о грибах и природе знания
Сегодня попробовали приготовить подосиновики - прошло уже больше десяти лет с тех пор, как я ел грибы, которые не являлись ни шампиньонами, ни белыми, ни лисичками. Подосиновики оказались странными грибами, и, по-видимому, всевозможному червие они нравятся больше, чем нам. После ужина я откопал на книжных полках старую, СССР-образную коллекцию познавательных открыток "Рассказ о 100 грибах" - тридцать с лишним открыток большого формата, с одной стороны умеренно плохие акварели, на которых художник старался натуралистично изображать разные виды грибов, а на обратной стороне - описания этих видов. Невероятная история - сколько существует съедобных грибов, о которых я никогда не слышал! Или таких, о которых слышишь всё время, но никогда не пробовал. Я с далёкого детства не ел сыроежек и подберёзовиков, и уже забыл, каковы они на вкус. Поговорка про груздь всегда всплывает в памяти, но груздей - ни одного из многочисленных разновидностей - я никогда не ел. Такие, которых никогда не видел и не ел: маслята, моховики, волнушки, вешенки. Совершенно неизвестные: говорушки, рядовки, подгруздки. Странные, но, очевидно, съедобные сморчки, строчки, дождевики, рогатики.
Но жизненный опыт подсказывает, что на первый, на второй и на третий разы отличать эти грибы друг от друга будет сложно - у знакомых лисичек и шампиньонов есть общий "грибной" вкус и запах, и его-то и будешь чувствовать первые десятки раз; только после того, как наберёшься опыта, сможешь отличать десятки оттенков, тонкости породы, разницу, и этот опыт достаётся всегда упорным трудом, как любой настоящий опыт - через неправильно определённые грибы, через сопоставление грибов у одних торговцев и других, одних грибников и других, а ещё лучше - на природе, в местах произрастания, у редких - наверное - теперь уже в России (открытки трогательно повествуют о "рыжиках, популярнейших на Руси грибах") отдельных ценителей и умельцев - когда понимаешь отличия коммерческого продукта от свежесобранного, частного, личного, походно-избушечно-огородного - и, кстати, о коммерческих продуктах, есть ещё вопрос Европы и обеих Америк, где ассортимент другой, наверняка более полный, и тоже всевозможные отличия, бескрайние, бесконечные... И где-то в голове даже появляется мысль об искусстве, потому что о нём думаешь всё время - именно таким стоит, в каких-то случаях, быть художнику и его искусству - такими же глубокими, такими же разнообразными, бескрайними, естественными в том же смысле, в котором естественны сухая трава, слизь, земля и мелкие твари на теле гриба в лесу, и его быстрые рождение и смерть, и породившая его грибница.
В общем, хорошо, что в моей душе, кажется, нет особой любви к грибам, иначе в них можно было бы погрязнуть так же, как уже погряз в ещё десятке разнообразных штук.
Но жизненный опыт подсказывает, что на первый, на второй и на третий разы отличать эти грибы друг от друга будет сложно - у знакомых лисичек и шампиньонов есть общий "грибной" вкус и запах, и его-то и будешь чувствовать первые десятки раз; только после того, как наберёшься опыта, сможешь отличать десятки оттенков, тонкости породы, разницу, и этот опыт достаётся всегда упорным трудом, как любой настоящий опыт - через неправильно определённые грибы, через сопоставление грибов у одних торговцев и других, одних грибников и других, а ещё лучше - на природе, в местах произрастания, у редких - наверное - теперь уже в России (открытки трогательно повествуют о "рыжиках, популярнейших на Руси грибах") отдельных ценителей и умельцев - когда понимаешь отличия коммерческого продукта от свежесобранного, частного, личного, походно-избушечно-огородного - и, кстати, о коммерческих продуктах, есть ещё вопрос Европы и обеих Америк, где ассортимент другой, наверняка более полный, и тоже всевозможные отличия, бескрайние, бесконечные... И где-то в голове даже появляется мысль об искусстве, потому что о нём думаешь всё время - именно таким стоит, в каких-то случаях, быть художнику и его искусству - такими же глубокими, такими же разнообразными, бескрайними, естественными в том же смысле, в котором естественны сухая трава, слизь, земля и мелкие твари на теле гриба в лесу, и его быстрые рождение и смерть, и породившая его грибница.
В общем, хорошо, что в моей душе, кажется, нет особой любви к грибам, иначе в них можно было бы погрязнуть так же, как уже погряз в ещё десятке разнообразных штук.