Как Эфрос сам на себя же кляузу подписал...
Ещё известные люди советских театра и кино
Оригинал взят у iosilevichСуд и театр
Воспоминания пожилого человека
Тарификация в любом театре - самая болезненная ситуация.
Анатолий Эфрос
В 60-х гг. в конфликтную комиссию по тарификации при Московском управлении культуры поступило заявление актрисы Театра имени Ленинского Комсомола (нынешний Ленком), не получившей повышения ставки. Получала она мизерную категорию, что-то около 90 рублей, и просила прибавить 10 рублей, что являлось повышением категории.Главный режиссер театра Анатолий Эфрос встал насмерть.
Очевидно, он был прав, и вся комиссия не знали даже имени актрисы, и не верить такому художнику, как Эфрос, не имели никаких оснований. Актриса подала заявление в суд. Тут-то страдалица отыгралась: она предъявила несколько афиш, традиционно подписанных режиссером каждому исполнителю к премьере. Обычно такие надписи носят комплиментарно-поздравительный характер, но, как показал процесс, таящий в себе подводные рифы. На афишах режиссер писал (передаю общий смысл и настроение): “Благодарю за талантливую работу...”, “Мал золотник, да дорог...”, “Спасибо за творческое отношение к работе...” и т.д.
Судья, человек простой и в театральной дипломатии не искушенный, задал всего один вопрос: “Вы писали эти надписи?”
“Да, но...” - начал отвечать Эфрос, - судья не дал ему договорить.
Актрисе повысили зарплату не на десять рублей, как она просила, а на значительно большую сумму.
Правда, потом ее карьера в театре не задалась по понятным причинам.
Оригинал взят у iosilevichСуд и театр
Воспоминания пожилого человека
Тарификация в любом театре - самая болезненная ситуация.
Анатолий Эфрос
В 60-х гг. в конфликтную комиссию по тарификации при Московском управлении культуры поступило заявление актрисы Театра имени Ленинского Комсомола (нынешний Ленком), не получившей повышения ставки. Получала она мизерную категорию, что-то около 90 рублей, и просила прибавить 10 рублей, что являлось повышением категории.Главный режиссер театра Анатолий Эфрос встал насмерть.
Очевидно, он был прав, и вся комиссия не знали даже имени актрисы, и не верить такому художнику, как Эфрос, не имели никаких оснований. Актриса подала заявление в суд. Тут-то страдалица отыгралась: она предъявила несколько афиш, традиционно подписанных режиссером каждому исполнителю к премьере. Обычно такие надписи носят комплиментарно-поздравительный характер, но, как показал процесс, таящий в себе подводные рифы. На афишах режиссер писал (передаю общий смысл и настроение): “Благодарю за талантливую работу...”, “Мал золотник, да дорог...”, “Спасибо за творческое отношение к работе...” и т.д.
Судья, человек простой и в театральной дипломатии не искушенный, задал всего один вопрос: “Вы писали эти надписи?”
“Да, но...” - начал отвечать Эфрос, - судья не дал ему договорить.
Актрисе повысили зарплату не на десять рублей, как она просила, а на значительно большую сумму.
Правда, потом ее карьера в театре не задалась по понятным причинам.