Воспоминания о Царском Селе
Мы прикатили на такси к Орловским воротам, счастливо избежав очереди к кассам. Гулянье начали в Екатерининском парке, затем прошли в Александровский парк.
Уже сентябрь позолотил листы
Над статуями в дремлющих аллеях.
Не торопись! Пока не умер ты -
Не облетят они и не истлеют.
И отражаться лебеди в прудах
Не перестанут, и дворец не рухнет,
И Пушкин будет жив, и на орлах
Екатерины солнце не потухнет!
Пока ты жив... А может, и совсем
Ее не будет, этой злой разлуки,
И красота дана навеки всем,
Кто хоть однажды протянул к ней руки!
1951
Дмитрий КЛЕНОВСКИЙ
Грот.
Гондолы в Северной Венеции завелись, того и гляди, запоют "Уно моменто".
Удвоенная Турецкая баня.
Вид с высоты Башни-руины.
Древесные ветви над прудами.
Утиный превед френду "Энцелю"!
Скрипучая беседка.
Древний римский барельеф: Аполлон и Артемида. Кухня-руина.
Тигрята Китайской деревни. Чифань и фанза обеспечены, судя по лоснящейся шёрстке и безмятежности.
Тигры-родители неподалеку, Тэффины Белолапка-Серокошка и Тигрокот-ну-и-нахал.
Большой Каприз. Всё ограждено и наверх взбираться нельзя, а в старом альбоме моём есть фотка двадцатидвухлетней давности, где я стою в беседке, кудрява и тонка.
Дурная встреча: близ Шапели дура с тыквой кривлялась перед щенком-фотографом, изображая хэллоуиновскую ведьму.
Сама Шапель.
Новый петушок-флюгер и памятный час.
Старый флюгерный петух, проржавевший, без перьев хвоста.
Вид сверху на изысканные руины.
Арсенал.
Ратные палаты. Погода испортилась.
Белая башня после реставрации. Третья покоренная мною в этот день высота.
Мы ещё были на могилке старца Грегорья, взявшего мою жемчужину, а к Екатерининскому дворцу с лебедями и прославленными красотами я отказалась идти, несмотря на купленные билеты: при подходе отвратили толпы китайских туристов, "ерсте колонне марширт" к громадным автобусам, "цвейте колонне марширт" от автобусов, и всё это человечье пёстрое месиво галдит и пищит, и верещит, а я известный нелюдим.
НАСЛЕДНИЦА
От Сарскосельских лип...
Пушкин
Казалось мне, что песня спета
Средь этих опустелых зал.
О, кто бы мне тогда сказал,
Что я наследую все это:
Фелицу, лебедя, мосты
И все китайские затеи,
Дворца сквозные галереи
И липы дивной красоты.
И даже собственную тень,
Всю искаженную от страха,
И покаянную рубаху,
И замогильную сирень.
1959
ААА