Серебряный и Золотой Павильоны
Перепост отсюда: http://world-japan.livejournal.com/68039.html
(по четвергам там истории про живопись и вообще вещи, связанные с изобразительным искусством)
По правде сказать, настроение у меня сегодня не очень, поэтому вместо продолжения рассказа о художниках будет другой.
Как-то я сидела и искала картинку на японскую тему для того, чтобы соорудить очередную страничку на http://мир-японии.рф. Зная, что у меня бывают довольно странные потребности в вызывающем дизайне, я привлекла мужа для решения задачи.
Мы выбрали независимо друг от друга две фотографии. Разные. Не сговариваясь. Интересно, что мою муж выбирал второй, а я выбирала второй в очереди - его.
Внимательно присмотревшись к первым номерам, я обнаружила, что выбираем-то мы одно и то же. Только я зимой, а он - летом. И это что-то - Кинкакудзи - Золотой павильон рядом с Киото.
Вот он: зимой
и летом
(кликабельно, откроется в другом окне и большое)
Рядом с Киото есть два уникальных храма - Серебряный и Золотой с совершенно замечательной историей.
Описание павильонов - храмов я заимствую отсюда: http://www.japantravel.ru/rus/japan/city/document1775.htm
А историю (точнее краткое ее содержание) Золотого храма, пережившего даже бомбардировки Японии и сожженного одним сумасшедшим монахом - отсюда: http://www.surbor.su/shortinfo.php?id_romance=1406
Итак...
КИНКАКУДЗИ
Знаменитый Золотой павильон для большинства туристов, приезжающих в Киото, считается главной достопримечательностью города. Расположен в северной части Киото на территории буддийского храмового комплекса Рокуондзи.
Здесь всегда много народу, поэтому советуем вам приезжать пораньше. Удивительно миниатюрный и элегантный, он стоит на самом берегу большого озера, отражаясь в прозрачной воде. Его стены, колонны и карнизы полностью покрыты золотом. Венчает здание золотой феникс.
Сёгун Асикага Ёсимицу (1358-1408) приобрел дом аристократа и превратил его в свое уединенное жилище, названное Золотым павильоном (1397). Здесь сёгун провел последние годы своей жизни, утратив всякий интерес к политической жизни страны. Стены павильона по приказу сёгуна Ёсимицу, обожавшего роскошь, были покрыты золотой фольгой, что и дало название этому сооружению. Но прелесть зданию придавали не особая гармония в соотношении всех элементов и не легкость конструкции, не изящное сочетание разных стилей, а поистине художественная вписанность его в окружающий пейзаж. Изначально Кинкакудзи строился по образцу декоративных китайских павильонов, возводившихся на берегу озер. Сдвигающиеся стенные панели первого этажа позволяли хозяину и гостям любоваться небольшим рукотворным озером, подступающим прямо к стенам здания, и окружающим его парком. Озеро не случайно получило название Кёкоти (Озеро-зеркало).
Изначально помещения павильона были предназначены для разнообразной деятельности. Первый этаж (его иногда называют Хосуйин) выполнен в японском архитектурном стиле синдэн-дзукури, расцветшем в эпоху Хэйан и применявшемся в основном при возведении дворцов, домов аристократов. Для второго этажа (Тёонкаку) архитектор выбрал стиль букэ-дзукури (самурайский стиль, более характерный для построек периода Камакура). А верхний, третий, этаж (Кукётё) построен по суровым канонам дзэнской архитектуры. Соответственно, комнаты нижнего этажа сёгун использовал как приемный зал для деловых переговоров, в том числе для встреч с послами Китая времен династии Мин, часто посещавшими японскую столицу по торговой надобности. На втором этаже, внутренний декор которого имел явно выраженный китайский характер, проводились музыкальные вечера и чайные церемонии. А третий этаж павильона, состоявший всего из одной комнаты, был личной молельней сёгуна с обязательными для таких помещений статуями Будды и сопровождавших его бодхисаттв. Конек крыши павильона украшал позолоченный бронзовый феникс.
В соответствии с желанием сёгуна после его смерти оно было превращено в дзэн-буддийский храм. Золотой павильон пережил войну Онин, но в 1950 г сгорел дотла - его поджег сумасшедший монах. Юкио Мисима описал это происшествие в романе "Золотой храм". Говорят, нынешнее здание - точная копия оригинала, хотя скептики считают, что позолота, в особенности после реставрации Кинкакудзи в 1990 слишком яркая и более насыщенная, чем была в оригинале. За прогулочным садом, устроенным вокруг пруда, возвышается гора Кинугаса. Гармоничное взаимодействие всех составляющих создает великолепный пример садовой архитектуры периода Муромати.
В тихие дни в его поистине зеркальной поверхности отражается великолепный Кинкакудзи, и трудно сказать, который из них - настоящий или отраженный - прекраснее. Особое впечатление сад и павильон производят после снегопада.
Как добраться: Северо-запад Киото, возле Рёандзи. Сюда можно добраться на автобусе. Тел (81 075) 461-0013.
Открыто ежедневно 9:00-17:30, окт-март 09:00-17:00. Вход платный.
ГИНКАКУДЗИ
Серебряный павильон, еще одна величайшая сокровищница Японии.
Некоторые считают Гинкакудзи (настоящее название Дзисёдзи, английское - "Серебряный павильон") непревзойденным образцом садовой архитектуры; другие полагают подобное мнение преувеличенным. Однако нельзя усомниться в той роли, которую Гинкакудзи сыграл в японской культуре, ибо в его стенах чайная церемония, Но, аранжировка цветов и рисунки тушью вышли на новый уровень совершенства.
Храм первоначально являлся горным пристанищем сёгуна Ёсимаса, чье имя памятно в связи с художественным ренессансом, ныне именуемым культурой Хигасияма.
Храм сооружен в 1483 г. в восточной части Хэйан(Кё) во время правления сёгуна Ёсимаса Асикага.
Согласно историческим преданиям, сёгун Асикага Ёсимаса построил Гинкакудзи как отклик на Золотой павильон - великолепное творение его деда, сёгуна Асикага Ёсимицу. Якобы первоначально предполагалось, что стены Серебряного павильона, который тогда назывался Хигасияма-доно (Дворец горы Хигасияма), а также Каннон-дэра (Храм, посвященный богине милосердия Каннон), будут покрыты серебром, подобно тому, как в Золотом павильоне - золотом. Но то ли сёгуну не хватило средств, то ли, увидев, как прекрасно лунный свет играет на деревянном покрытии крыш и стен дворца, он решил отказаться от серебра.
Отблеск луны, отраженный поверхностью озера и дающий неповторимое освещение дворцу и саду, стал доминирующим в восприятии павильона. Более того, создается впечатление, что и в дневные часы павильон излучает серебристое сияние. Трудно понять, в чем причина такого свечения: возможно, этому способствуют раздвижные створки окон, оклеенные белой с голубым отливом бумагой, возможно, причина - в особом способе покрытия крыши, благодаря которому в зависимости от времени суток и освещения она меняет свой оттенок.
Главное, что роднит Золотой и Серебряный павильоны, - это уникальное единение архитектурных построек с окружающей средой.
Как добраться: 100 автобус до Гинкакудзи-мае.
Открыт ежедневно 08:30-17:00 (с дек-март 09:00-16:30). Тел. (81 075) 771-5725.
Мисима Юкио 1925-1970
Золотой Храм
Рассказчик - Мидзогути. - сын бедного провинциального священника. Еще в детстве отец рассказывал ему о Золотом Храме - Кинка-кудзи - в старой столице Японии Киото. По словам отца, не было на свете ничего прекраснее Золотого Храма, и Мидзогути стал часто думать о нем: образ Храма поселился в его душе. Мидзогути рос хилым, болезненным ребенком, к тому же он заикался, это отдаляло его от сверстников, развивало замкнутость, однако в глубине души он воображал себя то беспощадным государем, то великим художником - повелителем душ.
В селении на мысе Нариу, где жил отец Мидзогути, не имелось школы, и мальчика забрал к себе дядя. По соседству с ними жила красивая девушка - уико. Однажды Мидзогути подкараулил ее и неожиданно выскочил на дорогу, когда она ехала на велосипеде, но от волнения не мог выговорить ни слова. Мать девушки пожаловалась на него дяде, и тот жестоко изругал его. Мидзогути проклял уико и стал желать ей смерти. Через несколько месяцев в селении произошла трагедия. Оказалось, что у девушки был возлюбленный, который дезертировал из армии и прятался в горах. Однажды, когда уико
несла ему еду, ее схватили жандармы. Они требовали показать им, где прячется беглый матрос. Когда Уико привела их к храму Конго на горе Кахара, ее возлюбленный застрелил ее из пистолета, а потом застрелился сам. Так сбылось проклятие Мидзогути.
На следующий год отец на несколько дней взял его с собой в Киото, и Мидзогути впервые увидел Золотой Храм. Он был разочарован: Золотой Храм показался ему обычным трехэтажным строением, потемневшим от старости. Он подумал, уж не прячет ли от него Храм свой истинный облик. Быть может. Прекрасное, ради того, чтобы защитить себя, и должно прятаться, обманывать человеческий взор?
Настоятель Храма преподобный Досэн был старинным приятелем отца Мидзогути: в юности они три года прожили бок о бок послушниками в дзэнском монастыре. Страдавший чахоткой отец Мидзогути, зная, что его дни сочтены, попросил Досэна позаботиться о мальчике. Досэн обещал. После возвращения из Киото Золотой Храм стал вновь овладевать душой Мидзогути. «Храм преодолел испытание реальностью, чтобы сделать мечту еще пленительней». Вскоре отец Мидзогути умер, и мальчик отправился в Киото и стал жить при Золотом Храме. Настоятель принял его в послушники. Оставив гимназию, Мидзогути поступил в школу при буддийской академии Риндзай. Не в силах привыкнуть к тому, что он теперь так близок от прекрасного строения, Мидзогути по многу раз на дню ходил смотреть на Золотой Храм. Он молил Храм полюбить его, открыть ему свою тайну.
Мидзогути подружился с другим послушником - Цурукава, Он чувствовал, что Цурукава не способен любить Золотой Храм так, как он, ибо его преклонение перед Храмом зиждилось на сознании собственного уродства. Мидзогути удивился, что Цурукава никогда не смеялся над его заиканием, но Цурукава объяснил, что он не из тех, кто обращает внимание на такие вещи. Мидзогути обижали насмешки и презрение, но еще сильнее он ненавидел сочувствие. Теперь же ему открылось нечто новое: душевная чуткость. Доброта Цурукава игнорировала его заикание, и Мидзогути для него оставался самим собой, меж тем как раньше Мидзогути думал, что человек, игнорирующий его заикание, отвергает все его существо. Цурукава часто не понимал Мидзогути и всегда старался увидеть в его мыслях и поступках благородные побуждения. Шел сорок четвертый год.
Все боялись, что вслед за Токио начнут бомбить Киото, и Мидзогути вдруг понял, что Храм может погибнуть в огне войны. Прежде
Храм казался мальчику вечным, меж тем как сам мальчик принадлежал к бренному миру. Теперь он и Храм жили одной жизнью, им угрожала общая опасность, их ждала общая участь - сгореть в пламени зажигательных бомб. Мидзогути был счастлив, он видел в мечтах город, охваченный пожаром. Незадолго до конца войны Мидзогути и Цурукава отправились в храм Нандзэндзи и, любуясь его окрестностями, увидели в храме Тэндзю (части храмового ансамбля Нандзэндзи), где сдавались внаем комнаты для проведения чайных церемоний, как молодая красивая женщина подавала чай офицеру. Вдруг она раскрыла ворот кимоно, обнажила грудь и сжала ее пальцами. Из груди прямо в подставленную чашку офицера брызнуло молоко. Офицер выпил этот странный чай, после чего женщина снова спрятала свою белую грудь в кимоно. Мальчики были поражены. Мидзогути женщина показалась ожившей Уико. Позднее, пытаясь найти увиденному какое-то объяснение, мальчики ре
шили, что это было прощание отъезжающего на фронт офицера с женщиной, родившей от него ребенка,
Когда война закончилась и Храму перестала грозить опасность, Мидзогути почувствовал, что его связь с Храмом оборвалась: «Все будет как прежде, только еще безнадежнее. Я - здесь, а Прекрасное - где-то там». Посетителей в Золотом Храме стало больше, и, когда приходили солдаты оккупационных войск, Мидзогути вел экскурсию, ибо из всех, кто жил при Храме, он знал английский лучше всех. Однажды утром в Храм пришел пьяный американский солдат с проституткой. Они бранились между собой, и женщина дала солдату пощечину. Солдат разозлился, повалил ее и велел Мидзогути наступить на нее. Мидзогути подчинился. Ему было приятно топтать женщину. Садясь в машину, солдат протянул Мидзогути две пачки сигарет. Мальчик решил, что подарит эти сигареты настоятелю. Тот обрадуется подарку, а знать ничего не будет, и станет таким образом невольным соучастником зла, совершенного Мидзогути. Мальчик хорошо учился, и настоятель решил его облагодетельствовать. Он сказал, что
, когда Мидзогути кончит школу, он может поступать в университет Отани. Это была большая честь. Цурукава, который собирался учиться в Отани на собственные средства, порадовался за Мидзогути. Через неделю к настоятелю пришла проститутка и рассказала, как один из послушников топтал ее ногами, после чего у нее случился выкидыш. Настоятель заплатил ей компенсацию, которую она требовала, и ничего не сказал Мидзогути, ведь свидетелей происшествия не
было. О том, что настоятель решил замять дело, Мидзогути узнал лишь случайно. Цурукава же не мог поверить, что его друг способен на такой отвратительный поступок. Мидзогути, чтобы не разочаровывать его, сказал, что ничего подобного не было. Он радовался совершенному злу и своей безнаказанности.
Весной сорок седьмого года юноша поступил на подготовительное отделение университета. Поведение настоятеля, так ничего и не сказавшего ему после разговора с проституткой, было для него загадкой. Неизвестно было и то, кто станет преемником настоятеля. Мидзогути мечтал занять со временем его место, мечтала об этом и мать юноши. В университете Мидзогути познакомился с Касиваги. Касиваги был косолапым, и заика Мидзогути счел, что это самая подходящая для него компания. Для Касиваги его косолапость была и условием, и причиной, и целью, и смыслом жизни. Он рассказывал, что одна хорошенькая прихожанка сходила по нему с ума, но он отверг ее любовь, ибо не верит в нее. Он на глазах у Мидзогути познакомился с красивой девушкой из богатой семьи и завязал с ней интрижку. Цурукава не нравилось сближение Мидзогути с Касиваги, он не раз предостерегал друга, но Мидзогути не мог освободиться от злых чар Касиваги.
Как-то раз, нарочно выбрав самую унылую и ветреную погоду, Касиваги со своей подружкой пригласили Мидзогути и соседку Касиваги по дому на пикник. Там соседка Касиваги рассказала про знакомую учительницу икэбаны, у которой во время войны был любовник, от которого она даже родила ребенка, но он сразу умер. Перед отправкой любовника на фронт они устроили прощальную чайную церемонию в храме Нандзэндзи. Офицер сказал, что хотел бы попробовать ее молока, и она нацедила ему молока прямо в чашку с чаем. А потом не прошло и месяца, как офицера убило. С тех пор женщина живет одна.
Мидзогути поразился, услышав эту историю, и вспомнил сцену, которую они с Цурукава видели тогда в храме. Касиваги утверждал, что все его подружки сходят с ума по его ногам. И правда, стоило ему закричать, что у него болят ноги, как его подружка кинулась гладить и целовать их. Касиваги и его подружка ушли, и Мидзогути поцеловал оставшуюся девушку, но как только он сунул руку ей под юбку, перед ним возник Золотой Храм и открыл ему всю тщету тоски по жизни, всю ничтожность мимолетного по сравнению с вечны/л. Мидзогути отвернулся от девушки. Вечером того же дня настоя-
тель Храма получил известие из Токио о смерти Цурукава, который поехал туда навестить родных. Мидзогути, который не плакал, когда умер его отец, на сей раз горько рыдал. Почти целый год продолжался его добровольный траур по Цурукава. Он почти ни с кем не общался. Но через год он вновь сблизился с Касиваги, который познакомил его со своей новой любовницей: той самой учительницей икэбаны, которая, по словам Касиваги, после гибели своего возлюбленного пустилась во все тяжкие. Мидзогути стал свидетелем грубого обращения Касиваги с этой женщиной. Тот как раз решил расстаться с нею. Женщина в слезах выбежала из дома Касиваги. Мидзогути пошел за ней следом. Он рассказал ей, что видел ее прощание с возлюбленным. Женщина была готова отдаться ему, но в последний момент перед юношей снова предстал Золотой Храм... Выйдя от женщины, Мидзогути пошел к Храму и сказал ему: «Когда-нибудь ты покоришься мне! Я подчиню тебя своей воле и ты больше не сможешь мне
вредить!»
В самом начале сорок девятого года Мидзогути во время прогулки случайно увидел настоятеля с гейшей. Боясь, как бы тот его не заметил, Мидзогути пошел в другую сторону, но вскоре снова столкнулся с настоятелем. Сделать вид, что он не видит Досэна, было невозможно, и юноша хотел что-нибудь пробормотать, но тут настоятель сердито сказал, что нечего за ним шпионить, из чего Мидзогути понял, что и в первый раз настоятель его тоже видел. Все последующие дни он ждал сурового выговора, но настоятель молчал. Его бесстрастие бесило и тревожило юношу. Он купил открытку с портретом гейши, которая была с настоятелем, и положил ее среди газет, которые принес Досэну в кабинет. Назавтра он обнаружил ее в ящике стола, стоявшего в его келье.
Одолжив у Касиваги денег под проценты, он купил в храме Татэисао омикудзи табличку с предсказанием, чтобы определить маршрут своего путешествия. На табличке он прочел, что в дороге его
ждет несчастье и что самое опасное направление - северо-запад. Именно на северо-запад он и отправился.
В местечке Юра на берегу моря ему пришла в голову мысль, которая разрасталась и набирала силу, так что уже не она принадлежала ему, а он ей. Он решил сжечь Золотой Храм. Хозяйка гостиницы, где остановился Мидзогути, встревоженная его упорным нежеланием покидать свой номер, позвала полицейского, и тот, по-отечески пожурив юношу, привез его обратно в Киото.
Хотя Мидзогути плохо учился и закончил подготовительное отделение последним, настоятель дал ему денег на оплату первого семестра. Мидзогути отправился в публичный дом. Он уже не мог понять:
встретишь отца и мать - убей отца и
мать, встретишь родича - убей и родича. Лишь так достигнешь ты просветления и избавления от бренности бытия».
Магические слова сняли с него заклятие бессилия. Он поджег связки соломы, которые принес в Храм. Он вспомнил о ноже и мышьяке, которые взял с собой. У него возникла мысль покончить с собой в охваченном пожаром третьем ярусе Храма - Вершине Прекрасного, но дверь туда была заперта, и, как он ни старался, он не мог ее выбить. Он понял, что Вершина Прекрасного отказывается его принять. Спустившись вниз, он выскочил из Храма и пустился бежать куда глаза глядят. Опомнился он на горе Хидаридэймондзи. Храма не было видно - одни лишь языки пламени. Сунув руку в карман, он нащупал пузырек с мышьяком и нож и выбросил их: он не собирался умирать. На душе его было спокойно, как после хорошо выполненной работы.
(по четвергам там истории про живопись и вообще вещи, связанные с изобразительным искусством)
По правде сказать, настроение у меня сегодня не очень, поэтому вместо продолжения рассказа о художниках будет другой.
Как-то я сидела и искала картинку на японскую тему для того, чтобы соорудить очередную страничку на http://мир-японии.рф. Зная, что у меня бывают довольно странные потребности в вызывающем дизайне, я привлекла мужа для решения задачи.
Мы выбрали независимо друг от друга две фотографии. Разные. Не сговариваясь. Интересно, что мою муж выбирал второй, а я выбирала второй в очереди - его.
Внимательно присмотревшись к первым номерам, я обнаружила, что выбираем-то мы одно и то же. Только я зимой, а он - летом. И это что-то - Кинкакудзи - Золотой павильон рядом с Киото.
Вот он: зимой
и летом
(кликабельно, откроется в другом окне и большое)
Рядом с Киото есть два уникальных храма - Серебряный и Золотой с совершенно замечательной историей.
Описание павильонов - храмов я заимствую отсюда: http://www.japantravel.ru/rus/japan/city/document1775.htm
А историю (точнее краткое ее содержание) Золотого храма, пережившего даже бомбардировки Японии и сожженного одним сумасшедшим монахом - отсюда: http://www.surbor.su/shortinfo.php?id_romance=1406
Итак...
КИНКАКУДЗИ
Знаменитый Золотой павильон для большинства туристов, приезжающих в Киото, считается главной достопримечательностью города. Расположен в северной части Киото на территории буддийского храмового комплекса Рокуондзи.
Здесь всегда много народу, поэтому советуем вам приезжать пораньше. Удивительно миниатюрный и элегантный, он стоит на самом берегу большого озера, отражаясь в прозрачной воде. Его стены, колонны и карнизы полностью покрыты золотом. Венчает здание золотой феникс.
Сёгун Асикага Ёсимицу (1358-1408) приобрел дом аристократа и превратил его в свое уединенное жилище, названное Золотым павильоном (1397). Здесь сёгун провел последние годы своей жизни, утратив всякий интерес к политической жизни страны. Стены павильона по приказу сёгуна Ёсимицу, обожавшего роскошь, были покрыты золотой фольгой, что и дало название этому сооружению. Но прелесть зданию придавали не особая гармония в соотношении всех элементов и не легкость конструкции, не изящное сочетание разных стилей, а поистине художественная вписанность его в окружающий пейзаж. Изначально Кинкакудзи строился по образцу декоративных китайских павильонов, возводившихся на берегу озер. Сдвигающиеся стенные панели первого этажа позволяли хозяину и гостям любоваться небольшим рукотворным озером, подступающим прямо к стенам здания, и окружающим его парком. Озеро не случайно получило название Кёкоти (Озеро-зеркало).
Изначально помещения павильона были предназначены для разнообразной деятельности. Первый этаж (его иногда называют Хосуйин) выполнен в японском архитектурном стиле синдэн-дзукури, расцветшем в эпоху Хэйан и применявшемся в основном при возведении дворцов, домов аристократов. Для второго этажа (Тёонкаку) архитектор выбрал стиль букэ-дзукури (самурайский стиль, более характерный для построек периода Камакура). А верхний, третий, этаж (Кукётё) построен по суровым канонам дзэнской архитектуры. Соответственно, комнаты нижнего этажа сёгун использовал как приемный зал для деловых переговоров, в том числе для встреч с послами Китая времен династии Мин, часто посещавшими японскую столицу по торговой надобности. На втором этаже, внутренний декор которого имел явно выраженный китайский характер, проводились музыкальные вечера и чайные церемонии. А третий этаж павильона, состоявший всего из одной комнаты, был личной молельней сёгуна с обязательными для таких помещений статуями Будды и сопровождавших его бодхисаттв. Конек крыши павильона украшал позолоченный бронзовый феникс.
В соответствии с желанием сёгуна после его смерти оно было превращено в дзэн-буддийский храм. Золотой павильон пережил войну Онин, но в 1950 г сгорел дотла - его поджег сумасшедший монах. Юкио Мисима описал это происшествие в романе "Золотой храм". Говорят, нынешнее здание - точная копия оригинала, хотя скептики считают, что позолота, в особенности после реставрации Кинкакудзи в 1990 слишком яркая и более насыщенная, чем была в оригинале. За прогулочным садом, устроенным вокруг пруда, возвышается гора Кинугаса. Гармоничное взаимодействие всех составляющих создает великолепный пример садовой архитектуры периода Муромати.
В тихие дни в его поистине зеркальной поверхности отражается великолепный Кинкакудзи, и трудно сказать, который из них - настоящий или отраженный - прекраснее. Особое впечатление сад и павильон производят после снегопада.
Как добраться: Северо-запад Киото, возле Рёандзи. Сюда можно добраться на автобусе. Тел (81 075) 461-0013.
Открыто ежедневно 9:00-17:30, окт-март 09:00-17:00. Вход платный.
ГИНКАКУДЗИ
Серебряный павильон, еще одна величайшая сокровищница Японии.
Некоторые считают Гинкакудзи (настоящее название Дзисёдзи, английское - "Серебряный павильон") непревзойденным образцом садовой архитектуры; другие полагают подобное мнение преувеличенным. Однако нельзя усомниться в той роли, которую Гинкакудзи сыграл в японской культуре, ибо в его стенах чайная церемония, Но, аранжировка цветов и рисунки тушью вышли на новый уровень совершенства.
Храм первоначально являлся горным пристанищем сёгуна Ёсимаса, чье имя памятно в связи с художественным ренессансом, ныне именуемым культурой Хигасияма.
Храм сооружен в 1483 г. в восточной части Хэйан(Кё) во время правления сёгуна Ёсимаса Асикага.
Согласно историческим преданиям, сёгун Асикага Ёсимаса построил Гинкакудзи как отклик на Золотой павильон - великолепное творение его деда, сёгуна Асикага Ёсимицу. Якобы первоначально предполагалось, что стены Серебряного павильона, который тогда назывался Хигасияма-доно (Дворец горы Хигасияма), а также Каннон-дэра (Храм, посвященный богине милосердия Каннон), будут покрыты серебром, подобно тому, как в Золотом павильоне - золотом. Но то ли сёгуну не хватило средств, то ли, увидев, как прекрасно лунный свет играет на деревянном покрытии крыш и стен дворца, он решил отказаться от серебра.
Отблеск луны, отраженный поверхностью озера и дающий неповторимое освещение дворцу и саду, стал доминирующим в восприятии павильона. Более того, создается впечатление, что и в дневные часы павильон излучает серебристое сияние. Трудно понять, в чем причина такого свечения: возможно, этому способствуют раздвижные створки окон, оклеенные белой с голубым отливом бумагой, возможно, причина - в особом способе покрытия крыши, благодаря которому в зависимости от времени суток и освещения она меняет свой оттенок.
Главное, что роднит Золотой и Серебряный павильоны, - это уникальное единение архитектурных построек с окружающей средой.
Как добраться: 100 автобус до Гинкакудзи-мае.
Открыт ежедневно 08:30-17:00 (с дек-март 09:00-16:30). Тел. (81 075) 771-5725.
Мисима Юкио 1925-1970
Золотой Храм
Рассказчик - Мидзогути. - сын бедного провинциального священника. Еще в детстве отец рассказывал ему о Золотом Храме - Кинка-кудзи - в старой столице Японии Киото. По словам отца, не было на свете ничего прекраснее Золотого Храма, и Мидзогути стал часто думать о нем: образ Храма поселился в его душе. Мидзогути рос хилым, болезненным ребенком, к тому же он заикался, это отдаляло его от сверстников, развивало замкнутость, однако в глубине души он воображал себя то беспощадным государем, то великим художником - повелителем душ.
В селении на мысе Нариу, где жил отец Мидзогути, не имелось школы, и мальчика забрал к себе дядя. По соседству с ними жила красивая девушка - уико. Однажды Мидзогути подкараулил ее и неожиданно выскочил на дорогу, когда она ехала на велосипеде, но от волнения не мог выговорить ни слова. Мать девушки пожаловалась на него дяде, и тот жестоко изругал его. Мидзогути проклял уико и стал желать ей смерти. Через несколько месяцев в селении произошла трагедия. Оказалось, что у девушки был возлюбленный, который дезертировал из армии и прятался в горах. Однажды, когда уико
несла ему еду, ее схватили жандармы. Они требовали показать им, где прячется беглый матрос. Когда Уико привела их к храму Конго на горе Кахара, ее возлюбленный застрелил ее из пистолета, а потом застрелился сам. Так сбылось проклятие Мидзогути.
На следующий год отец на несколько дней взял его с собой в Киото, и Мидзогути впервые увидел Золотой Храм. Он был разочарован: Золотой Храм показался ему обычным трехэтажным строением, потемневшим от старости. Он подумал, уж не прячет ли от него Храм свой истинный облик. Быть может. Прекрасное, ради того, чтобы защитить себя, и должно прятаться, обманывать человеческий взор?
Настоятель Храма преподобный Досэн был старинным приятелем отца Мидзогути: в юности они три года прожили бок о бок послушниками в дзэнском монастыре. Страдавший чахоткой отец Мидзогути, зная, что его дни сочтены, попросил Досэна позаботиться о мальчике. Досэн обещал. После возвращения из Киото Золотой Храм стал вновь овладевать душой Мидзогути. «Храм преодолел испытание реальностью, чтобы сделать мечту еще пленительней». Вскоре отец Мидзогути умер, и мальчик отправился в Киото и стал жить при Золотом Храме. Настоятель принял его в послушники. Оставив гимназию, Мидзогути поступил в школу при буддийской академии Риндзай. Не в силах привыкнуть к тому, что он теперь так близок от прекрасного строения, Мидзогути по многу раз на дню ходил смотреть на Золотой Храм. Он молил Храм полюбить его, открыть ему свою тайну.
Мидзогути подружился с другим послушником - Цурукава, Он чувствовал, что Цурукава не способен любить Золотой Храм так, как он, ибо его преклонение перед Храмом зиждилось на сознании собственного уродства. Мидзогути удивился, что Цурукава никогда не смеялся над его заиканием, но Цурукава объяснил, что он не из тех, кто обращает внимание на такие вещи. Мидзогути обижали насмешки и презрение, но еще сильнее он ненавидел сочувствие. Теперь же ему открылось нечто новое: душевная чуткость. Доброта Цурукава игнорировала его заикание, и Мидзогути для него оставался самим собой, меж тем как раньше Мидзогути думал, что человек, игнорирующий его заикание, отвергает все его существо. Цурукава часто не понимал Мидзогути и всегда старался увидеть в его мыслях и поступках благородные побуждения. Шел сорок четвертый год.
Все боялись, что вслед за Токио начнут бомбить Киото, и Мидзогути вдруг понял, что Храм может погибнуть в огне войны. Прежде
Храм казался мальчику вечным, меж тем как сам мальчик принадлежал к бренному миру. Теперь он и Храм жили одной жизнью, им угрожала общая опасность, их ждала общая участь - сгореть в пламени зажигательных бомб. Мидзогути был счастлив, он видел в мечтах город, охваченный пожаром. Незадолго до конца войны Мидзогути и Цурукава отправились в храм Нандзэндзи и, любуясь его окрестностями, увидели в храме Тэндзю (части храмового ансамбля Нандзэндзи), где сдавались внаем комнаты для проведения чайных церемоний, как молодая красивая женщина подавала чай офицеру. Вдруг она раскрыла ворот кимоно, обнажила грудь и сжала ее пальцами. Из груди прямо в подставленную чашку офицера брызнуло молоко. Офицер выпил этот странный чай, после чего женщина снова спрятала свою белую грудь в кимоно. Мальчики были поражены. Мидзогути женщина показалась ожившей Уико. Позднее, пытаясь найти увиденному какое-то объяснение, мальчики ре
шили, что это было прощание отъезжающего на фронт офицера с женщиной, родившей от него ребенка,
Когда война закончилась и Храму перестала грозить опасность, Мидзогути почувствовал, что его связь с Храмом оборвалась: «Все будет как прежде, только еще безнадежнее. Я - здесь, а Прекрасное - где-то там». Посетителей в Золотом Храме стало больше, и, когда приходили солдаты оккупационных войск, Мидзогути вел экскурсию, ибо из всех, кто жил при Храме, он знал английский лучше всех. Однажды утром в Храм пришел пьяный американский солдат с проституткой. Они бранились между собой, и женщина дала солдату пощечину. Солдат разозлился, повалил ее и велел Мидзогути наступить на нее. Мидзогути подчинился. Ему было приятно топтать женщину. Садясь в машину, солдат протянул Мидзогути две пачки сигарет. Мальчик решил, что подарит эти сигареты настоятелю. Тот обрадуется подарку, а знать ничего не будет, и станет таким образом невольным соучастником зла, совершенного Мидзогути. Мальчик хорошо учился, и настоятель решил его облагодетельствовать. Он сказал, что
, когда Мидзогути кончит школу, он может поступать в университет Отани. Это была большая честь. Цурукава, который собирался учиться в Отани на собственные средства, порадовался за Мидзогути. Через неделю к настоятелю пришла проститутка и рассказала, как один из послушников топтал ее ногами, после чего у нее случился выкидыш. Настоятель заплатил ей компенсацию, которую она требовала, и ничего не сказал Мидзогути, ведь свидетелей происшествия не
было. О том, что настоятель решил замять дело, Мидзогути узнал лишь случайно. Цурукава же не мог поверить, что его друг способен на такой отвратительный поступок. Мидзогути, чтобы не разочаровывать его, сказал, что ничего подобного не было. Он радовался совершенному злу и своей безнаказанности.
Весной сорок седьмого года юноша поступил на подготовительное отделение университета. Поведение настоятеля, так ничего и не сказавшего ему после разговора с проституткой, было для него загадкой. Неизвестно было и то, кто станет преемником настоятеля. Мидзогути мечтал занять со временем его место, мечтала об этом и мать юноши. В университете Мидзогути познакомился с Касиваги. Касиваги был косолапым, и заика Мидзогути счел, что это самая подходящая для него компания. Для Касиваги его косолапость была и условием, и причиной, и целью, и смыслом жизни. Он рассказывал, что одна хорошенькая прихожанка сходила по нему с ума, но он отверг ее любовь, ибо не верит в нее. Он на глазах у Мидзогути познакомился с красивой девушкой из богатой семьи и завязал с ней интрижку. Цурукава не нравилось сближение Мидзогути с Касиваги, он не раз предостерегал друга, но Мидзогути не мог освободиться от злых чар Касиваги.
Как-то раз, нарочно выбрав самую унылую и ветреную погоду, Касиваги со своей подружкой пригласили Мидзогути и соседку Касиваги по дому на пикник. Там соседка Касиваги рассказала про знакомую учительницу икэбаны, у которой во время войны был любовник, от которого она даже родила ребенка, но он сразу умер. Перед отправкой любовника на фронт они устроили прощальную чайную церемонию в храме Нандзэндзи. Офицер сказал, что хотел бы попробовать ее молока, и она нацедила ему молока прямо в чашку с чаем. А потом не прошло и месяца, как офицера убило. С тех пор женщина живет одна.
Мидзогути поразился, услышав эту историю, и вспомнил сцену, которую они с Цурукава видели тогда в храме. Касиваги утверждал, что все его подружки сходят с ума по его ногам. И правда, стоило ему закричать, что у него болят ноги, как его подружка кинулась гладить и целовать их. Касиваги и его подружка ушли, и Мидзогути поцеловал оставшуюся девушку, но как только он сунул руку ей под юбку, перед ним возник Золотой Храм и открыл ему всю тщету тоски по жизни, всю ничтожность мимолетного по сравнению с вечны/л. Мидзогути отвернулся от девушки. Вечером того же дня настоя-
тель Храма получил известие из Токио о смерти Цурукава, который поехал туда навестить родных. Мидзогути, который не плакал, когда умер его отец, на сей раз горько рыдал. Почти целый год продолжался его добровольный траур по Цурукава. Он почти ни с кем не общался. Но через год он вновь сблизился с Касиваги, который познакомил его со своей новой любовницей: той самой учительницей икэбаны, которая, по словам Касиваги, после гибели своего возлюбленного пустилась во все тяжкие. Мидзогути стал свидетелем грубого обращения Касиваги с этой женщиной. Тот как раз решил расстаться с нею. Женщина в слезах выбежала из дома Касиваги. Мидзогути пошел за ней следом. Он рассказал ей, что видел ее прощание с возлюбленным. Женщина была готова отдаться ему, но в последний момент перед юношей снова предстал Золотой Храм... Выйдя от женщины, Мидзогути пошел к Храму и сказал ему: «Когда-нибудь ты покоришься мне! Я подчиню тебя своей воле и ты больше не сможешь мне
вредить!»
В самом начале сорок девятого года Мидзогути во время прогулки случайно увидел настоятеля с гейшей. Боясь, как бы тот его не заметил, Мидзогути пошел в другую сторону, но вскоре снова столкнулся с настоятелем. Сделать вид, что он не видит Досэна, было невозможно, и юноша хотел что-нибудь пробормотать, но тут настоятель сердито сказал, что нечего за ним шпионить, из чего Мидзогути понял, что и в первый раз настоятель его тоже видел. Все последующие дни он ждал сурового выговора, но настоятель молчал. Его бесстрастие бесило и тревожило юношу. Он купил открытку с портретом гейши, которая была с настоятелем, и положил ее среди газет, которые принес Досэну в кабинет. Назавтра он обнаружил ее в ящике стола, стоявшего в его келье.
Одолжив у Касиваги денег под проценты, он купил в храме Татэисао омикудзи табличку с предсказанием, чтобы определить маршрут своего путешествия. На табличке он прочел, что в дороге его
ждет несчастье и что самое опасное направление - северо-запад. Именно на северо-запад он и отправился.
В местечке Юра на берегу моря ему пришла в голову мысль, которая разрасталась и набирала силу, так что уже не она принадлежала ему, а он ей. Он решил сжечь Золотой Храм. Хозяйка гостиницы, где остановился Мидзогути, встревоженная его упорным нежеланием покидать свой номер, позвала полицейского, и тот, по-отечески пожурив юношу, привез его обратно в Киото.
Хотя Мидзогути плохо учился и закончил подготовительное отделение последним, настоятель дал ему денег на оплату первого семестра. Мидзогути отправился в публичный дом. Он уже не мог понять:
встретишь отца и мать - убей отца и
мать, встретишь родича - убей и родича. Лишь так достигнешь ты просветления и избавления от бренности бытия».
Магические слова сняли с него заклятие бессилия. Он поджег связки соломы, которые принес в Храм. Он вспомнил о ноже и мышьяке, которые взял с собой. У него возникла мысль покончить с собой в охваченном пожаром третьем ярусе Храма - Вершине Прекрасного, но дверь туда была заперта, и, как он ни старался, он не мог ее выбить. Он понял, что Вершина Прекрасного отказывается его принять. Спустившись вниз, он выскочил из Храма и пустился бежать куда глаза глядят. Опомнился он на горе Хидаридэймондзи. Храма не было видно - одни лишь языки пламени. Сунув руку в карман, он нащупал пузырек с мышьяком и нож и выбросил их: он не собирался умирать. На душе его было спокойно, как после хорошо выполненной работы.