное воплощение зла, причём сам он знает, не может не знать, что неправ, и намеренно служит злу. Если же мы встанем на точку зрения этого противника, то увидим зеркальную картину. Кто из них прав?
Обе стороны конфликта правы в оценке собственных побуждений, они знают их изнутри. Обе они имели в виду некое благо. И обе они неправы в оценке противника. И не только потому, что они не осведомлены о его истинных побуждениях. В принципе невозможно, чтобы целый народ был готов жертвовать многим, даже жизнями, ради чего-то такого, что он сам считал бы хотя отчасти злом и неправдой. Даже отдельному человеку это тяжело, хотя бы только для единичного поступка. Что бы он ни делал, он обязательно имеет в виду некое благо, причём благо в абсолютном смысле, то есть такое, которое и все могли бы счесть таковым. И если он идёт на безнравственный с его собственной точки зрения поступок, то обязательно оправдывает его условиями и временными обстоятельствами, которые вынуждают его идти к абсолютному благу именно таким путём. Это самоуспокоение, повторю, работает для одного человека, то есть даже индивид вынужден прибегать к нему, поскольку в качестве своей конечной цели всегда имеет в виду абсолютное благо. Для народа же всё ещё сложнее: он тоже имеет в виду благо абсолютное, но никакие подобные оправдания, даже если какие-нибудь хитрые люди их изобретут, не будут иметь силу, ведь речь идёт о колоссальных усилиях и жертвах. Чтобы массы людей пошли на них, они должны питаться чистым, ничем не омрачаемым вдохновением и убеждением в собственной абсолютной правоте. Именно поэтому, если мы станем на точку зрения любой из сторон, участвующих в самом жутком проявлении зла, мы всегда найдём там благо, стремление к благу и убеждённость в чистоте этого стремления. Именно поэтому пацифисты, которые пытаются критиковать основания войны, часто кончают обвинениями в адрес собственных народов в том, что именно они стремятся ко злу и воплощают собой зло. И даже приходят к выводу, что любые представления о благе, которые способны вдохновить жизнь какого бы то ни было народа, есть зло. Тем самым они, эти пацифисты, приходят к ещё большему злу, предлагая получить последствия войны ещё до того, как она началась.
Итак, даже те люди, которые участвуют в самом жутком зле, руководствуются и вдохновляются благом. Зло само по себе не способно никого ни на что вдохновить. Никто не станет делать что-либо, если будет заранее знать, что среди последствий его действия есть только зло. Тем более не кто-либо, а целые народы, и не что либо, а громадные усилия, связанные с самопожертвованием. Откуда же тогда берётся зло? Как ему удаётся искривить пути добра и превратить благо в нечто ужасное? Если все стороны конфликта правы, если все они следуют благу, то как выходит такое зло?
Я не могу ответить на этот вопрос. Думаю, что это тайна. Расхожие объяснения, связанные с невежеством, неверным пониманием блага и проч., на мой взгляд, наивны. Кто-то, быть может, и не понимает, но большинство чувствует всё очень верно, да и понимающих обычно находится немало.
Ясно одно: будучи онтологически полным нулём, не имея никакого самостоятельного бытия в истории, зло тем не менее активно действует в ней. То есть парадокс находит свое основание в эмпирике. Быть может, кто-нибудь даст или уже дал этому удовлетворительную интерпретацию.
История переполнена злом, и наиболее впечатляющим его проявлением следует считать масштабные конфликты между народами. Именно они приносят самое большое число "жертв и разрушений", а также корёжат души не только участников, но и последующих поколений, закладывая в них неизгладимые отпечатки зверства, ужаса и ненависти. Если мы встанем на точку зрения одного из таких народов, то увидим, что его действия вполне оправданны, ориентированы на определённое благо, в то время как в противнике усматривается абсолютное воплощение зла, причём сам он знает, не может не знать, что неправ, и намеренно служит злу. Если же мы встанем на точку зрения этого противника, то увидим зеркальную картину. Кто из них прав?
Обе стороны конфликта правы в оценке собственных побуждений, они знают их изнутри. Обе они имели в виду некое благо. И обе они неправы в оценке противника. И не только потому, что они не осведомлены о его истинных побуждениях. В принципе невозможно, чтобы целый народ был готов жертвовать многим, даже жизнями, ради чего-то такого, что он сам считал бы хотя отчасти злом и неправдой. Даже отдельному человеку это тяжело, хотя бы только для единичного поступка. Что бы он ни делал, он обязательно имеет в виду некое благо, причём благо в абсолютном смысле, то есть такое, которое и все могли бы счесть таковым. И если он идёт на безнравственный с его собственной точки зрения поступок, то обязательно оправдывает его условиями и временными обстоятельствами, которые вынуждают его идти к абсолютному благу именно таким путём. Это самоуспокоение, повторю, работает для одного человека, то есть даже индивид вынужден прибегать к нему, поскольку в качестве своей конечной цели всегда имеет в виду абсолютное благо. Для народа же всё ещё сложнее: он тоже имеет в виду благо абсолютное, но никакие подобные оправдания, даже если какие-нибудь хитрые люди их изобретут, не будут иметь силу, ведь речь идёт о колоссальных усилиях и жертвах. Чтобы массы людей пошли на них, они должны питаться чистым, ничем не омрачаемым вдохновением и убеждением в собственной абсолютной правоте. Именно поэтому, если мы станем на точку зрения любой из сторон, участвующих в самом жутком проявлении зла, мы всегда найдём там благо, стремление к благу и убеждённость в чистоте этого стремления. Именно поэтому пацифисты, которые пытаются критиковать основания войны, часто кончают обвинениями в адрес собственных народов в том, что именно они стремятся ко злу и воплощают собой зло. И даже приходят к выводу, что любые представления о благе, которые способны вдохновить жизнь какого бы то ни было народа, есть зло. Тем самым они, эти пацифисты, приходят к ещё большему злу, предлагая получить последствия войны ещё до того, как она началась.
Итак, даже те люди, которые участвуют в самом жутком зле, руководствуются и вдохновляются благом. Зло само по себе не способно никого ни на что вдохновить. Никто не станет делать что-либо, если будет заранее знать, что среди последствий его действия есть только зло. Тем более не кто-либо, а целые народы, и не что либо, а громадные усилия, связанные с самопожертвованием. Откуда же тогда берётся зло? Как ему удаётся искривить пути добра и превратить благо в нечто ужасное? Если все стороны конфликта правы, если все они следуют благу, то как выходит такое зло?
Я не могу ответить на этот вопрос. Думаю, что это тайна. Расхожие объяснения, связанные с невежеством, неверным пониманием блага и проч., на мой взгляд, наивны. Кто-то, быть может, и не понимает, но большинство чувствует всё очень верно, да и понимающих обычно находится немало.
Ясно одно: будучи онтологически полным нулём, не имея никакого самостоятельного бытия в истории, зло тем не менее активно действует в ней. То есть парадокс находит свое основание в эмпирике. Быть может, кто-нибудь даст или уже дал этому удовлетворительную интерпретацию.