“С давних лет я любил не спектакль, а скорей подготовку к спектаклю…”
Вчера на выставке “Шагал и художники русского еврейского театра” я в эту атмосферу подготовки спектакля смогла с головой нырнуть. Эскизы костюмов, макеты декораций, фотографии, беглые карандашные наброски и тщательно исполненные полотна. А также видеозаписи из архивов. Все переплелось в удивительное впечатление. Во-первых, организаторы очень здорово смогли передать творческую театральную суматоху 20-ых - 40-ых годов прошлого века. Во-вторых, пришло качественно иное ощущение Шагала. Мне его картины нравились всегда, но всегда было такое неуловимое чувство подспудной печали. Вот, дескать, в мире реальном и в искусстве реализма милые фантазии витебского гения кажутся чем-то трогательно-нездешним, нереальным, очень особо стоящим. А вчера стало ясно - мир Шагала ужасно театрален. Все его парящие музыканты, улыбчивые козы и выделывающие немыслимые коленца плясуны абсолютно уместны в театре.
А еще выставка и недавний разговор навеяли забавное воспоминание о том, как в годы перестройки мы прошли в театр без билета. Во Львовском Театре Армии поставили спектакль “Биндюжник и Король”. Театр, надо сказать, был реально хорош. Постановка сразу оказалась нашумевшей и популярной. В роли Менделя выступал великолепный Щербаков. Недавняя, доперестроечная, опальность еврейской темы вообще и Бабеля в частности довершили дело. Билетов было не достать. В чем я и убедилась, сунувшись в кассу. Полный аншлаг.
Делать нечего, надо домой отправляться. И вдруг я замечаю, что на служебном входе стоит и покуривает трубач из театрального оркестра, приятель моего папы, человек-легенда, умевший попадать в самые забавные ситуации и невероятно смешно о том рассказывать, короче, мне жутко повезло. Я бросаюсь к нему:”Дядя Миша, проведите пожалуйста на спектакль.” И по его растерянному взгляду понимаю - он меня не узнал. Последний раз мы виделись, когда я была классе в шестом, максимум - в седьмом. А теперь перед ним взрослая подкрашенная девица под руку с молодым человеком - где ж там вспомнить. Пока я прикидывала, стоит ли пускаться в объяснения, откуда он меня знает, дядя Миша уже принял решение. Оглядев меня с головы до ног, он на минуту задумался и вынес вердикт:”Идише девочка. Пусть идет посмотрит ,” - сказал он. И мы прошествовали мимо строгих билетеров.