Mau-friend and others
Прогуливаю школу, как бы чтобы сделать домашнее задание на четверг, но в голове полный тупик, так что получается, что опять развлекаюсь всякой ерундой.
Я тут недавно завела блог своему котику, который и так периодически появляется во всяких каракулях в своих и чужих тетрадках:
(это у меня дома бывает так холодно, несмотря на очень жаркий тель-авивский декабрь, что по ночам я сижу перед компом в шарфе)
Поскольку не хотелось его делить между ивритоязычным фейсбуком и русскоязычным жж, я решила вести его на английском, что может быть довольно забавно, так как перевожу я с горем пополам через гугл транслейт.
В общем, вот: http://maufriend.blogspot.com/
---
А это, так просто, ещё одна фоточка с фейсбука, отчасти сделанная по задумке, появившейся пару недель назад, отчасти вследствие бурных дискуссий, развернувшихся на одном из уроков: номер раз - об этичности использования животных в искусстве, откуда это плавно перетекло в споры о становлении границ в искусстве и влиянии диктаторского режима на него же, и о том, является ли дойка коров изнасилованием, и должны ли мы, поедатели котлет и шоколада, срочно убить себя об стену; и номер два - об этичности фотографировании себя, когда вокруг нас, страдающих нарциссизмом людишек, валяется на улицах столько несчастных, на примере бедной Нан Гольдин, снявшей себя с фонарём под глазом, который её бывший бойфренд чуть не лишил зрения, откуда это плавно перешло как-то опять на израильских арабов и завершилось прекрасным аккордом о равнодушии нашего поколения. Напряжение в классе можно было измерять физическими приборами, а я, как всегда, когда сталкиваюсь с чьим-то слишком радикальным мнением, даже если отчасти с ним и согласна, начинаю автоматом принимать противоположную крайнюю точку зрения, отчего потом сама себе и недоумеваю.
Но это, в сущности, неважно - в выходные я вытащила Бена, фотоаппарат и то, что осталось от давно ушедшей в лучший мир лисы, в загаженный, но довольно милый пятачок природы под домом (я помню, как жители чудесной квартиры ещё в конце августа строили грандиозные планы, как они покончат приводить квартиру в божеский вид и тогда примутся за садик, и какие мы там будем устраивать шашлыки, но воз и ныне там - хотя я это могла сказать им ещё в том же самом августе; единственное, что они сделали качественно от начала и до конца, это частично покрасили квартиру в тёмно-серый цвет, что, кстати, смотрится на удивление классно. Я постоянно фантазирую, как замечательно будет вешать пруфы на серую стену комнаты Бена, чтобы удобнее размышлялось об учёбе, но, что я там говорила про воз?), попутно делая некоторые выводы:
1. я люблю фотографировать себя
2. оказывается, у меня нет проблем с мёртвыми лисами
3. зимой моя грудь увеличивается
4. иногда тебе кажется, что тебе не с кем поговорить
[неопубликованный вывод: на улице мне больше всего подходит фотографироваться в этом зелёном платье. Вообще Бен как-то заметил, что у меня много зелёных вещей, и я это удивлённо подтвердила - вообще-то, мне этот цвет никогда особенно не нравился, но, оказалось, он мне довольно идёт, по крайней мере, идёт больше, чем Янке (так она сама сказала, когда я привезла для нас две одинаковые сумки с мумиком, одну - зелёную, другую - жёлтую), и постепенно немало её зелёных вещей перекочевали ко мне.]
В общем, мне остаётся только принести эту фотографию на тот самый бурный урок, чтобы окончательно вызвать ненависть активно-политической девочки и активно-веганского мальчика с вечным айфоном (считается, что он куда меньше вредит среде, чем традиционные тетрадки). Буду опять понимающе переглядываться с О. - как же я его терпеть не могла на первом году учёбы, этого яркого-гомосексуалиста-в-кедах-с-шенкина, как я его когда-то кому-то описала, может быть, даже в жж. И как же сегодня я чувствую, особенно на этом уроке, что во многих вещах он может меня понять лучше других, и порой я наслаждаюсь его ярким китчевым стилем, этим прилизанным трэшем, и думаю, как же мы все повзрослели с первого года, кто-то опопсел (хотя я бы хотела называть это стремлением к уменьшению подростковой драматичности), кто-то остепенился.
---
Кстати, Й.Б. так и сказал мне на прошлой неделе, разглядывая мои пруфы, что у меня, в отличие от многих, отчасти вышеупомянутых, женщин-фотографов-снимающих-собственную-жизнь, поменьше драмы и побольше юмора, в том числе и над собой. Тут, главное, не переборщить в ту или другую сторону (и половина снимков была забракована тут же). Вообще, к слову, прошлый вторник был для меня удивительным и чудесным днём (что-то я сегодня как-то очень активно использую слово "удивительный". Почаще бы в жизни приятно удивляться), после ночных размышлений о собственном нарциссизме, утром был разговор с Й.Б., вполне даже похвалившем некоторые мои вещи (с ним я как-то неспециально использовала девочковый подход типа "ты меня не любишь", сказав, что не зна-а-аю, в этой фотографии ничего такого и нет, кроме красивого света, на что он в своей манере, размахивая руками, ответил: "Ат дфука! Это замечательная фотография! Всё, что мы снимаем - это свет! Я вижу мир, потому что на него падает свет! Я вижу тебя, потому что ты освещена!"). В обед был урок книги, куда я, практически наплевав на всё и наслаждаясь процессом, клеила всякие дневниковые тексты и телефонофоточки, и вдруг получила вполне одобряющую критику этих личных записок, а вечером был урок с преподавателем, обычно ведущим слегка для меня туманные размышления о постмодернизме, медитации и современном обществе, который решил зачитать нам несколько отрывков из дневников разных поэтов, и предложившим нам самим пятиминутку дневника (я к нему подошла после урока, поделилась странным мотивом сегодняшнего дня, начавшимся ещё ночью, с писания в жж, и он подтвердил мои мысли, что быть сосредоточенной на себе - иногда даже хорошо).
Это всё было неделю назад, к сегодняшнему же дню я уже успела порыдать над ушедшим из-под носа автобусом, который каким-то непостижимым образом в стиле женской логики соединился в моём сознании с мыслью, какая я полная бездарь и т. п., и что мне как-то больше нечего из себя выпускать в творческом плане, и что вообще моё существование на этой планете бессмысленно и жалко, и что вот в теории относительно скоро я заканчиваю учёбу, мне будет двадцать пять лет и всё придётся начинать опять с нуля, кроме того, что после этих четырёх лет мне как-то совсем не хочется заново учить что-нибудь серьёзное, бакалаврическое такое, а деньги чем-то нужно будет зарабатывать (фотографией, как постепенно вырисовывается всё чётче - не предлагать), и вообще, я не знаю - что не знаю? - а ничего не знаю. Вот. Потом, буквально через минуты две, пришёл другой автобус ("ещё лучше!" - мысленно повторила я сладкое утешение детства), а вечером в скайпе было заверено, что я любима и совершенно прекрасна.
Но, несмотря на весь этот оптимизм, проклятый воз - тоже привязался, блин, даже уже и не помню толком, откуда это вообще - всё там же, в тель-авивской квартире, за красной кружкой с надписью Chocolate Milk, напротив экрана, на котором много всякой ерунды, но совсем нет и начала задания по видео, которое мне нужно сдавать в четверг. Я всё ещё надеюсь, что мне вдруг придёт в голову что-то такое прекрасное, что можно ночью снять на коленке, а завтра быстренько смонтировать, и чтобы уровень позора конечного продукта не зашкаливал. Ну а пока пью кофе и рисую котиков.
Я тут недавно завела блог своему котику, который и так периодически появляется во всяких каракулях в своих и чужих тетрадках:
(это у меня дома бывает так холодно, несмотря на очень жаркий тель-авивский декабрь, что по ночам я сижу перед компом в шарфе)
Поскольку не хотелось его делить между ивритоязычным фейсбуком и русскоязычным жж, я решила вести его на английском, что может быть довольно забавно, так как перевожу я с горем пополам через гугл транслейт.
В общем, вот: http://maufriend.blogspot.com/
---
А это, так просто, ещё одна фоточка с фейсбука, отчасти сделанная по задумке, появившейся пару недель назад, отчасти вследствие бурных дискуссий, развернувшихся на одном из уроков: номер раз - об этичности использования животных в искусстве, откуда это плавно перетекло в споры о становлении границ в искусстве и влиянии диктаторского режима на него же, и о том, является ли дойка коров изнасилованием, и должны ли мы, поедатели котлет и шоколада, срочно убить себя об стену; и номер два - об этичности фотографировании себя, когда вокруг нас, страдающих нарциссизмом людишек, валяется на улицах столько несчастных, на примере бедной Нан Гольдин, снявшей себя с фонарём под глазом, который её бывший бойфренд чуть не лишил зрения, откуда это плавно перешло как-то опять на израильских арабов и завершилось прекрасным аккордом о равнодушии нашего поколения. Напряжение в классе можно было измерять физическими приборами, а я, как всегда, когда сталкиваюсь с чьим-то слишком радикальным мнением, даже если отчасти с ним и согласна, начинаю автоматом принимать противоположную крайнюю точку зрения, отчего потом сама себе и недоумеваю.
Но это, в сущности, неважно - в выходные я вытащила Бена, фотоаппарат и то, что осталось от давно ушедшей в лучший мир лисы, в загаженный, но довольно милый пятачок природы под домом (я помню, как жители чудесной квартиры ещё в конце августа строили грандиозные планы, как они покончат приводить квартиру в божеский вид и тогда примутся за садик, и какие мы там будем устраивать шашлыки, но воз и ныне там - хотя я это могла сказать им ещё в том же самом августе; единственное, что они сделали качественно от начала и до конца, это частично покрасили квартиру в тёмно-серый цвет, что, кстати, смотрится на удивление классно. Я постоянно фантазирую, как замечательно будет вешать пруфы на серую стену комнаты Бена, чтобы удобнее размышлялось об учёбе, но, что я там говорила про воз?), попутно делая некоторые выводы:
1. я люблю фотографировать себя
2. оказывается, у меня нет проблем с мёртвыми лисами
3. зимой моя грудь увеличивается
4. иногда тебе кажется, что тебе не с кем поговорить
[неопубликованный вывод: на улице мне больше всего подходит фотографироваться в этом зелёном платье. Вообще Бен как-то заметил, что у меня много зелёных вещей, и я это удивлённо подтвердила - вообще-то, мне этот цвет никогда особенно не нравился, но, оказалось, он мне довольно идёт, по крайней мере, идёт больше, чем Янке (так она сама сказала, когда я привезла для нас две одинаковые сумки с мумиком, одну - зелёную, другую - жёлтую), и постепенно немало её зелёных вещей перекочевали ко мне.]
В общем, мне остаётся только принести эту фотографию на тот самый бурный урок, чтобы окончательно вызвать ненависть активно-политической девочки и активно-веганского мальчика с вечным айфоном (считается, что он куда меньше вредит среде, чем традиционные тетрадки). Буду опять понимающе переглядываться с О. - как же я его терпеть не могла на первом году учёбы, этого яркого-гомосексуалиста-в-кедах-с-шенкина, как я его когда-то кому-то описала, может быть, даже в жж. И как же сегодня я чувствую, особенно на этом уроке, что во многих вещах он может меня понять лучше других, и порой я наслаждаюсь его ярким китчевым стилем, этим прилизанным трэшем, и думаю, как же мы все повзрослели с первого года, кто-то опопсел (хотя я бы хотела называть это стремлением к уменьшению подростковой драматичности), кто-то остепенился.
---
Кстати, Й.Б. так и сказал мне на прошлой неделе, разглядывая мои пруфы, что у меня, в отличие от многих, отчасти вышеупомянутых, женщин-фотографов-снимающих-собственную-жизнь, поменьше драмы и побольше юмора, в том числе и над собой. Тут, главное, не переборщить в ту или другую сторону (и половина снимков была забракована тут же). Вообще, к слову, прошлый вторник был для меня удивительным и чудесным днём (что-то я сегодня как-то очень активно использую слово "удивительный". Почаще бы в жизни приятно удивляться), после ночных размышлений о собственном нарциссизме, утром был разговор с Й.Б., вполне даже похвалившем некоторые мои вещи (с ним я как-то неспециально использовала девочковый подход типа "ты меня не любишь", сказав, что не зна-а-аю, в этой фотографии ничего такого и нет, кроме красивого света, на что он в своей манере, размахивая руками, ответил: "Ат дфука! Это замечательная фотография! Всё, что мы снимаем - это свет! Я вижу мир, потому что на него падает свет! Я вижу тебя, потому что ты освещена!"). В обед был урок книги, куда я, практически наплевав на всё и наслаждаясь процессом, клеила всякие дневниковые тексты и телефонофоточки, и вдруг получила вполне одобряющую критику этих личных записок, а вечером был урок с преподавателем, обычно ведущим слегка для меня туманные размышления о постмодернизме, медитации и современном обществе, который решил зачитать нам несколько отрывков из дневников разных поэтов, и предложившим нам самим пятиминутку дневника (я к нему подошла после урока, поделилась странным мотивом сегодняшнего дня, начавшимся ещё ночью, с писания в жж, и он подтвердил мои мысли, что быть сосредоточенной на себе - иногда даже хорошо).
Это всё было неделю назад, к сегодняшнему же дню я уже успела порыдать над ушедшим из-под носа автобусом, который каким-то непостижимым образом в стиле женской логики соединился в моём сознании с мыслью, какая я полная бездарь и т. п., и что мне как-то больше нечего из себя выпускать в творческом плане, и что вообще моё существование на этой планете бессмысленно и жалко, и что вот в теории относительно скоро я заканчиваю учёбу, мне будет двадцать пять лет и всё придётся начинать опять с нуля, кроме того, что после этих четырёх лет мне как-то совсем не хочется заново учить что-нибудь серьёзное, бакалаврическое такое, а деньги чем-то нужно будет зарабатывать (фотографией, как постепенно вырисовывается всё чётче - не предлагать), и вообще, я не знаю - что не знаю? - а ничего не знаю. Вот. Потом, буквально через минуты две, пришёл другой автобус ("ещё лучше!" - мысленно повторила я сладкое утешение детства), а вечером в скайпе было заверено, что я любима и совершенно прекрасна.
Но, несмотря на весь этот оптимизм, проклятый воз - тоже привязался, блин, даже уже и не помню толком, откуда это вообще - всё там же, в тель-авивской квартире, за красной кружкой с надписью Chocolate Milk, напротив экрана, на котором много всякой ерунды, но совсем нет и начала задания по видео, которое мне нужно сдавать в четверг. Я всё ещё надеюсь, что мне вдруг придёт в голову что-то такое прекрасное, что можно ночью снять на коленке, а завтра быстренько смонтировать, и чтобы уровень позора конечного продукта не зашкаливал. Ну а пока пью кофе и рисую котиков.