Распад СССР и классовый подход
Для современных коммунистов нет ничего хуже, чем анализировать с марксистской точки зрения распад СССР. Обычно такой анализ подменяется рассуждениями о контрреволюции: откуда-то из-под полы недорастрелянных Сталиным предателей выскочили злые буржуины и коварно уничтожили прекрасный и могучий всеми нами любимый Советский Союз. В среде неокоммунистов популярен тезис о том, что теперь-то они осознали все ошибки предшественников, полностью их разоблачили и уж теперь-то они огого! Сложности начинаются, когда эти самые ошибки просишь перечислить. Тут-то и выясняется, что либо Сталин недостаточно расстреливал, либо Хрущев во всем виноват, либо Горбачев.
В чем же опасность марксистского подхода к анализу причин распада СССР? В классовости этого подхода.
Хочу сделать оговорку: как бы ни пытались некоторые разоблачители заявить, что большевики строили свой СССР совсем не по учению Маркса, этот довод мне кажется абсолютно несостоятельным. Центральные постулаты марксизма - например, ту же всеобъемлющую национализацию любых средств производства - большевики вполне реализовали. То, что механизм реализации оказался отличен от представлений Маркса, вполне убедиельно объясняется самими большевиками, закономерно указывавшими, что государство "по Марксу" они строят почти сто лет спустя самого Маркса. Что неизбежно влечет расхождения с классиком, которого нелепо воспринимать отлитой в граните догмой.
Но вернемся к классовому подходу. Конечно же, попытка возложить вину за некое глобальное историческое событие на одну-единственную личность (даже если это Хрущев или не к ночи помянутый Горбачев) отдает не марксистским классовым подходом, а то ли немецко-нацистским "фюрерпринципом", то ли абсолютизмом хорошо так допетровских времен.
Марксистский подход однозначен: обществом правит не единоличный правитель, не государственный орган, а правящий класс - потому этот подход и называется классовым. Правящий класс, заняв место на вершине пищевой цепочки и подмяв под себя остальные классы, реализует свои объективные экономические классовые интересы, форматируя под себя государство, в котором конкретный государственный орган или правитель выступают всего лишь выразителями этих объективных интересов.
Тут я не могу не отвлечься на странное замечание: чем-то подобный подход с неизбежными и необоримыми классовыми интересами мне напоминает "невидимую руку рынка", столь любимую либералами, люто ненавидевшими все советское. Удивительного мало - в конце концов, те либералы вовсе не с Марса прилетели, а стали прямым продолжением большевизма, каковой и сам был всего лишь ветвью большого и малоприятного дерева российской дореволюционной интеллигенции.
Иными словами, если бы хоть Хрущев, хоть Горбачев, хоть Ельцин начали совершать дела, идущие вразрез с волей правящего класса, этот самый класс их бы либо вправил в нужное русло, либо провернул бы неугодному правителю голову вокруг собственной оси до ясно слышимого щелчка - чтобы новый правитель, учтя печальный опыт предшественника, сделал, что от него требуют.
Проблема в том, что обвинять в развале СССР одного человека бессмысленно. В конце концов, в тот момент, когда Кравчук, Ельцин и Шушкевич подписывали свои печально известные соглашения, они вовсе не были тремя абсолютными правителями-царями подведомственных республик. По-прежнему существовала армия, милиция, прокуратура, КГБ, в конце концов. Огромный аппарат, в том числе силовой - который бы неугодного правителя запросто сожрал бы, не подавившись. Но ни с Ельциным, ни с Кравчуком, ни с Шушкевичем этого не произошло. Можно называть это как угодно, невидимой рукой рынка, выражением экономической воли правящего класса, но факт остается фактом: на момент распада СССР экономический базис через общественно-политическую государственную надстройку напрямую работал против СССР. По крайней мере, если использовать марксистские формулировки.
В чем же величайший конфуз марксистского подхода применительно к падению СССР?
Дело в том, что марксистский подход рассматривает в качестве локомотива исторического процесса реализацию правящим классом своих экономических интересов. Если какая-то государственная модель или система мешают правящему классу реализовывать такие интересы - он такую модель сносит с исторического пути.
Вот тут и встает дурацкий вопрос: если вспомнить, что правящим классом в СССР был пролетариат, следует ли понимать, что падение СССР стало прямым следствием реализации пролетариатом своих экономических интересов?
Обычно случаи, когда "невидимая рука рынка" оборачивается против своих либеральных поклонников ввиду их полной неконкурентоспособности, принято сопровождать ядовитым комментарием "рыночек порешал". Можно ли, когда воля правящего класса неожиданно выражается в сносе существующего государства диктатуры пролетариата, применять формулировку "классовые интересики порешали"?
Можем ли мы избежать подобного неудобного вопроса? Разумеется, можем! Правда, для этого придется признать, что правящим классом в СССР был ни разу не пролетариат. Собственно, именно такого мнения я и придерживаюсь. В тот самый момент, когда происходит всеобщая национализация средств производства, возникает новый общественно-политический класс, который условно можно назвать классом партократов - он, не являясь формальным собственником средств производства, осуществляет фактическое ими управление, в результате чего совершенно искусственно возникает вывернутая наизнанку квазикапиталистическая модель, обреченная на то, что ее порешает или рыночек, или классовые интересики (или и то, и другое).
Вот в этом и заключается главная беда неокоммунистов: с одной стороны им необходимо как-то объяснить крушение СССР и обосновать необходимость и неизбежность реставрации советской модели. С другой стороны, в рамках марксистского подхода объяснения напрашиваются такие, что речь идет не то что о реставрации, а о неизбежности полного краха такой государственной модели.
Здесь-то бы им и провести настоящую работу над ошибками, предложив миру принципиально новую экономическую модель, которая была бы лишена чудовищных изъянов, приведших Советский Союз к гибели. Но - нынешние коммунисты как две капли воды напоминают роялистов времен Французской революции.
Они ничему не научились и ничего не забыли.
В чем же опасность марксистского подхода к анализу причин распада СССР? В классовости этого подхода.
Хочу сделать оговорку: как бы ни пытались некоторые разоблачители заявить, что большевики строили свой СССР совсем не по учению Маркса, этот довод мне кажется абсолютно несостоятельным. Центральные постулаты марксизма - например, ту же всеобъемлющую национализацию любых средств производства - большевики вполне реализовали. То, что механизм реализации оказался отличен от представлений Маркса, вполне убедиельно объясняется самими большевиками, закономерно указывавшими, что государство "по Марксу" они строят почти сто лет спустя самого Маркса. Что неизбежно влечет расхождения с классиком, которого нелепо воспринимать отлитой в граните догмой.
Но вернемся к классовому подходу. Конечно же, попытка возложить вину за некое глобальное историческое событие на одну-единственную личность (даже если это Хрущев или не к ночи помянутый Горбачев) отдает не марксистским классовым подходом, а то ли немецко-нацистским "фюрерпринципом", то ли абсолютизмом хорошо так допетровских времен.
Марксистский подход однозначен: обществом правит не единоличный правитель, не государственный орган, а правящий класс - потому этот подход и называется классовым. Правящий класс, заняв место на вершине пищевой цепочки и подмяв под себя остальные классы, реализует свои объективные экономические классовые интересы, форматируя под себя государство, в котором конкретный государственный орган или правитель выступают всего лишь выразителями этих объективных интересов.
Тут я не могу не отвлечься на странное замечание: чем-то подобный подход с неизбежными и необоримыми классовыми интересами мне напоминает "невидимую руку рынка", столь любимую либералами, люто ненавидевшими все советское. Удивительного мало - в конце концов, те либералы вовсе не с Марса прилетели, а стали прямым продолжением большевизма, каковой и сам был всего лишь ветвью большого и малоприятного дерева российской дореволюционной интеллигенции.
Иными словами, если бы хоть Хрущев, хоть Горбачев, хоть Ельцин начали совершать дела, идущие вразрез с волей правящего класса, этот самый класс их бы либо вправил в нужное русло, либо провернул бы неугодному правителю голову вокруг собственной оси до ясно слышимого щелчка - чтобы новый правитель, учтя печальный опыт предшественника, сделал, что от него требуют.
Проблема в том, что обвинять в развале СССР одного человека бессмысленно. В конце концов, в тот момент, когда Кравчук, Ельцин и Шушкевич подписывали свои печально известные соглашения, они вовсе не были тремя абсолютными правителями-царями подведомственных республик. По-прежнему существовала армия, милиция, прокуратура, КГБ, в конце концов. Огромный аппарат, в том числе силовой - который бы неугодного правителя запросто сожрал бы, не подавившись. Но ни с Ельциным, ни с Кравчуком, ни с Шушкевичем этого не произошло. Можно называть это как угодно, невидимой рукой рынка, выражением экономической воли правящего класса, но факт остается фактом: на момент распада СССР экономический базис через общественно-политическую государственную надстройку напрямую работал против СССР. По крайней мере, если использовать марксистские формулировки.
В чем же величайший конфуз марксистского подхода применительно к падению СССР?
Дело в том, что марксистский подход рассматривает в качестве локомотива исторического процесса реализацию правящим классом своих экономических интересов. Если какая-то государственная модель или система мешают правящему классу реализовывать такие интересы - он такую модель сносит с исторического пути.
Вот тут и встает дурацкий вопрос: если вспомнить, что правящим классом в СССР был пролетариат, следует ли понимать, что падение СССР стало прямым следствием реализации пролетариатом своих экономических интересов?
Обычно случаи, когда "невидимая рука рынка" оборачивается против своих либеральных поклонников ввиду их полной неконкурентоспособности, принято сопровождать ядовитым комментарием "рыночек порешал". Можно ли, когда воля правящего класса неожиданно выражается в сносе существующего государства диктатуры пролетариата, применять формулировку "классовые интересики порешали"?
Можем ли мы избежать подобного неудобного вопроса? Разумеется, можем! Правда, для этого придется признать, что правящим классом в СССР был ни разу не пролетариат. Собственно, именно такого мнения я и придерживаюсь. В тот самый момент, когда происходит всеобщая национализация средств производства, возникает новый общественно-политический класс, который условно можно назвать классом партократов - он, не являясь формальным собственником средств производства, осуществляет фактическое ими управление, в результате чего совершенно искусственно возникает вывернутая наизнанку квазикапиталистическая модель, обреченная на то, что ее порешает или рыночек, или классовые интересики (или и то, и другое).
Вот в этом и заключается главная беда неокоммунистов: с одной стороны им необходимо как-то объяснить крушение СССР и обосновать необходимость и неизбежность реставрации советской модели. С другой стороны, в рамках марксистского подхода объяснения напрашиваются такие, что речь идет не то что о реставрации, а о неизбежности полного краха такой государственной модели.
Здесь-то бы им и провести настоящую работу над ошибками, предложив миру принципиально новую экономическую модель, которая была бы лишена чудовищных изъянов, приведших Советский Союз к гибели. Но - нынешние коммунисты как две капли воды напоминают роялистов времен Французской революции.
Они ничему не научились и ничего не забыли.