Олимпиада 2014
Кто пишет сценарии? Сценаристы. Сценаристы - они не только для кино работают. Они и в политике, и в спецслужбах, в красных башнях и белых домах. Я не знаю даже, кто из них круче - те, которые для кино или те, которые не для кино) Какое-то время назад, совершенно случайно, видит Бог, мне предложили написать синопсис для "телемуви". Я сама ни хуя не понимала, что это за жанр, мне объяснили, что это короткий такой сериал, бывает даже из 2 серий, ну, соот., для ТВ. Напиши, говорят, про биатлон. К завтрашнему дню. Попробуй. Нет-нет, вы не ослышались - про би-ат-лон.
В результате мозгового шутрма родился совершенно чумовой сценарий ("главное - не думай, когда пишешь,", учил меня мой сэнсей).
Девушка, которая синопсис получила, сказала, что читала его в экспрессе по дороге в аэропорт и громко смеялась. Жаль, говорит, что все равно не разрешат такое снимать, смешно - но не патриотично.
Все, что я не сделаю, в моей родной стране обязательно назовут непатриотичным. Это при том, наверное,что Родину я люблю больше чем все "патриоты" вместо взятые. Ну да хуйня вопрос. Синопсис отправился на полку. А на днях общалась я с одним интересным человеком, слушала его слушала, и поняла, что сценарий-то мой может и не будет снят, зато - чем черт не шутит - может материализоваться где-нить под красной поляной году этак в 2014, ясен красен.
Только, конечно, без биатлона. Патриоты-то у нас щас из спорта и военных исчезли, остались токо на ТВ:)) Шоб не пылился на полке и не улетел навсегда в мусорную корзину, напечатаю-ка я его здесь!
БИАТЛОН, ХЕХЕ
1. Заснеженный лес, дом в лесной глуши. Сибирь, одно слово. Сугробы по колено. Из трубы валит густой дым. Слышны мужские крики: «Давай, давай, еще чуть-чуть». Вдруг из леса появляется ребенок, девочка лет 9-10. На лыжах, в шапке, румяная, но уставшая - пиздец, едва не плачет. Следом за ней бородатый мощный мужик лет 45. С секундомером. «Молодец», - говорит он. - горжусь тобой. Следующий кадр - деревянный стол, абажур над столом. Девочка ест, перед ней тарелка с дымящейся кашей. Мужик что-то раскладывает по ящикам навесного шкафа. Перетряхивает, убирает, при этом рассказывает что-то девочке. Реакции ноль. Он оборачивается - она уснула прямо за столом, уронив голову на локти, лежащие на столе.
2. Кадры города, разрушенного войной. Грязь. Торговки стоят возле обочины, чо-то впаривают, гвалт. Прямо на улицах танки. Военные стоят возле одного из них, закуривают сигарету. «Хорошо, что у меня через полгода дембель. Дерьмо это надолго, я чувствую. Пусть они сами его хлебают!». Рядом которые - нервно смеются. Говоривший сплевывает. И падает навзничь, из уха течет кровь. Мат солдат, которые стояли рядом.
3. Сибирские морозы. Мужик на лыжах, на плечах у него ствол. за ним девчонка. « Пап, а если мы медведя встретим? - Медведи спят зимой. - А волка если? - Ну, встретим… - а он набросится на нас и сожрет. - Людей надо бояться, а не волков. Нет зверя опасней человека. Что человек только не вытворяет, никакому волку в голову не придет. «Аааа!2 - она верещит, катится с пригорка и, хохоча, падает в сугроб, он за ней.
4. Кабинет - такой правильный, скучный, с картой на стене. За столом сидит мордатый угрюмый мужик. Смотрит какие-то бумаги, положенные ему тем, который стоят рядом, по правую сторону от стола.
- Пиздец это, Алексей Викторович.
- Это не пиздец, это молниеносная война, Геннадий Петрович.
- Танками войну такую не выигрывают. Они же как мишени там, в этом разбитом городе. Из каждого окна - смерть…
Тишина повисла в кабинете.
- А что он?
- Отказывается.
- Надо вытащить его. Командируй Аленичева, они вместе служили. Без него пусть не возвращается. У нас таких он на весь союз было по пальцам одной руки пересчитать… Пусть учит пацанов. Пришло время возвращаться.
5. Кухня того самого дома, тот самый абажур. За столом тот самый мужик бородатый, и еще двое. Из тех, кого называют «бывалыми». Стаканы с чаем в подстканниках, хлеб, мед, водка, соленые огурцы. Бородатый уже несколько разьярен.
- Я сказал - нет. Я этого говна столько нахлебался, что оно всю жизнь мне теперь снится. У нее нет матери, это - моя плата, моя цена. Я больше не хочу . Оно вот тут - ладонью резко проводит по шее.
- дочку учить надо, в Москве квартиру дадут, в школу хорошую устроим. Чо ты ее в этой дыре мучишь, дальше-то что?
- Она у меня чемпионкой будет, никто не будет для нее лучшим тренером, чем я. У нее щас одни из лучших показателей для ее возраста. Она когда стреляет - я замираю. Гены - непостижимая все-таки вещь, - довольно и чуть смущенно смеется. Девочка слышит, что он говорит, смущается, и делает вид, что увлеченно читает.
- Так а мы поможем, чо ты артачишься. Никто лучше тебя не учит молодых, ты сам знаешь это. Они там гибнут пачками, ты пойми. Командование тебе любые деньги щас отвалит, все, что хочешь. Ты столько сидел в этой берлоге, все, пора возвращаться. Ты перед родиной в долгу, Петрович.
Закрывает дверь за гостями, проходит, садится за стол.
- Пааап, а пап. Мы уезжаем отсюда?
- Они зовут меня на войну. А война закончилась. Им так трудно понять это. Что моя- война- закончилась. Он выглядит ужасно подавленным. Она откладывает книжку в сторону и подходит к нему.
- Запомни, - поворачиваясь к ней. - Ты никогда не должна использовать свой талант на то, чтобы убивать. Никогда. Один раз попадешь в цель - и все, уже никогда не отвертишься. Обещай мне!
- Пап, ну ты что… какая война? Я никогда не смогу стрелять в человека, пап! Это же спорт. Ты же сам говорил. Выносливость, сила, умение контролировать свои чувства и управлять даже своим сердцем. Мне это нравится больше всего. Ну, то что я могу дать ему приказ, и оно слушается меня, вот так - тук-тук-тук-тук (тихо и ровно отстукивает ладонью, положив ее отцу на грудь.
6. Мишень, хлопок (выстрел) - и точно в цель. Чувак бородатый, уже постаревший такой, исполненный сентиментальностью, смотрит на девушку, замершую с прикладом у лица. К 17 годам она уже (кандидат?). Кадры - она чешет на лыжах, на лице усердие и сосредоточенность, то-се. Стреляет - замирает.
Сцена: отец сидит за рулем, ждет дочь, нетерпеливо, нервничая. Вот она бежит к машине, лицо пизецки трагичное, грустное, он выдыхает, все, мол, хуево все. Она открывает дверцу, садится рядом и поворачиваясь, смотрит на него с дрожащими губами. И вдруг как засмеется, заверещит:
- Я в составе, в составе!
7. Зима, спортивный комплекс под Сочи (Андрюша, под Сочи!))). Но мы не будем обозначать это как Сочи. Просто - олимпиада, зима, Россия. Здесь проходят тренировки сборной России по зимним видам, в том числе по биатлону, куда включена героиня. Вечером на базе новости по ТВ, BBC: «До начала зимней олимпиады в России остается один месяц. Ситуация на Северном Кавказе продолжает оставаться нестабильной, террористическая группа «Джамаат шариат» объявила о том, что не позволит принимать участие в Олимпиаде команде США, которая, по размещенному сегодня в интернете заявлению, цитирую «притесняет права братьев мусульман во всем мире». Правительство США не приняло окончательного решения о том, будет ли сборная страны принимать участие в Олимпиаде».
- Ни хуя себе, - говорит кто-то. Неужели сорвут, а?...
Бородатый, тренер дочери, сидя за столом с пепельницей, глядя на экран, задумчиво выпускает кольцо дыма и горько усмехается. Ему кажется, что то, что он услышал, было предназначено персонально ему. Он проводит рукой по волосам, качает головой, словно не веря своим ушам.
- Сколько не беги от тебя, а ты все равно догоняешь…
8. Трасса по биатлону, идет тренировка, начинает смеркать, все собираются на базу, и вдруг сигнал тревоги. (муви, блядь!) Захват заложников в одном из зданий, где живут спортсмены. Пусть это будут кто угодно - лыжники, блядь, например. Это был воскресный день, к кому-то из спортсменов приехали семьи, захвачены около 30 человек (можно больше, если хочется). Сигнал о захвате поступил молиеносно, все насрали в штаны, паника. Местные спецназовцы на месте. Начинается оцепление. Группа биатлонистов оказывается над захваченным зданием, на участке правее и выше как бы. Там лесной массив. Спецназ проводит оцепление, героиня спрашивает у молодого спецназовца, что происходит, кто террористы. Оказывается, одна женщина. На поясе взрывчатка (гыгы). Она типа шахидка и грозится взорвать всех к ебени матери.
- Пиздец, одна ебнутая баба - и все на хер летит, а …. - матерится альфовец.
Пипикает рация, шум, помехи. Выясняется, что что среди заложников малые дети. Спецназ ждет решения экстренного штаба, который должен принять решение - чо делать, как и когда начинать штурм.
10. 25 минут с начала захвата. Припаркованные мерсы и ауди около УВД. Тормозит черный лакированный мерин, визжа. Из него выходит, нет, выбегает солидный мужик в костюме и стремительно входит в здание. Кабинет - чуваки в панике, один из них.
- Мы должны давать инфу о захвате журналистам.
- Нет. Тормозни ее распространение. Президенту доложили, щас должно быть принято решение. Если утечка щас случится - ты уволен.
11. Героиня обращается к альфовцу.
- Можешь прикрыть меня?
- Ты чо надумала?
- Я перейду в то крыло, там хороший обзор, видно окно. Мы там чай пили позавчера.
- Рехнулась? Меня под трибунал сразу.
- Алехина знаешь?
- Инструктора, который…
- Я его дочь. Я с семи лет стреляю. Кандидат. Я в олимпийской сборной по биатлону. Ты просто выведи меня отсюда. Там мой отец, у него инфаркт щас будет, раз меня нет.
Он охуевший, не знает чо делать. Но он слышал про ее отца, который в кругах спецов - легенда. И про дочь его слышал. Ситуация форс-мажора. Он колеблется, конечно, Говорит коллеге, что выводит спортсменов, в штаб и, отрапортовавшись по рации, в темноте в снегу двигается за ней.
11. Бородатый сидит в гостиной базы. У дверей уже оцепление. У него в бокале вискарь. У него убитый вид. Он сидит и, положив голову на локти, всхлипывает. Удивленный спецназовец обращается к нему:
- Еще не конец, вы чего.
- Это конец… конец…
12. Совещание в штабе. Какой-нить политик. Говорят, что до утра нужно провести штурм, но вариантов того, что будет привлечено столько сил, бойцов, - не дают даже надежды на то, что можно избежать международного скандала. Ситуация обреченности.
13. Чувак в костюме за огромным длинным столом, перед ним бумаги на столе. Говоривший что-то докладывает. Чувак в костюме качает головой.
14. Бегущие спецназовцы по аэродрому садятся в самолет, все грохочет, темно, освещенные огнями полосы, крики. Рация, треск, шум.
15 Освещенное окно, которое показано снаружи, яркое освещенное пятно. Дальнейший кадр - женщина в черном сквозь прицел оптики. Она нервничает, ее лицо закрыто, в руке пистолет, который она держит в полусогнутой руке возле лица. Стук сердца - учащенный. Звуков нет, кроме биения сердца.
13. Одна из баз, холл, куча народу, кто-то ревет, паника в общем и дикое напряжение. Обсуждают что будет, из окна - прям под самым окном видно движение спецов.
14. Ти-ши-на. Женщина ходит взад-вперед. Дети плачут - это не слышно, но видно. Стук сердца становится медленнее, спокойней. Можно сказать - размеренней. Мы слышим только этот звук. Когда женщина равняется с креслом, она, замерев, падает и ее словно отбрасывает в кресло. Все в шоке, раздаются крики, включаются звуки. Двери открываются, с криками и воплями бросаются на улицу, спецназ врывается, но все уже кончено.
15. Девчонка рыдает, ее ведут под руку спецы, она в зимнем комбезе, в шапочке, трогательная девочка, спортсменка, винтовка за плечами. Она идет по освещенной огнями и освещением базе, по дорожке к зданию, где расположился штаб. Кругом бегают спецы, уже прибыли скорые, менты, то-се. В дверях стоит отец, он видит ее, закрывает лицо руками и плачет. Устремляется ей навстречу. Его состояние трудно описать словами - он горд, не может поверить в случившееся, счастлив, перепуган и в то же время - повержен… Он бежал от этого полжизни, прятался в гребаном сибирском лесу, воспитывал дочь, надеясь отвертеться от прошлого. И вот оно здесь, пришло за ним.
16. Ведущий новостей.
- Телеканал Би-Би-си сообщил сегодня, что на олимпийской базе произошел захват заложников и Олимпиада будет сорвана. Правительство называет это провокацией и говорит, что ситуация на базе спортсменов олимпийской сборной под контролем и никаких следов, указывающих на атаку террористов нет.
Далее следуют пасторальные картинки олимпийской деревни и счастливые лица спортсменов, готовящихся к соревнованиям.
Чувак в костюме, которого мы видели на экстренном совещании в УВД, сидит перед экраном и, затягиваясь, обращаясь к другому чуваку, говорит:
- И ведь самое смешное, что ни слова лжи! Никаких следов террористов нет и все под контролем.
Оба дружно ржут, но в позах и смехе - чувствуется нерв.
17. Последние кадры - подавленная спортсменка, которую сопровождают, вручают, награждают. Какие-то важные переговоры - она и солидные дяди, то ли политики, то ли военные. Она кивает. Отец рядом, обреченно курит. Кивает - нет. Она - как бы невербально дает видом понять, что подумает. Смотрит на отца, он кивает «нет». Она что-то отвечает собеседникам, мы не слышим что, но можем предположить по губам и по ее позе, жестам - что подумают. Кадр: она садится в роскошную черную машину, как пассажир, сзади. Машина мягко трогается с места и устремляется.
18. Под кадры награждения олимпийских чемпионов идут титры и текст: «События, случившиеся накануне проведения Олимпиады …. г. были засекречены на 25 лет, лица, участвовавшие в освобождении заложников, были награждены высшими государственными наградами. Такая-то N (имя героини типа) открыла лучшую в стране школу по развитию детско-юношеского биатлона, выпускники которой стали чемпионами следующих Олимпийских игр .»