И ещё к иллюзиям
Всё-таки не могу перестать чувствовать, будто в Италии есть что-то очень родное (с чего бы??) человеку, выросшему в русской культуре, нечто очень соответствующее ему - ещё прежде содержаний, которых в чужой культуре (…да и в своей-то собственной) всё равно никогда знать как следует не будешь, - пластически, колористически, формально. Её (отдавая себе отчёт во всех необозримых различиях разных итальянских земель, - сейчас перед мысленным взором моим север Италии, «раструб» «сапога» и верхняя и средняя части его «голенища»: Милан, Болонья, Флоренция, Рим… - до Неаполя; тому, что южнее, остаётся лишь разнузданно будоражить воображение - оно неведомо совсем) узнаёшь неким первоузнаванием, до знания как такового, как будто знала изначально; кажется, будто при некотором - не чрезмерном, не радикально самопреодолевающем - усилии всё будет понятно, ты не будешь чужой, тебя тут тоже узнают, растворишься до самоочевидности, до незаметности. Будто есть общая с этим пространством телесная, вещная память, - а может, и вправду есть: в своём случае я это списываю на то, что архитекторы, строившие мои родные кварталы московского Юго-Запада, все так или иначе прошли итальянскую выучку, все так или иначе цитировали в своих домах-текстах итальянские образцы, - Италия - прародина построенных в середине пятидесятых частей Ломоносовского и Ленинского проспектов, она у нас в крови, вращена с младенческой памятью. Импринтинг.
Это не имеет никакого отношения ни к «удобству», ни даже к «красоте»: напротив того, чем более это чужое неудобно, неуютно, неприветливо, чуждо, жёстко, взахлёб занято своим и чем более в упор оно тебя не замечает, - тем более оно тебе и своё: со своими не церемонятся, на них не стремятся произвести впечатление, это всё игры для посторонних. Ты же разумеешься сама собою. Не стесняйся, не церемонься. Заходи и занимай своё место. (Подобное чувство, кроме вспоминаемых сейчас италийских земель, было у меня в жизни только с Варшавой, что уж совсем не знаю, как объяснить.)
Странно, ведь я никогда не любила Юга. Но Италия - это, видимо, не «Юг». Это Италия.
2012. Милан.
Это не имеет никакого отношения ни к «удобству», ни даже к «красоте»: напротив того, чем более это чужое неудобно, неуютно, неприветливо, чуждо, жёстко, взахлёб занято своим и чем более в упор оно тебя не замечает, - тем более оно тебе и своё: со своими не церемонятся, на них не стремятся произвести впечатление, это всё игры для посторонних. Ты же разумеешься сама собою. Не стесняйся, не церемонься. Заходи и занимай своё место. (Подобное чувство, кроме вспоминаемых сейчас италийских земель, было у меня в жизни только с Варшавой, что уж совсем не знаю, как объяснить.)
Странно, ведь я никогда не любила Юга. Но Италия - это, видимо, не «Юг». Это Италия.
2012. Милан.