Чудеса на виражах.
Едем мы намедни с супругом моим, Хомяком Николаевичем, домой. Супруг за рулём, я рядом. Музычку слушаем, беседуем, наслаждаемся видами города.
Движение плотное - не пробка, но почти. Едем медленно, со скоростью три сантиметра в час. Справа - Летний сад, слева - Марсово поле. Красота.
За Марсовым полем поворачиваем налево. Черепашьим ходом приближаемся к светофору. За светофором нам нужно повернуть направо, к Троицкому мосту.
Сзади истошно сигналят нервные автолюбители, уверенные в том, что сейчас все взлетят и уступят им дорогу. Светофор, как говорится, то потухнет, то погаснет. Двигаемся, двигаемся потихонечку. Рывочками, кусочками, сантиметриками.
Поворот уже близок. Перед нами всего одна машина. И вот она поворачивает, и мы за ней. И тут оба краем глаза замечаем, что светофор уже полыхает красным светом. Облажались. И знаем ведь, знаем, что сразу за поворотом - пост ГАИ. Но поделать ничего уже не можем: сзади нас поджал внедорожник и мы оказались на зебре, по которой, естественно, хорошо бы позволить пройти пешеходам.
Ну что делать? Выехали тихонько на поворот, пропускаем машины, двигающиеся со стороны Дворцовой площади. Скорбно молчим. Надежды на то, что никто ничего не заметит и всё обойдётся, нет. Какое там. Нарушить ПДД прямо под носом гаишников и выйти сухими из воды - это что-то из области фантастики.
Наконец, поток машин иссяк. Понуро завершаем поворот и видим полосатую палочку, вежливо приглашающую нас припарковаться для серьёзного разговора.
Беспрекословно подчиняемся.
Симпатичный владелец полосатой палочки подходит, представляется, проверяет документы мужа.
- Ай-яй-яй, - произносит. - Что же Вы, Хомяк Николаевич, творите? Такой опытный водитель, а нарушаете.
Хомяк Николаевич печально жуёт нижнюю губу и рассматривает свои ботинки. Хомяку Николаевичу стыдно, потому что это и правда позорное нарушение. Он это понимает. И я это понимаю, и тоже жую губу, ибо являюсь штурманом и вины своей не отрицаю. Виноваты, что ж теперь.
- Вы понимаете, за что Вас остановили? - интересуется фей с полосатой палочкой.
- Да понима-а-аю... - мямлит опытный водитель, краснея.
- Вы проехали на запрещающий сигнал светофора, - на всякий случай уточняет гаишник. - Мы с Вами можем прямо сейчас пройти и посмотреть видеозапись Вашего нарушения.
Ещё раз пережить такой позор опытному водителю не улыбается, но гаишник настойчив. Хомяк Николаевич вылезает из пепелаца и обречённо идёт вслед за ним смотреть триллер о нарушителе.
Я остаюсь в машине и начинаю судорожно вспоминать, во что может вылиться учинённое нами безобразие.
Права за это, кажется, не отнимают. Уже плюс. А сумма штрафа какова? Рублей 700, вроде бы?
В голове включается калькулятор. На что я могла бы потратить эти самые 700 рублей? Например, на тушь, помаду и лак для ногтей. Или на новые джинсы в недорогом магазинчике. Или на парикмахерскую. А то можно было бы купить три килограмма мяса. Три! И лопнуть от переизбытка белка и аминокислот в организме.
В общем, когда муж вернулся, я была уже окончательно подавлена и жизнь рисовалась мне исключительно в чёрных красках: вот живу я, голодная, босая, лохматая, без штанов, отпаиваю водичкой дистрофичного мужа, и за квартиру заплатить нечем. Так себе перспективка.
Муж уселся в машину, закурил и собрался отъезжать.
- Что ты молчишь? - всхлипнула я, размазывая по физиономии солёные слёзы. - Какой штраф? Сколько? Мы теперь бедны, да?
- Не ной, - ответил муж. - Дёргаем отсюда.
Мне стало страшно от таких слов. В моём истерзанном мозгу тут же возникла новая картина: муж убил гаишника, уничтожил компрометирующую запись и теперь заметает следы. Боже мой, из-за каких-то семисот рублей? Да на них и не купишь ничего, кроме дурацкого мяса, будь оно неладно. И джинсы за 700 рублей - это ж барахло, а не джинсы. Фальшивка, тряпочка. Даром не нужны.
И что теперь - жить и бояться? Трястись от каждого шороха, вздрагивать от каждого звонка, прислушиваться к шагам на лестнице? А они придут, как пить дать, придут. Возможно, они уже всё знают. И за нами уже организована погоня. И в городе введён план "Перехват". И нас поймают. На мужа наденут наручники и поведут его по гулким коридорам Крестов в камеру для особо опасных преступников. И стану я, кутаясь в оренбургский пуховый платок, приходить к дверям тюрьмы, чтоб передать ему блок "Примы" и пачку чая "со слоном". И опять по пя-а-атницам пойдут свида-а-ания, и слёзы горькие моей родни-и-и...
Хотя фиг. Я пойду как соучастница. И ждёт меня женская колония в Саблино, приставучие сокамерницы-лесбиянки, кружка на цепочке и дырка в полу для справления естественных надобностей. И решётки на окнах. А там, под окном зэка, проталина тонка... Владимирский централ, ветер северный... Зла немеряно... И всё такое.
И станем мы с мужем строчить друг другу малявы, передавая их через злобных вертухаев и расплачиваясь за это своими дряхлыми целлюлитными телами. Ладно я, а этот-то под старость лет...
Рыдая, я рассказала мужу о том, что нас теперь ждёт.
- Уймись, заполошная, - сказал муж, - всё было не так.
И рассказал, как всё было на самом деле.
Итак, гаишник, помахивая полосатой палочкой, привёл мужа в свою каморку и показал ему видеозапись нашего нарушения. Потом сказал:
- Стыдно, Хомяк Николаевич, стыдно. Никогда больше так не поступайте.
После чего вернул мужу документы, взял под козырёк и пожелал счастливого пути.
И всё.
И всё!!!
И штраф не выписал, и карман для получения взятки не оттянул. Пальчиком погрозил и отпустил. И велел впредь быть внимательней.
Когда муж мне об этом рассказал, я на несколько минут зависла. До меня доходило. А когда дошло, я схватила мужа за тощую шейку руками (еле обхватила) и заорала:
- Поворачивай назад, задрыга! Я хочу его обнять! Я хочу броситься ему в ноги! Я расцелую его! Я ему отдамся, чёрт возьми!
- Обосралась ты ему сто лет, - философски заметил муж, паркуясь возле дома.
Я выскочила из машины и хотела бежать обратно, к Троицкому мосту, на пост ГАИ, ломая каблуки и стирая в кровь ноги, но муж поймал меня за косу и поволок домой. Не дал отблагодарить, подлец.
К чему я это всё рассказала? Да к тому, собственно, что есть, есть они - хорошие гаишники. Ну пусть даже один на весь город, а то и на весь мир, но - есть!
А я и фамилию его не запомнила. Корю себя теперь. Ведь правильней было бы написать сейчас: спасибо Вам, инспектор такой-то! За то, что не оставили бабу без штанов и мяса. За то, что избавили от тюрьмы и от сумы. Но главное - за то, что вернули веру в людей с полосатыми палочками.
Дай Вам бог здоровья и хорошей зарплаты. И чтоб жена-красавица, и домик в элитном коттеджном посёлке, и квартира трёхкомнатная в центре города. Пусть всё это отнимут у Ваших тупых начальников и отдадут Вам.
А мы больше никогда не будем нарушать правила дорожного движения. Никогда.
И вы не нарушайте. Потому что, во-первых, не факт, что вам встретится наш чудесный инспектор, а во-вторых, поговорка о том, что правила создаются для того, чтоб их нарушали, на дороге неуместна.
Движение плотное - не пробка, но почти. Едем медленно, со скоростью три сантиметра в час. Справа - Летний сад, слева - Марсово поле. Красота.
За Марсовым полем поворачиваем налево. Черепашьим ходом приближаемся к светофору. За светофором нам нужно повернуть направо, к Троицкому мосту.
Сзади истошно сигналят нервные автолюбители, уверенные в том, что сейчас все взлетят и уступят им дорогу. Светофор, как говорится, то потухнет, то погаснет. Двигаемся, двигаемся потихонечку. Рывочками, кусочками, сантиметриками.
Поворот уже близок. Перед нами всего одна машина. И вот она поворачивает, и мы за ней. И тут оба краем глаза замечаем, что светофор уже полыхает красным светом. Облажались. И знаем ведь, знаем, что сразу за поворотом - пост ГАИ. Но поделать ничего уже не можем: сзади нас поджал внедорожник и мы оказались на зебре, по которой, естественно, хорошо бы позволить пройти пешеходам.
Ну что делать? Выехали тихонько на поворот, пропускаем машины, двигающиеся со стороны Дворцовой площади. Скорбно молчим. Надежды на то, что никто ничего не заметит и всё обойдётся, нет. Какое там. Нарушить ПДД прямо под носом гаишников и выйти сухими из воды - это что-то из области фантастики.
Наконец, поток машин иссяк. Понуро завершаем поворот и видим полосатую палочку, вежливо приглашающую нас припарковаться для серьёзного разговора.
Беспрекословно подчиняемся.
Симпатичный владелец полосатой палочки подходит, представляется, проверяет документы мужа.
- Ай-яй-яй, - произносит. - Что же Вы, Хомяк Николаевич, творите? Такой опытный водитель, а нарушаете.
Хомяк Николаевич печально жуёт нижнюю губу и рассматривает свои ботинки. Хомяку Николаевичу стыдно, потому что это и правда позорное нарушение. Он это понимает. И я это понимаю, и тоже жую губу, ибо являюсь штурманом и вины своей не отрицаю. Виноваты, что ж теперь.
- Вы понимаете, за что Вас остановили? - интересуется фей с полосатой палочкой.
- Да понима-а-аю... - мямлит опытный водитель, краснея.
- Вы проехали на запрещающий сигнал светофора, - на всякий случай уточняет гаишник. - Мы с Вами можем прямо сейчас пройти и посмотреть видеозапись Вашего нарушения.
Ещё раз пережить такой позор опытному водителю не улыбается, но гаишник настойчив. Хомяк Николаевич вылезает из пепелаца и обречённо идёт вслед за ним смотреть триллер о нарушителе.
Я остаюсь в машине и начинаю судорожно вспоминать, во что может вылиться учинённое нами безобразие.
Права за это, кажется, не отнимают. Уже плюс. А сумма штрафа какова? Рублей 700, вроде бы?
В голове включается калькулятор. На что я могла бы потратить эти самые 700 рублей? Например, на тушь, помаду и лак для ногтей. Или на новые джинсы в недорогом магазинчике. Или на парикмахерскую. А то можно было бы купить три килограмма мяса. Три! И лопнуть от переизбытка белка и аминокислот в организме.
В общем, когда муж вернулся, я была уже окончательно подавлена и жизнь рисовалась мне исключительно в чёрных красках: вот живу я, голодная, босая, лохматая, без штанов, отпаиваю водичкой дистрофичного мужа, и за квартиру заплатить нечем. Так себе перспективка.
Муж уселся в машину, закурил и собрался отъезжать.
- Что ты молчишь? - всхлипнула я, размазывая по физиономии солёные слёзы. - Какой штраф? Сколько? Мы теперь бедны, да?
- Не ной, - ответил муж. - Дёргаем отсюда.
Мне стало страшно от таких слов. В моём истерзанном мозгу тут же возникла новая картина: муж убил гаишника, уничтожил компрометирующую запись и теперь заметает следы. Боже мой, из-за каких-то семисот рублей? Да на них и не купишь ничего, кроме дурацкого мяса, будь оно неладно. И джинсы за 700 рублей - это ж барахло, а не джинсы. Фальшивка, тряпочка. Даром не нужны.
И что теперь - жить и бояться? Трястись от каждого шороха, вздрагивать от каждого звонка, прислушиваться к шагам на лестнице? А они придут, как пить дать, придут. Возможно, они уже всё знают. И за нами уже организована погоня. И в городе введён план "Перехват". И нас поймают. На мужа наденут наручники и поведут его по гулким коридорам Крестов в камеру для особо опасных преступников. И стану я, кутаясь в оренбургский пуховый платок, приходить к дверям тюрьмы, чтоб передать ему блок "Примы" и пачку чая "со слоном". И опять по пя-а-атницам пойдут свида-а-ания, и слёзы горькие моей родни-и-и...
Хотя фиг. Я пойду как соучастница. И ждёт меня женская колония в Саблино, приставучие сокамерницы-лесбиянки, кружка на цепочке и дырка в полу для справления естественных надобностей. И решётки на окнах. А там, под окном зэка, проталина тонка... Владимирский централ, ветер северный... Зла немеряно... И всё такое.
И станем мы с мужем строчить друг другу малявы, передавая их через злобных вертухаев и расплачиваясь за это своими дряхлыми целлюлитными телами. Ладно я, а этот-то под старость лет...
Рыдая, я рассказала мужу о том, что нас теперь ждёт.
- Уймись, заполошная, - сказал муж, - всё было не так.
И рассказал, как всё было на самом деле.
Итак, гаишник, помахивая полосатой палочкой, привёл мужа в свою каморку и показал ему видеозапись нашего нарушения. Потом сказал:
- Стыдно, Хомяк Николаевич, стыдно. Никогда больше так не поступайте.
После чего вернул мужу документы, взял под козырёк и пожелал счастливого пути.
И всё.
И всё!!!
И штраф не выписал, и карман для получения взятки не оттянул. Пальчиком погрозил и отпустил. И велел впредь быть внимательней.
Когда муж мне об этом рассказал, я на несколько минут зависла. До меня доходило. А когда дошло, я схватила мужа за тощую шейку руками (еле обхватила) и заорала:
- Поворачивай назад, задрыга! Я хочу его обнять! Я хочу броситься ему в ноги! Я расцелую его! Я ему отдамся, чёрт возьми!
- Обосралась ты ему сто лет, - философски заметил муж, паркуясь возле дома.
Я выскочила из машины и хотела бежать обратно, к Троицкому мосту, на пост ГАИ, ломая каблуки и стирая в кровь ноги, но муж поймал меня за косу и поволок домой. Не дал отблагодарить, подлец.
К чему я это всё рассказала? Да к тому, собственно, что есть, есть они - хорошие гаишники. Ну пусть даже один на весь город, а то и на весь мир, но - есть!
А я и фамилию его не запомнила. Корю себя теперь. Ведь правильней было бы написать сейчас: спасибо Вам, инспектор такой-то! За то, что не оставили бабу без штанов и мяса. За то, что избавили от тюрьмы и от сумы. Но главное - за то, что вернули веру в людей с полосатыми палочками.
Дай Вам бог здоровья и хорошей зарплаты. И чтоб жена-красавица, и домик в элитном коттеджном посёлке, и квартира трёхкомнатная в центре города. Пусть всё это отнимут у Ваших тупых начальников и отдадут Вам.
А мы больше никогда не будем нарушать правила дорожного движения. Никогда.
И вы не нарушайте. Потому что, во-первых, не факт, что вам встретится наш чудесный инспектор, а во-вторых, поговорка о том, что правила создаются для того, чтоб их нарушали, на дороге неуместна.