Старинная какая-то вражда
(есть между жизнью и большой работой, как заметил классик в переводе другого классика)
Всеобъемлющая, «главная» работа хороша тем, что сразу проясняет жизненное пространство, освобождает от других, более мелких по идее, задач, - делая их незначительными, невидимыми. - Воображаешься себе цельным, состоящим из одного куска (простейший опыт цельности, ясности и осмысленности-оправданности сразу). - С другой стороны, работа этой породы мощно паразитирует на жизненной ткани, высасывая из жизни соки, требуя их себе все, - ведь она же главная! - не оставляя их ничему другому. Она врёт, что даёт жизни смысл, просто заговаривает зубы жизненной материи, чтобы та не сопротивлялась, а отдавалась добровольно (так меньше сил придётся тратить для её подчинения, опять же приятно). На самом деле, агрессивная, требовательная, большая работа обедняет всё, к чему прикасается, всё, что не она. - И когда потом она, насосавшись и сбывшись, тучная, сытая и пьяная самой собой, наконец отваливается, - она оставляет по себе страшную пустоту. Выжженное поле. И своего исполнителя в виде пустой шкурки.
This entry was originally posted at https://yettergjart.dreamwidth.org/435858.html. Please comment there using OpenID.
Всеобъемлющая, «главная» работа хороша тем, что сразу проясняет жизненное пространство, освобождает от других, более мелких по идее, задач, - делая их незначительными, невидимыми. - Воображаешься себе цельным, состоящим из одного куска (простейший опыт цельности, ясности и осмысленности-оправданности сразу). - С другой стороны, работа этой породы мощно паразитирует на жизненной ткани, высасывая из жизни соки, требуя их себе все, - ведь она же главная! - не оставляя их ничему другому. Она врёт, что даёт жизни смысл, просто заговаривает зубы жизненной материи, чтобы та не сопротивлялась, а отдавалась добровольно (так меньше сил придётся тратить для её подчинения, опять же приятно). На самом деле, агрессивная, требовательная, большая работа обедняет всё, к чему прикасается, всё, что не она. - И когда потом она, насосавшись и сбывшись, тучная, сытая и пьяная самой собой, наконец отваливается, - она оставляет по себе страшную пустоту. Выжженное поле. И своего исполнителя в виде пустой шкурки.
This entry was originally posted at https://yettergjart.dreamwidth.org/435858.html. Please comment there using OpenID.