Путешествия по России-2004 (взгляд через 20 лет). Часть III.
III. Поехали!
В прошлый раз мы остановились на моменте отъезда из Москвы. Напомню, что дорогой билет в фирменный поезд «Вятка» пока единственное, что у меня было для долгого путешествия к Тихому океану. И еще деньги.
14 мая 2004 года, пятница. К цветным вагонам прицепился не менее характерный для того времени локомотив ЧС7, в окраске так называемых «Московских молний» (ТЧ-1, то есть депо Москва-Курская).
Сейчас - в корпоративные времена - такое творчество и вообразить себе нельзя, а вот тогда гигантские желтые буквы на бортах зеленых (грузовых как правило) локомотивов были правилом. При дороге на восток за окном то и дело мелькало: ТЧ-1 СврдЖд «Смычка», ТЧ-1 ЗСЖД «Боготол», ТЧ-12 ЗСЖД «Тайга», ТЧ-3 КрасЖД «Иланская», ТЧ-11 ЗабЖД «Белогорск» и так далее и тому подобное...
Вагон у меня по номеру был вторым, но оказался почему-то сразу за этим электровозом. Вспомнил Задорнова «Первый девятый второй вагон».
Небольшая ремарка насчет погоды. Оказалось, что по всей стране май и начало июня - время нестабильное. Тут, на платформе при отъезде, меня накрыл снежный заряд. 6 июня в Тынде я прогуливался под вполне себе настоящим снегопадом, но вечером того же дня в Тайшете жара была более тридцати градусов по Цельсию и все ходили уже в майках.
С попутчиками повезло, два молодых человека и девушка в Ковров. Главная лотерея на сети наших общественных железных дорог для пасссажира именно такова и проигрыш в ней может быть чудовищен. Кто поедет рядом с тобой? Времена еще были вольные, распивать в поездах строго не запрещалось.
Фрагмент из старых записей, передающих атмосферу:
«Никаких особенных разговоров не завязалось из-за краткости нашего пути. Так, перекинулись парой слов. Один из парней все пытался угостит нас всех пивом и вообще был достаточно беспокойным, но вполне безвредным. Его уравновешивал сосед-молчун. Их разговор выглядел крайне комично. Активный говорит, говорит, руками размахивает, а спокойный редко-редко вставляет замечания (иногда междометия или хмыканье). Вспоминается анекдот про садиста и мазохиста, которые нашли друг друга.
Напомню цены на железнодорожный сервис. Белье везде 35 рублей, в фирменных-купе дороже, чай с сахаром - 5 руб. (и с прокатом стакана), кофе - 7 руб., лапша "Доширак" - 20 руб. и так далее. Цены высочайше утверждены МПС и едины по всей стране (Это действительно так). Белье выдают в целлофановых обертках, тоже одинаковых, различающихся лишь указанием дорог формирования. К концу путешествия я мог бы собрать целую коллекцию этих пакетов, ведь я проезжал на поездах Горьковской, Дальневосточной, Куйбышевской, Московской, Забайкальской, и Восточно-Сибирской железных дорог».
За одну ночь поезду предстояло пройти 955,9 километров и для классического отечественного овернайта (ночного лежачего поезда) это почти предел. Киров и Ижевск - пожалуй что последние из городов в восточную от Москвы сторону, куда можно так добраться. А в Пермь уже и фирменный поезд идет без малого сутки, 20 часов.
Почти уже ночью - Владимир, первая остановка и перецепка локомотива. Сверху, над поездом, буквально плывут хорошо освещенные каким-то голубоватым светом белые храмы. А вот вокзал там новый, скучный, брежневский, на лежащий кирпич похожий.
«Проснуться пришлось в Нижнем Новгороде из-за чертыхающихся боковушников, которые в темноте, матюгаясь и собирая свои вещи, выгружались. Но зато из-за них мне удалось увидеть железнодорожный мост через Волгу и мигающий огнями ночной город, кремль, стрелку. После сон прибрал окончательно».
На том берегу Волги места начинаются глухие. Неудивительно, что Шахунью и всякий прочий Буреполом наш дорогой поезд проходит в самое неурочное время. Нет тут для него пассажиров.
Утро пришло в Котельниче. Тяжеловесный кирпичный вокзал, сырое утро и одинокий человек на перроне, вышедший из нашего поезда.
На него было трудно не обратить внимание из-за костюма.
В основе его лежал безусловно матросский флотский китель, но в полы были вшиты какие-то струны-ребра, все значимые элементы обстрочены витым шнуром, а аксельбант толщиной спорил с корабельным канатом.
Да, в мае по стране разъезжаются дембелЯ. Мое счастье, что попадались в ту поездку они мне всегда поодиночке.
С Котельничем связана поразившая меня история, в сравнении с которой жизнь самурая Хиро Оноды (с 1944 по 1974 годы партизанившего на Филиппинах) выглядит бледно. С 1947 по 2000(!) год в местном дурдоме находился на излечении сержант венгерской армии Андраш Тома. Всем на безопасного сумасшедшего было наплевать и история выглядит как апофеоз равнодушия большого мира и государства к своему рядовому члену. Человека забыли не в фигуральном, а в самом прямом смысле слова.
11 августа 2000 года (спустя 55 лет после отбытия на войну) этот гражданин Венгрии вновь увидел Родину. Прожил дома еще 3,5 года и был повышен в звании до старшего сержанта.
От Котельнича уже чувствуется, что полюс притяжения для пассажиров изменился. На станциях Ежиха, Оричи, Лянгасово постепенно подсаживались аборигены, едущие в свой облцентр. Электрички в этих местах ходили так себе (а сейчас еще хуже) и жители предпочитают ездить цивилизованно. Поэтому много льготников, пенсионеров, всяких путейцев и прочих.
Железнодорожным предместьем Кирова служит громадная товарная станция Лянгасово (I и II), где формируются грузовые поезда на Транссиб (в город они не заходят, а идут по обходу). Тогда я еще не знал, что скоро своими глазами увижу и Свердловск-Сортировочный, видимо самую громадную узловую станцию в мире, которая не поддается никаким описаниям словами.
И вот, точно по расписанию, поезд подплыл к низкому привокзальному перрону станции Киров-Пассажирский. Наш второй-первый вагон ожидаемо оказался очень далеко от здания вокзала и топать пришлось изрядно.
Фото 1996 года, примерно такую обстановку видел и я.
Первым делом нужно купить проездной документ дальше по маршруту и, пошарахавшись по зданию, я наконец нашел кассы. Расписание, висящее на стене, абсолютно успокоило меня. По Транссибу идет много поездов и мне приглянулся №44 Москва - Хабаровск (присмотрел еще в Москве). Двигаясь на нем я выезжал бы из Кирова вечером и в Екатеринбурге оказывался не слишком рано утром. То что надо.
Из-за утра действовало всего два окошка. Как и в любой провинциальной кассе пассажиры использовали ее не только для приобретения билетов, но и в качестве справочного бюро совмещенной с книгой жалоб и предложений. В результате очередь двигалась медленно.
Например такая картина: Женщина, спросив про поезд на Адлер 14 июня, задумавшись над ответом касcиршы, пропускает двух человек и снова кидается спрашивать. При этом пытая кассира - какой же поезд комфортнее и «вообще лучше».
Быстро купив билет до станции Свердловск (у железнодорожников станция в городе Екатеринбург до 2010 года так и называлась Свердловск) и сдав сумку в камеру хранения (35 руб. сутки) я отправился смотреть на город Киров.
В прошлый раз мы остановились на моменте отъезда из Москвы. Напомню, что дорогой билет в фирменный поезд «Вятка» пока единственное, что у меня было для долгого путешествия к Тихому океану. И еще деньги.
14 мая 2004 года, пятница. К цветным вагонам прицепился не менее характерный для того времени локомотив ЧС7, в окраске так называемых «Московских молний» (ТЧ-1, то есть депо Москва-Курская).
Сейчас - в корпоративные времена - такое творчество и вообразить себе нельзя, а вот тогда гигантские желтые буквы на бортах зеленых (грузовых как правило) локомотивов были правилом. При дороге на восток за окном то и дело мелькало: ТЧ-1 СврдЖд «Смычка», ТЧ-1 ЗСЖД «Боготол», ТЧ-12 ЗСЖД «Тайга», ТЧ-3 КрасЖД «Иланская», ТЧ-11 ЗабЖД «Белогорск» и так далее и тому подобное...
Вагон у меня по номеру был вторым, но оказался почему-то сразу за этим электровозом. Вспомнил Задорнова «Первый девятый второй вагон».
Небольшая ремарка насчет погоды. Оказалось, что по всей стране май и начало июня - время нестабильное. Тут, на платформе при отъезде, меня накрыл снежный заряд. 6 июня в Тынде я прогуливался под вполне себе настоящим снегопадом, но вечером того же дня в Тайшете жара была более тридцати градусов по Цельсию и все ходили уже в майках.
С попутчиками повезло, два молодых человека и девушка в Ковров. Главная лотерея на сети наших общественных железных дорог для пасссажира именно такова и проигрыш в ней может быть чудовищен. Кто поедет рядом с тобой? Времена еще были вольные, распивать в поездах строго не запрещалось.
Фрагмент из старых записей, передающих атмосферу:
«Никаких особенных разговоров не завязалось из-за краткости нашего пути. Так, перекинулись парой слов. Один из парней все пытался угостит нас всех пивом и вообще был достаточно беспокойным, но вполне безвредным. Его уравновешивал сосед-молчун. Их разговор выглядел крайне комично. Активный говорит, говорит, руками размахивает, а спокойный редко-редко вставляет замечания (иногда междометия или хмыканье). Вспоминается анекдот про садиста и мазохиста, которые нашли друг друга.
Напомню цены на железнодорожный сервис. Белье везде 35 рублей, в фирменных-купе дороже, чай с сахаром - 5 руб. (и с прокатом стакана), кофе - 7 руб., лапша "Доширак" - 20 руб. и так далее. Цены высочайше утверждены МПС и едины по всей стране (Это действительно так). Белье выдают в целлофановых обертках, тоже одинаковых, различающихся лишь указанием дорог формирования. К концу путешествия я мог бы собрать целую коллекцию этих пакетов, ведь я проезжал на поездах Горьковской, Дальневосточной, Куйбышевской, Московской, Забайкальской, и Восточно-Сибирской железных дорог».
За одну ночь поезду предстояло пройти 955,9 километров и для классического отечественного овернайта (ночного лежачего поезда) это почти предел. Киров и Ижевск - пожалуй что последние из городов в восточную от Москвы сторону, куда можно так добраться. А в Пермь уже и фирменный поезд идет без малого сутки, 20 часов.
Почти уже ночью - Владимир, первая остановка и перецепка локомотива. Сверху, над поездом, буквально плывут хорошо освещенные каким-то голубоватым светом белые храмы. А вот вокзал там новый, скучный, брежневский, на лежащий кирпич похожий.
«Проснуться пришлось в Нижнем Новгороде из-за чертыхающихся боковушников, которые в темноте, матюгаясь и собирая свои вещи, выгружались. Но зато из-за них мне удалось увидеть железнодорожный мост через Волгу и мигающий огнями ночной город, кремль, стрелку. После сон прибрал окончательно».
На том берегу Волги места начинаются глухие. Неудивительно, что Шахунью и всякий прочий Буреполом наш дорогой поезд проходит в самое неурочное время. Нет тут для него пассажиров.
Утро пришло в Котельниче. Тяжеловесный кирпичный вокзал, сырое утро и одинокий человек на перроне, вышедший из нашего поезда.
На него было трудно не обратить внимание из-за костюма.
В основе его лежал безусловно матросский флотский китель, но в полы были вшиты какие-то струны-ребра, все значимые элементы обстрочены витым шнуром, а аксельбант толщиной спорил с корабельным канатом.
Да, в мае по стране разъезжаются дембелЯ. Мое счастье, что попадались в ту поездку они мне всегда поодиночке.
С Котельничем связана поразившая меня история, в сравнении с которой жизнь самурая Хиро Оноды (с 1944 по 1974 годы партизанившего на Филиппинах) выглядит бледно. С 1947 по 2000(!) год в местном дурдоме находился на излечении сержант венгерской армии Андраш Тома. Всем на безопасного сумасшедшего было наплевать и история выглядит как апофеоз равнодушия большого мира и государства к своему рядовому члену. Человека забыли не в фигуральном, а в самом прямом смысле слова.
11 августа 2000 года (спустя 55 лет после отбытия на войну) этот гражданин Венгрии вновь увидел Родину. Прожил дома еще 3,5 года и был повышен в звании до старшего сержанта.
От Котельнича уже чувствуется, что полюс притяжения для пассажиров изменился. На станциях Ежиха, Оричи, Лянгасово постепенно подсаживались аборигены, едущие в свой облцентр. Электрички в этих местах ходили так себе (а сейчас еще хуже) и жители предпочитают ездить цивилизованно. Поэтому много льготников, пенсионеров, всяких путейцев и прочих.
Железнодорожным предместьем Кирова служит громадная товарная станция Лянгасово (I и II), где формируются грузовые поезда на Транссиб (в город они не заходят, а идут по обходу). Тогда я еще не знал, что скоро своими глазами увижу и Свердловск-Сортировочный, видимо самую громадную узловую станцию в мире, которая не поддается никаким описаниям словами.
И вот, точно по расписанию, поезд подплыл к низкому привокзальному перрону станции Киров-Пассажирский. Наш второй-первый вагон ожидаемо оказался очень далеко от здания вокзала и топать пришлось изрядно.
Фото 1996 года, примерно такую обстановку видел и я.
Первым делом нужно купить проездной документ дальше по маршруту и, пошарахавшись по зданию, я наконец нашел кассы. Расписание, висящее на стене, абсолютно успокоило меня. По Транссибу идет много поездов и мне приглянулся №44 Москва - Хабаровск (присмотрел еще в Москве). Двигаясь на нем я выезжал бы из Кирова вечером и в Екатеринбурге оказывался не слишком рано утром. То что надо.
Из-за утра действовало всего два окошка. Как и в любой провинциальной кассе пассажиры использовали ее не только для приобретения билетов, но и в качестве справочного бюро совмещенной с книгой жалоб и предложений. В результате очередь двигалась медленно.
Например такая картина: Женщина, спросив про поезд на Адлер 14 июня, задумавшись над ответом касcиршы, пропускает двух человек и снова кидается спрашивать. При этом пытая кассира - какой же поезд комфортнее и «вообще лучше».
Быстро купив билет до станции Свердловск (у железнодорожников станция в городе Екатеринбург до 2010 года так и называлась Свердловск) и сдав сумку в камеру хранения (35 руб. сутки) я отправился смотреть на город Киров.