Самое омерзительное чтение из круга цветаевской мемуаристики - письма Ирины Карсавиной (не путайте чудо-юдо с балериной) о её мимолётных встречах с семейством Эфронов во Франции. Мало того, что набитая дура даже в старости абсолютно не понимает значения цветаевской поэзии и прозы (ну не дано дуре, что с неё взять!), так её основная претензия к гению - немиловидность. Немодное платье "ещё больше подчёркивало несуразность фигуры: слишком широкие бёдра, руки от локтя до плеч слишком короткие и толстые и шею, вставленную под тупым углом", "слишком широкие бёдра и нелепые ноги" (это уже ей померещилось на пляже в Кламаре. Меж тем пляжные фотографии МЦ известны, и на них Цветаева, трижды рожавшая, сохранила спортивного типа фигуру. Она была совсем неженственной, юношеского типа.)
Претензия к Але-Ариадне - "Аля была некрасивой и слишком толстой для своих лет"... К маленькому Муру - "Анастасия Ивановна пишет, что Мур был в детстве красив, как дети на картинах Bronzino. Я плохо помню детей, но никакой красоты в Муре я не замечала..." (Опять-таки, вспомним фотографии ангелически-глазастых цветаевских детей.)
И разумеется, по её сплетне МЦ "спала с Пастернаком" (нет, конечно же), родила Мура от Родзевича (сиё тайна, покрытая мраком) и потом "повесилась, чтобы он (Мур, сын - Ю.С.) лез под пули от угрызения совести".
Избави нас Боже от такого припадочного вранья мемуаристов... "Красота в глазах смотрящего", по расхожему выражению, так что же это были за глаза!..
Ах, да! Сама Карсавина даже в молодости на фото убийственно походит на
Лидию Корнеевну Чуковскую, так ненавидевшую красавицу Любовь Дмитриевну Менделееву-Блок.