Смерть героя
Долго я не мог даже самому себе объяснить, чем меня раздражает современная литература (я говорю о литературе "толстых журналов"). Многие авторы весьма талантливы: словом владеют, мысли выражают подчас интересные и мне близкие... Но вот не только все это не цепляет, но вызывает откровенное отторжение...
Теперь я понял, что меня бесит герой, тот "герой нашего времени", от лица которого чаще всего ведут повествование современные непопсовые литераторы. Для меня всегда было важно себя с героем идентифицировать, думать о том, похож ли я на него, обладаю ли теми же достоинствами и недостатками. Так, в 12 лет я идентифицировал себя с Николаем Ростовым, в 16 лет "моим" героем был Печорин, в 20 - Иван Карамазов, сейчас, наверное, Левин. Нет, я всегда понимал свою самобытность, как и любого другого человека, с годами перестал относится к литературе как к зарисовке с натуры, однако все равно не мог (не могу и не хочу) отделаться от привычки пропускать произведение через себя, сопереживать героям, ставить себя на их место. Право, для филолога это верх дилетантизма, но иначе не получается...
Нынешние же герои все какие-то... ненастоящие, что ли. Мне противны эти циничные лентяи с болезненным самолюбием (этакие весьма блеклые вариации на тему героя сартровской "Тошноты"), которых я не встречал в жизни и очевидно не встречу . Объект осмысления стал субъектом восприятия этого мира - восприятия по сути своей весьма пессимистичного и в своей пессимистичности крайне однообразного и скучного. Такое ощущение, что в непостмодернистической литературе Герой тоже уже давно умер. В современной литературе нет "мяса": живого, дышащего, заселенного вполне нами узнаваемыми Людьми авторского мира. От литературы остался только язык, переставший быть "живой плотью", превратившийся в средство авторского самовыражения и предмета авторского самолюбования. Скучно, господа!
Теперь я понял, что меня бесит герой, тот "герой нашего времени", от лица которого чаще всего ведут повествование современные непопсовые литераторы. Для меня всегда было важно себя с героем идентифицировать, думать о том, похож ли я на него, обладаю ли теми же достоинствами и недостатками. Так, в 12 лет я идентифицировал себя с Николаем Ростовым, в 16 лет "моим" героем был Печорин, в 20 - Иван Карамазов, сейчас, наверное, Левин. Нет, я всегда понимал свою самобытность, как и любого другого человека, с годами перестал относится к литературе как к зарисовке с натуры, однако все равно не мог (не могу и не хочу) отделаться от привычки пропускать произведение через себя, сопереживать героям, ставить себя на их место. Право, для филолога это верх дилетантизма, но иначе не получается...
Нынешние же герои все какие-то... ненастоящие, что ли. Мне противны эти циничные лентяи с болезненным самолюбием (этакие весьма блеклые вариации на тему героя сартровской "Тошноты"), которых я не встречал в жизни и очевидно не встречу . Объект осмысления стал субъектом восприятия этого мира - восприятия по сути своей весьма пессимистичного и в своей пессимистичности крайне однообразного и скучного. Такое ощущение, что в непостмодернистической литературе Герой тоже уже давно умер. В современной литературе нет "мяса": живого, дышащего, заселенного вполне нами узнаваемыми Людьми авторского мира. От литературы остался только язык, переставший быть "живой плотью", превратившийся в средство авторского самовыражения и предмета авторского самолюбования. Скучно, господа!