Кураж-холл "Респект"
Я в Череповце. Остановился на пару часов пообедать и пообщаться с друзьями на пути в Петербург. Практически на выезде из города остановился перед невзрачной девятиэтажной панелькой с кафехой внизу.
Скупая слеза ностальгии скатилась по небритой щеке Яна Александровича. С кафехой связан один из самых ярких эпизодов моей бизнес-биографии.
Это не просто кафеха, а "Кураж-холл Респект". Не припомню, как кураж-холл назывался 15 лет назад, но то, что он таковым уже являлся - факт.
В 2003 году мы оказались в Череповце при солидных деньгах - в тот день мы выручили тысяч восемь рублей. Мы - это молодые предприниматели, нам тогда было по 21 году, и нас было четверо. Генеральный директор, заместитель генерального директора, финансовый директор. Я к квартету прибился последним, к раздаче титулов и званий опоздал, и мне досталось скромное "управляющий делами".
Офис у нас был в самом дешёвом месте Ярославля - в заводоуправлении свежеразорившегося столпа отечественного машиностроения - завода "Машиприбор". Заводоуправление только начали растаскивать на части, и сначала там было только две организации - наша, и соседи, которых мы называли "бабки".
"Бабки" - не потому, что у них было много денег, а потом что там работали сплошь женщины, как нам тогда казалось, на осени жизни. Лет пятидесяти. Контора занималась какими-то экологическими замерами.
Их гигантский плюс заключался в том, что они много печатали каких-то сертификатов, а я, как управляющий делами, взял на себя в нашем концерне направление под кодовым названием "расходные материалы", иначе говоря, картриджи для принтаков.
В тот день я с утра продал за наличку "бабкам" 2 лазерных картриджа, и был чертовски доволен собой. День удался. Я называю эту модель бизнеса "итальянской" - с утреца продал соседям пять пицц, и сиди на завалинке отдыхай остаток дня.
Генеральный директор и заместитель генерального директора также были в великолепном расположении духа - была получена и обналичена предоплата от УВД г. Череповца. Директора занимались в концерне другим направлением под кодовым названием "аккумуляторы бесперебойного питания". Милиционеры и маршруточники были главной целевой аудиторией. Маршруточники - потому что бесперебойники стояли у них в мобильных кассах. Милиционеры - потому что бесперебойники ставили при установке сигнализаций для вневедомки.
Не знаю, как им удалось развести милиционеров города Череповца на поставку партии аккумуляторов, и более того, стрясти с них предоплату (а как известно, ничто не укрепляет веру в человечество так, как стопроцентная предоплата), но факт оставался фактом: небольшая пачка милиционерских денег приятно грела изнутри карман генерального директора, и всячески просилась наружу: обмыть сделку.
Правда, дело было за малым: поставить товар.
Ни машин, ни прав у нас не было. Транспортных компаний тоже не существовало. Поэтому для доставки груза в город Череповец был ангажирован наш друг Толян, счастливый обладатель ржавой бежевой "четвёрки".
Я увязался тоже, потому что во-первых, всегда любил везде мотаться, а во-вторых, согласно традициям ведения бизнеса по-итальянски день был уже сделан: бабкам были проданы картриджи.
Милиционеры города Череповца очень удивились, когда мы им привезли аккумуляторы. Они думали, что их традиционно кинут и нас, как и всех наших предшественников, опять придётся ловить по всей стране.
С чувством выполненного долга из УВД мы направились в кафе - обмыть сделку и пропить милиционерские деньги.
Тогда мы только открывали для себя волшебный и сказочный мир традиций русского бизнеса, но твёрдо были уверены в одной: сделки надо обмывать!
Нынешний кураж-холл "Респект" был идеальным местом: приятный полумрак, опухшие бармен и официантка, линолеум, пожарские котлеты, мясо по-министерски, плодовое вино, водка, аэрохоккей. Кроме нас в кураж-холле куражиться было некому - мы были единственными гостями вечера.
Я тогда почти не пил - так, два-три пива. Мне нашёлся "Миллер". Генеральный и зам любили водочку, это-то их и довело до полного Петербурга.
Дело было как: на протяжении добрых пяти часов мы резались в аэрохоккей в аккомпанементе с водкой и "Миллером".
Ближе к полуночи глаза директоров светились дьявольским неукротимым огнём.
- Мы работаем с УВД, ёпта! - кричал помятый, но не сгибаемый генеральный, обрызгивая аэрохоккей водкой, как священник паству.
Деньги милиционеров кончались, но ещё оставались деньги бабок.
Полночь. Мы вчетвером, с трезвым, но весёлым водителем Толяном вышли на улицу к бежевой "четвёрке". Смеркалось. Быдлилось.
- А вы знаете, если поехать налево, мы приедем в Петербург - задумчиво сказал я, глядя на манящие тёмные леса вдалеке за северной окраиной города. - Здесь, в общем-то, рядом. И там 300-летие сейчас как раз отмечают. Представляете, праздник, веселье, салют, Нева, говорят, Буш приедет!
- Точно, едем в Питер! - оживился Толян, в сердце которого, видимо, также всегда тренькала муза дальних странствий. В общем-то, Толик всегда был тот ещё авантюрист.
- Хрен знает - сомневались директора. - А работа? А позвонить в УВД Вологды, и сказать, что мы уже работаем с УВД Череповца?
- Позвоним из Питера с телефона-автомата - уверил я партнёров в успехе дела я. Мчимся!
Сидим в "четвёрке". Все в сомнениях. Налево - в Питер, или направо - в Ярославль?
- Жми налево, Толян! - ору я, и жребий был брошен. На остатки милиционерских денег на выезде нами была приобретена ещё бутылка водки и пара "Миллера".
Всю дорогу до культурной столицы мы вчетвером горланили распутные песни.
Через несколько часов выяснилось, что Толян не спал трое суток, и у него стали приключаться видения.
- ПОВЕШЕННЫЙ! На ёлке висит ПОВЕШЕННЫЙ! - визжал Толян, и в панике бросал руль. Мы подхватывали руль и успокаивали всхлипывающего Толяна.
- На всех деревьях вдоль дороги висят повешенные люди! У меня чёртик едет на капоте, вы не видите? - изредка паниковал Толян, но мы его бодрили и говорили, что всё будет хорошо.
И вот, Толян мрачно произносит: - Ну всё. Чёрный дог. Перед нами по дороге бежит чёрный дог. Как, вы не знаете примету с чёрным догом?
И мы наклонились поближе к Толяну, как пионеры к вожатому в ожидании страшной истории, или как сопливые новобранцы к деду, когда он начинает рассказывать легенду о "Чёрном Дембеле".
- Когда водитель достигает крайней степени усталости, в двадцати метрах перед ним начинает бежать чёрный дог. Он ведёт машину за собой. Спросите - все дальнобои знают. У меня всё. - разоткровенничался Толик, и уснул.
Хорошо, что рассказывая легенду про Чёрного Дога, Толик решил остановиться, и мы уже стояли на обочине. Через полчаса поехали снова. Слава Богу, трасса в ту пору, тем более ночью, была абсолютно пустой - на все 550 километров дороги нам встретилась лишь пара машин.
В Петербург приехали на рассвете. - СТОЛИЦА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ГОРОД САНКТ-ПЕТЕРБУРГ ВЕЛКАМЗ Ю! - заорал я, но директора уже спали.
"Четвёрку" остановили на перекрёстке Невского проспекта и улицы Рубинштейна.
Через несколько часов генеральный и зам проспались.
- Ёп твою мать, где это мы?
- СТОЛИЦА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ... ну и далее по тексту.
- Ни х себе. А где здесь вокзал? Мы домой хотим.
Директоров проводили на вокзал. На "бабкины" деньги были куплены билеты до Ярославля на знаменитый поезд "Санкт-Петербург - Иваново" (он же "Текстильный край - до краёв наливай!")
Мы же с Толиком прожили в ржавой "четвёрке" на Рубинштейна ещё трое суток. 300-летие разочаровало - всё перекрыто, никуда не пускают, даже к Неве не смогли выйти, Буша нет. Просто шарились по Питеру.
Сейчас Рубинштейна - культовое ресторанное место, лучшие заведения города, фланируют мадам, господа, сверкают часики, лабутены, собачки-кофточки-туристы.
Тогда Питер только начинал отходить от депрессухи 90-х, Рубинштейна была невзрачной, депрессивной, и какой-то замызганной. Наша ржавая "четвёрка" со спящими там управляющим делами и его водителем прекрасно вписывалась в пейзаж.
Мылись мы в Макдональдсе напротив, питались там же.
Зато весь город был наш - так много, как за те трое суток, я не ходил по Питеру никогда.
Потом мы поехали по Е-95 в Москву к подруге Толика помыться. Там мы провели ещё два дня.
На подъезде к Ярославлю "четвёрка" начала подозрительно скрипеть. Толян полазил внизу под ней, вылез весь чумазый, с круглыми глазами: - Ни х себе! Ось почти лопнула! Мы с тобой вообще чудом живы остались, что доехали - развалились бы прямо на дороге!
Когда спустя шесть дней я вернулся в родную комнатуху на Машприборе в Ярославле, выяснилось, что у бабок закончились картриджи, а стало быть, мне пришла пора продавать им очередную партию...
... скромное кафе в безликой панельке на окраине Череповца. Скупая слеза ностальгии катится по небритой щеке.
https://pp.userapi.com/c845521/v845521828/e17aa/hFmOtgnqxJM.jpg
