Из комментариев к возвращению: Опыт аскезы
Возвращение - воссоединение с полнотой собственных смыслов.
В чужих пространствах мы существуем в «усечённом» виде; истончается материал самости; мы редуцируемся к самим себе, к комку самосознания и физических самоощущений; тогда как в действительности человек, настоящий, полный - это человек плюс его обстоятельства. Наши обстоятельства - наше Большое Тело; душа обитает в нём, формируется им и распоряжается им не меньше, чем «первым».
Кажется сейчас, будто раньше я у себя таких чувств (во всяком случае - подробно развёрнутых и ясно осознанных) не замечала: заметила только вчера, когда поезд, вёзший нас из Рязани, въехал в Москву - в мой насыщенный контекст, в котором плотная набитость пространства всем пережитым и предполагаемым, выдуманным и чаемым* - держит сама по себе, хочешь ты того или не хочешь, как морская вода. Просто сразу изменилось самоощущение, чуть ли опять же не телесное: расширилось и укрепилось. В чужом, «голом» пространстве не держит ничто - идёшь камушком на дно.
(*Здесь речь даже не о «богатстве» всем этим. Речь о бытии, о самом бытии, которое в нас проникает по кровеносным капиллярам множества повседневных частностей.)
Человек - существо контекстуальное, контекстно ориентированное.
Оттого-то, когда остаёшься наедине с собой таким вот комком (так и хочется сказать - слепых и тщетных, хотя, скорее всего, они ни то, ни другое) самоощущений - так остры и очевидны делаются мысли о смерти. Отъезд - один из лучших способов поконтактировать с её неминуемостью. Потому что своё - защищает. В нём жизни слишком много собрано.
Возвращение - возвращает нас в полноту. Я бы даже говорила о процессе восстановления, ре-генерации. Воз-рождения, в соответствии с буквальным смыслом.
И уезжать, конечно, стоит хотя бы уже затем, чтобы пережить этот опыт. Тем более, что всё, привозимое нами из странствий, сюда же и складывается.
Отъезд - опыт бедности, род аскезы.
В чужих пространствах мы существуем в «усечённом» виде; истончается материал самости; мы редуцируемся к самим себе, к комку самосознания и физических самоощущений; тогда как в действительности человек, настоящий, полный - это человек плюс его обстоятельства. Наши обстоятельства - наше Большое Тело; душа обитает в нём, формируется им и распоряжается им не меньше, чем «первым».
Кажется сейчас, будто раньше я у себя таких чувств (во всяком случае - подробно развёрнутых и ясно осознанных) не замечала: заметила только вчера, когда поезд, вёзший нас из Рязани, въехал в Москву - в мой насыщенный контекст, в котором плотная набитость пространства всем пережитым и предполагаемым, выдуманным и чаемым* - держит сама по себе, хочешь ты того или не хочешь, как морская вода. Просто сразу изменилось самоощущение, чуть ли опять же не телесное: расширилось и укрепилось. В чужом, «голом» пространстве не держит ничто - идёшь камушком на дно.
(*Здесь речь даже не о «богатстве» всем этим. Речь о бытии, о самом бытии, которое в нас проникает по кровеносным капиллярам множества повседневных частностей.)
Человек - существо контекстуальное, контекстно ориентированное.
Оттого-то, когда остаёшься наедине с собой таким вот комком (так и хочется сказать - слепых и тщетных, хотя, скорее всего, они ни то, ни другое) самоощущений - так остры и очевидны делаются мысли о смерти. Отъезд - один из лучших способов поконтактировать с её неминуемостью. Потому что своё - защищает. В нём жизни слишком много собрано.
Возвращение - возвращает нас в полноту. Я бы даже говорила о процессе восстановления, ре-генерации. Воз-рождения, в соответствии с буквальным смыслом.
И уезжать, конечно, стоит хотя бы уже затем, чтобы пережить этот опыт. Тем более, что всё, привозимое нами из странствий, сюда же и складывается.
Отъезд - опыт бедности, род аскезы.