К про б II, Опус 4: Легкая задачка
Продолжаю эксперименты с текстовыми шрифтами. Напомню мой посыл: все текстовые шрифты - примерно один шрифт. Их объединяет очень близкая друг к другу форма графем. Все остальное - принадлежность к той или иной группе в классификации, исторические прототипы, декор - не влияет на «текстовость» текстовых шрифтов.
Рассмотрим картинку. На ней - пять разных текстовых гротесков, открытые и закрытые, гуманистические и геометрические (или не геометрические, а напротив - старостильные? или неологические? я не силен в заклинаниях). В общем - совсем разные гротески.
Четыре из них точно текстовые, а один, пожалуй, не совсем. ФриСет - тонковат для текста. А сделай его чуть плотнее - и станет таким же текстовым, как остальные. Согласны?
Значит, «текстовость» определяется плотностью? Подумаешь, открытие. Но ведь правда. У четырех текстовых гротесков толщины вертикальных штрихов практически совпадают.
Теперь про ширину букв. Она различается, хотя и не намного. Системы в разнице или сходстве ширин не найти.
Мириад - открытый, гуманистический.
Вердана - открытый, новостильный
Гелиос - закрытый, старый
Франклин - закрытый, еще старше
ФриСет - открытый, новый, предназначен для навигации
Никаких законов. Сплошной авторский произвол.
Однако присмотритесь: в сравнении кажется, что Ш из ФриСета малость широка, а П из Франклина немного узка. Это мы с вами примеряем буквы разных шрифтов на единый текстовый шаблон, сидящий в подсознании.
А теперь - задачка. Стоящие слева буквы А нарочно перепутаны - четыре из них не из тех шрифтов, чей цвет несут. Сможете определить, кто откуда? Подсказка: справа видны попки от букв С из тех же шрифтов, что и А. Настоящий типограф милую букву должен узнать по одной попке!
Когда разберетесь, скажите мне: есть непреодолимая преграда между различными стилями шрифта или все же это скорее фикция, изобретенная типографами, чтоб неповадно было?
Продолжение следует.