Белевич К. П. - Воспоминания о Чечне.
Белевич К. П. Несколько картин из кавказской войны и нравов горцев. - СПб., 1910.
(стр. 206)
Воспоминания о Чечне.
Едва ли в мире есть другая страна, подобная Чечне, где с любого возвышения можно, в ясную погоду, простым глазом окинуть столько орошенных кровью окрестностей, - окрестностей, где каждый куст, каждая рытвина были свидетелями последнего вздоха умиравшего; где каждая поляна, каждый брод через речку, каждый вход в ущелье видели, в продолжении многих лет, раз за разом, сотни и тысячи смертей, паривших над долинами Сунжи и Аргуна…
(стр. 207-210) За Воздвиженским, в 5-ти верстах далее, течет в Сунжу ничтожная, с грязной водою [Й.Р.: выделенное пропущено в цитате у Хасана Бакаева], речка Гойта, а сколько на берегах ее было перестрелок! - им нет счету… Ни разу здесь горцы не пропускали наших колонн, не угостив непрошеных гостей меткими пулями.
За Гойтой, в 10-ти верстах, течет также в Сунжу речка Мартанга: на ней в 1848 г. полками 20-й дивизии под ядрами неприятеля, стрелявшего с окрестных лесистых высот, было построено Урус-Мартангское укрепление, после покорения Кавказа упраздненное. На его месте теперь самый большой в Чечне аул Урус-Мартан, имеющий больше 1.500 дворов. Отсюда близко впадает в Мартангу маленькая Рошня, видевшая на берегах своих, в 1852 г., смерть наказного атамана кавказского линейного казачьего войска генерал-майора Крюковского, пылко занесшегося вперед с кавалерией, в деле под начальством князя Барятинского, будущего фельдмаршала. Уже тело храбраго атамана сделалось, было, добычей неприятеля, но было отбито храбрыми куринцами [Й.Р.: выделенное пропущено в цитате у Хасана Бакаева].
Оттуда же, в верстах в 20-ти, такая же маленькая Гехинка бежит в Сунжу: она дает название Гехинской поляне. Обширная поляна, окаймленная побегами молодого леса, - потомка некогда древнего, вырубленного все также солдатами 20-й дивизии леса, - славна не одним боем. Здесь в 1850 г. драгоценная жизнь покойного Государя Императора (Александра II. - Ред.) впервые подверглась опасности: здесь Его Величество, бывший тогда Наследником престола, следуя из укрепления Воздвиженское с куринцами и казаками, с кавалерьей, во главе, стремительно атаковал опушку леса, из которой, стреляя, показался неприятель. На этой же самой поляне в 1851 г. умер смертью храбрых наш бессребреник - Слепцов, пораженный в грудь выстрелом с дерева, когда тенгинцы и навагинцы шли на завалы.
За Гехинкой, верстах в 5-ти, по красноглинистому глубокому руслу течет в Ассу, пересыхая в засуху, памятный нам Валерик. Недаром он по-чеченски значит речка смерти; недаром он увековечен глубоко-прочувственным стихотворением Лермонтова, видевшего здесь в 1840 г. упорный рукопашный бой с 9-ю тысячами чеченцев, засевших в русле с клятвой не пропустить русских полков; в числе их были куринский и кабардинский.
[У Хасана Бакаева большой пропуск... Где, среди прочего, следующая цитата] По этому хребту, давшему столбы и стены для ворот Нестеровскаго и Бумутскаго ущелий, среди темного леса пролегает узкая дорога. В 1847 г. она Слепцову служила путем для наказания хищных галашевцов, живших за горою. После сожжения их главнаго аула Аршты, наша колонна начала отступать по тому же самому пути [Возможно, Хасану не понравилось то, что Аршты, было отнесено к галашевцам?]
На склоне лесистого хребта, в верховьях Валерика, был большой аул Шалажи, населенный храбрейшими наездниками в Малой Чечне. Только им - была молва - в уважение их дикой храбрости бывший имам (Шамиль. - Ред.), несмотря на строгость шариата, позволил курение табаку. Не раз подходили к их аулу наши отряды, но без успеха и с чувствительным уроном, и только весной 1851 г. Слепцов добрался и до него, для чего была прорублена в лесу на несколько верст дорога. Но чеченцы, устроив впереди аула крепкие завалы, решились в них защищаться. Тенгинцы взяли несколько завалов, но сами должны были в них засесть, когда подкрепленный неприятель повел жаркую контратаку. Вот начальник одной части, отстреливающейся в завале, посылает просить секурса (подкреплений. - Ред.). Начальник пехоты подполковник Кушелев, наблюдавший под деревом, на некотором расстоянии, за ходом дела, выслушав посланного, сказал, обращаясь к своему адъютанту: “Что я могу послать, когда мы с вами одни остались в резерве? Иду в секурс сам”. С этими словами бесстрашный Кушелев спокойно отправился к угрожаемому пункту, отделенному небольшой поляной. Но секурс не дошел: пораженный из опушки леса залпом из нескольких винтовок, он упал, - но умер спустя неделю, на руках Слепцова, любившего его как брата за неустрашимость и благородство души.
От этих облитых кровью окрестностей перенесемся на левый берег Сунжи, на Грозненскую почтовую дорогу, к курганам “Трех братьев”, от которых веет старинной чеченской легендой, - перенесемся мимо сохранившихся валов давно упраздненного редута, в котором во времена Ермолова погиб при ночном нападении батальон Навагинского полка.
(стр. 223-225)
Посвятив несколько беглых страниц местам в Чечне, ознаменованным подвигами славных полков, принимавших наибольшее участие в покорении самого воинственного племени Кавказа, в заключении скажу несколько слов и о покоренных.
Чеченское племя принадлежит к коренным кавказским племенам и говорит языком, непонятным кумыку и дагестанцу, говорящим тюркскими наречиями. Тип этого племени равно отличим: между чеченцами много блондинов, а брюнеты не отличаются резкими чертами, какими обыкновенно отличается азиатская раса. Малорослых между ними можно встретить редко: все они, по большей части, роста выше среднего.
К характерным чертам этого храброго народа следует отнести: гостеприимство, замечательную чистоту и опрятность в жилищах и солидную, без чванства, гордость».
[Далее у Хасана большой пропуск:]
У нихъ нетъ привиллегированныхъ сословии нетъ князей и бековъ, какъ у кабардинцевъ, кумыковъ и дагестанскихъ народцевъ; зато каждый чеченецъ говоритъ: „Я уздень". Но это не мешаетъ имъ ходить за сохой или возить дрова на базаръ, а женамъ ихъ съ открытымъ лицомъ, приносить туда же на продажу куръ. Въ этомъ отношении чеченскйе уздени ни сколько не подражаютъ неразумному обычаю кабардинскихъ узденйй и осетинскихъ алдаръ, которые, когда прижметъ нужда, скорее отправляются на воровство, но ни за что не замараютъ на черной работе своихъ привиллегированныхъ рукъ.
Все чеченцы мусульмане сунитскаго толка - и, надо полагать, что никогда не были христианами: въ Чечне нетъ памятниковъ древняго христианство. Этого, однако, нельзя сказать объ ихъ соплеменникахъ, живущихъ отъ нихъ къ западу: акинцахъ, галгаевцахъ и ингушахъ, которые бывъ издревле христиами, еще очень недавно перешли въ магометанство [Й.Р.: Возможно, Хасану это не понравилось потому, что аккинцы здесь отдены от чеченцев].
Кабардинцы и кумыки говорятъ, что чеченцы были халопами ихъ предковъ; последше отвергаютъ это, - но несомненно то, что они кабардинским и кумыкским князьям когда-то платили дань; но данники в конце концов прогнали своих вассалов и сделались, таким образом, народом свободным, без всяких сословных каст. Такими они покорились русскому владычеству при Ермолове, такими передались и под власть Шамиля, в 1840 году.
Чеченцами населены округа: Чеченский, Аргунский, Ичкерийский и часть Хасав-юртовскаго округа. По официальным сведениям за 1868 год, всех чеченцев в названных округах считалось 120,395 душ обоего пола; в настоящее время, с народившимся с того времени и возвратившимся из Турции можно их полагать за 150 т. душ обоего пола.
Переселившиеся в 1865 году в Турцию на другой же год стали оттуда возвращаться. С тех пор, с началом каждой весны, оборванные и голодные толпы их с привязанными детьми за спиною матерей, выходили до последней нашей войны с Турцией, проклиная свое легкомыслие, своих единоверцев турок, поселивших их в пустынях Аравии, и своих влиятельных одноплеменников, которыми были подстрекнуты на эмиграцию.
Возвратившихся на родину местное начальство водворило в аулах, где живут их родственники. Возвратившиеся на родину снова успели поправиться и “обзавестись необходимым хозяйством. - Чеченцы вообще трудолюбивы и одарены практическим смыслом. В последние годы они занялись хозяйством и некоторыми промыслами, главные статьи которых: хлебопашество‚ пчеловодство, вывоз на продажу строевого леса и разведение табаку. Лучшие сорты последнего, обмена которого принесены выходцами из Турции, скупают у них местные табачные фабриканты, армяне, и продают за настоящий турецкий.
Зажиточные между ними начали обзаводиться домами и некоторой обстановкой на русский манер, а также и самоварами. Бедные, хотя лишены этой роскоши, но держат в доме немножко чаю и сахару - чтобы, при случае, угостить русского кунака. Сближению их с русскими населением помогают базары в Грозном и болиших торговых аулах - Урус-Мартанском и Шалинском. Более зажиточные, торгующие в этих пунктах, в последнее время сами стали ездить за товарами в Нижий-Новгород.
Такой заметный толчок в их образе жизни, стремление к благосостояние ясно говорят о начавшемся повороте в их диких нравах. Рельсы Ростово-Владикавказской железной дороги, проведния которой по Сунже и они ждут нетерпеливо, должны окончательно приковать их к России. Этому уже едва ли помешает их прежнее тяготение к Турции, в которой они горько разочаровались.
[Этот абзац Хасан цитирует] К характеристическими чертами этого храброго народца следует отнести: гостеприимство, замечательную чистоту и опрятность в жилищах и солидную, без чванства гордость.
[Далее также делает пропуск в своей цитате]
При разговоре об общей воинской повинности, о которой им давно известно, они прежде всего задают вопросы: „А князь служитъ? а купец служить?" На ответь в положительном смысле они говорят: „Это хорошо, ей-богу хорошо! А жалованье Царь дает? - дает, ответишь. „А чушка не будут давать кушай?"-- не будут. „Это хорошо, ей-богу хорошо! можно служить", снова скажут с важностью.
Общая воинская повинность, насколько она их может коснуться, многих из них больше всего, кажется, пугает чушкой, к которой они, как мусульмане крепкого закала, питают отвращение. До какой степени оно в них сильно, можно судить по поджегу в Атагинском ауле новенькой мечети-только потому, что русские рабочие, при побелении стен известью, употребили для этого щетки из свинной щетины.
Что будет впереди, предсказать невозможно; но, судя по настоящему благосостоянию чеченцев, которым они очень дорожатъ, позволительно думать, что они - когда настанет время - также станут в народные ряды, для защиты их нового отечества, искренно открывающего им пути к мирному развитие и лучшему будщему. Во время минувшей войны с Турцией, в Чечне не было воссания подобного в Дагестане, и вообще массы чеченцев держали себя благоразумно".
Еще одна пропущенная цитата:
=========================================
(стр. 206)
Воспоминания о Чечне.
Едва ли в мире есть другая страна, подобная Чечне, где с любого возвышения можно, в ясную погоду, простым глазом окинуть столько орошенных кровью окрестностей, - окрестностей, где каждый куст, каждая рытвина были свидетелями последнего вздоха умиравшего; где каждая поляна, каждый брод через речку, каждый вход в ущелье видели, в продолжении многих лет, раз за разом, сотни и тысячи смертей, паривших над долинами Сунжи и Аргуна…
(стр. 207-210) За Воздвиженским, в 5-ти верстах далее, течет в Сунжу ничтожная, с грязной водою [Й.Р.: выделенное пропущено в цитате у Хасана Бакаева], речка Гойта, а сколько на берегах ее было перестрелок! - им нет счету… Ни разу здесь горцы не пропускали наших колонн, не угостив непрошеных гостей меткими пулями.
За Гойтой, в 10-ти верстах, течет также в Сунжу речка Мартанга: на ней в 1848 г. полками 20-й дивизии под ядрами неприятеля, стрелявшего с окрестных лесистых высот, было построено Урус-Мартангское укрепление, после покорения Кавказа упраздненное. На его месте теперь самый большой в Чечне аул Урус-Мартан, имеющий больше 1.500 дворов. Отсюда близко впадает в Мартангу маленькая Рошня, видевшая на берегах своих, в 1852 г., смерть наказного атамана кавказского линейного казачьего войска генерал-майора Крюковского, пылко занесшегося вперед с кавалерией, в деле под начальством князя Барятинского, будущего фельдмаршала. Уже тело храбраго атамана сделалось, было, добычей неприятеля, но было отбито храбрыми куринцами [Й.Р.: выделенное пропущено в цитате у Хасана Бакаева].
Оттуда же, в верстах в 20-ти, такая же маленькая Гехинка бежит в Сунжу: она дает название Гехинской поляне. Обширная поляна, окаймленная побегами молодого леса, - потомка некогда древнего, вырубленного все также солдатами 20-й дивизии леса, - славна не одним боем. Здесь в 1850 г. драгоценная жизнь покойного Государя Императора (Александра II. - Ред.) впервые подверглась опасности: здесь Его Величество, бывший тогда Наследником престола, следуя из укрепления Воздвиженское с куринцами и казаками, с кавалерьей, во главе, стремительно атаковал опушку леса, из которой, стреляя, показался неприятель. На этой же самой поляне в 1851 г. умер смертью храбрых наш бессребреник - Слепцов, пораженный в грудь выстрелом с дерева, когда тенгинцы и навагинцы шли на завалы.
За Гехинкой, верстах в 5-ти, по красноглинистому глубокому руслу течет в Ассу, пересыхая в засуху, памятный нам Валерик. Недаром он по-чеченски значит речка смерти; недаром он увековечен глубоко-прочувственным стихотворением Лермонтова, видевшего здесь в 1840 г. упорный рукопашный бой с 9-ю тысячами чеченцев, засевших в русле с клятвой не пропустить русских полков; в числе их были куринский и кабардинский.
[У Хасана Бакаева большой пропуск... Где, среди прочего, следующая цитата] По этому хребту, давшему столбы и стены для ворот Нестеровскаго и Бумутскаго ущелий, среди темного леса пролегает узкая дорога. В 1847 г. она Слепцову служила путем для наказания хищных галашевцов, живших за горою. После сожжения их главнаго аула Аршты, наша колонна начала отступать по тому же самому пути [Возможно, Хасану не понравилось то, что Аршты, было отнесено к галашевцам?]
На склоне лесистого хребта, в верховьях Валерика, был большой аул Шалажи, населенный храбрейшими наездниками в Малой Чечне. Только им - была молва - в уважение их дикой храбрости бывший имам (Шамиль. - Ред.), несмотря на строгость шариата, позволил курение табаку. Не раз подходили к их аулу наши отряды, но без успеха и с чувствительным уроном, и только весной 1851 г. Слепцов добрался и до него, для чего была прорублена в лесу на несколько верст дорога. Но чеченцы, устроив впереди аула крепкие завалы, решились в них защищаться. Тенгинцы взяли несколько завалов, но сами должны были в них засесть, когда подкрепленный неприятель повел жаркую контратаку. Вот начальник одной части, отстреливающейся в завале, посылает просить секурса (подкреплений. - Ред.). Начальник пехоты подполковник Кушелев, наблюдавший под деревом, на некотором расстоянии, за ходом дела, выслушав посланного, сказал, обращаясь к своему адъютанту: “Что я могу послать, когда мы с вами одни остались в резерве? Иду в секурс сам”. С этими словами бесстрашный Кушелев спокойно отправился к угрожаемому пункту, отделенному небольшой поляной. Но секурс не дошел: пораженный из опушки леса залпом из нескольких винтовок, он упал, - но умер спустя неделю, на руках Слепцова, любившего его как брата за неустрашимость и благородство души.
От этих облитых кровью окрестностей перенесемся на левый берег Сунжи, на Грозненскую почтовую дорогу, к курганам “Трех братьев”, от которых веет старинной чеченской легендой, - перенесемся мимо сохранившихся валов давно упраздненного редута, в котором во времена Ермолова погиб при ночном нападении батальон Навагинского полка.
(стр. 223-225)
Посвятив несколько беглых страниц местам в Чечне, ознаменованным подвигами славных полков, принимавших наибольшее участие в покорении самого воинственного племени Кавказа, в заключении скажу несколько слов и о покоренных.
Чеченское племя принадлежит к коренным кавказским племенам и говорит языком, непонятным кумыку и дагестанцу, говорящим тюркскими наречиями. Тип этого племени равно отличим: между чеченцами много блондинов, а брюнеты не отличаются резкими чертами, какими обыкновенно отличается азиатская раса. Малорослых между ними можно встретить редко: все они, по большей части, роста выше среднего.
К характерным чертам этого храброго народа следует отнести: гостеприимство, замечательную чистоту и опрятность в жилищах и солидную, без чванства, гордость».
[Далее у Хасана большой пропуск:]
У нихъ нетъ привиллегированныхъ сословии нетъ князей и бековъ, какъ у кабардинцевъ, кумыковъ и дагестанскихъ народцевъ; зато каждый чеченецъ говоритъ: „Я уздень". Но это не мешаетъ имъ ходить за сохой или возить дрова на базаръ, а женамъ ихъ съ открытымъ лицомъ, приносить туда же на продажу куръ. Въ этомъ отношении чеченскйе уздени ни сколько не подражаютъ неразумному обычаю кабардинскихъ узденйй и осетинскихъ алдаръ, которые, когда прижметъ нужда, скорее отправляются на воровство, но ни за что не замараютъ на черной работе своихъ привиллегированныхъ рукъ.
Все чеченцы мусульмане сунитскаго толка - и, надо полагать, что никогда не были христианами: въ Чечне нетъ памятниковъ древняго христианство. Этого, однако, нельзя сказать объ ихъ соплеменникахъ, живущихъ отъ нихъ къ западу: акинцахъ, галгаевцахъ и ингушахъ, которые бывъ издревле христиами, еще очень недавно перешли въ магометанство [Й.Р.: Возможно, Хасану это не понравилось потому, что аккинцы здесь отдены от чеченцев].
Кабардинцы и кумыки говорятъ, что чеченцы были халопами ихъ предковъ; последше отвергаютъ это, - но несомненно то, что они кабардинским и кумыкским князьям когда-то платили дань; но данники в конце концов прогнали своих вассалов и сделались, таким образом, народом свободным, без всяких сословных каст. Такими они покорились русскому владычеству при Ермолове, такими передались и под власть Шамиля, в 1840 году.
Чеченцами населены округа: Чеченский, Аргунский, Ичкерийский и часть Хасав-юртовскаго округа. По официальным сведениям за 1868 год, всех чеченцев в названных округах считалось 120,395 душ обоего пола; в настоящее время, с народившимся с того времени и возвратившимся из Турции можно их полагать за 150 т. душ обоего пола.
Переселившиеся в 1865 году в Турцию на другой же год стали оттуда возвращаться. С тех пор, с началом каждой весны, оборванные и голодные толпы их с привязанными детьми за спиною матерей, выходили до последней нашей войны с Турцией, проклиная свое легкомыслие, своих единоверцев турок, поселивших их в пустынях Аравии, и своих влиятельных одноплеменников, которыми были подстрекнуты на эмиграцию.
Возвратившихся на родину местное начальство водворило в аулах, где живут их родственники. Возвратившиеся на родину снова успели поправиться и “обзавестись необходимым хозяйством. - Чеченцы вообще трудолюбивы и одарены практическим смыслом. В последние годы они занялись хозяйством и некоторыми промыслами, главные статьи которых: хлебопашество‚ пчеловодство, вывоз на продажу строевого леса и разведение табаку. Лучшие сорты последнего, обмена которого принесены выходцами из Турции, скупают у них местные табачные фабриканты, армяне, и продают за настоящий турецкий.
Зажиточные между ними начали обзаводиться домами и некоторой обстановкой на русский манер, а также и самоварами. Бедные, хотя лишены этой роскоши, но держат в доме немножко чаю и сахару - чтобы, при случае, угостить русского кунака. Сближению их с русскими населением помогают базары в Грозном и болиших торговых аулах - Урус-Мартанском и Шалинском. Более зажиточные, торгующие в этих пунктах, в последнее время сами стали ездить за товарами в Нижий-Новгород.
Такой заметный толчок в их образе жизни, стремление к благосостояние ясно говорят о начавшемся повороте в их диких нравах. Рельсы Ростово-Владикавказской железной дороги, проведния которой по Сунже и они ждут нетерпеливо, должны окончательно приковать их к России. Этому уже едва ли помешает их прежнее тяготение к Турции, в которой они горько разочаровались.
[Этот абзац Хасан цитирует] К характеристическими чертами этого храброго народца следует отнести: гостеприимство, замечательную чистоту и опрятность в жилищах и солидную, без чванства гордость.
[Далее также делает пропуск в своей цитате]
При разговоре об общей воинской повинности, о которой им давно известно, они прежде всего задают вопросы: „А князь служитъ? а купец служить?" На ответь в положительном смысле они говорят: „Это хорошо, ей-богу хорошо! А жалованье Царь дает? - дает, ответишь. „А чушка не будут давать кушай?"-- не будут. „Это хорошо, ей-богу хорошо! можно служить", снова скажут с важностью.
Общая воинская повинность, насколько она их может коснуться, многих из них больше всего, кажется, пугает чушкой, к которой они, как мусульмане крепкого закала, питают отвращение. До какой степени оно в них сильно, можно судить по поджегу в Атагинском ауле новенькой мечети-только потому, что русские рабочие, при побелении стен известью, употребили для этого щетки из свинной щетины.
Что будет впереди, предсказать невозможно; но, судя по настоящему благосостоянию чеченцев, которым они очень дорожатъ, позволительно думать, что они - когда настанет время - также станут в народные ряды, для защиты их нового отечества, искренно открывающего им пути к мирному развитие и лучшему будщему. Во время минувшей войны с Турцией, в Чечне не было воссания подобного в Дагестане, и вообще массы чеченцев держали себя благоразумно".
Еще одна пропущенная цитата:
=========================================