Про героев
Опять-таки Прилепин (почитываю его в перерыве между работой).
.....Я говорил о дегероизации. О том, что героями в наши дни стали люди, имитирующие героизм. Представить в качестве национального героя летчика или рабочего, выполнившего пятнадцать норм за одну смену, невозможно.
Я почти ежедневно вижу памятник Валерию Чкалову на берегу Волжского откоса, и никак не могу представить, кого можно было бы вылить в бронзе за последние два десятилетия.
Даже в самом слове «герой» я вижу сегодня некую внутреннюю, кривую усмешку. Мы уже не умеем такое всерьез произносить. Можно сказать: герой, блин. Только так и можно.
Поэтому слово «ньюсмейкер» сегодня подходит больше. Герои одноразовые, потому что живут в формате новостей. Сколько там помнится новость?
В наше время солдат может выступить в роли ньюсмейкера, только если ему отрезали ноги. Летчик - только если он упал вместе с самолётом. Писатель… писателей вообще нет, они все умерли. О рабочих нет сил говорить.
Ньюсмейкером мог бы стать героический фермер, но фермеры самораспустились.
Хотел ещё сказать про героя-милиционера, и самому стало как-то не по себе.
И вообще герои, они же их имитаторы, они же ньюсмейкеры исчезли из провинции. Теперь они живут в Москве или за пределами России. Скажем, в Австралии.
Хорошо быть героем, когда тебя никто не видит. Когда никто не может ткнуть в тебя пальцем, и проверить не из папье-маше ли ты создан.
Дело даже не в том, что сегодня очень много всего продаётся, и продавать надо постоянно и неустанно. И если есть хоть какой-то герой, продать его можно только один раз, потом он всем надоест.
Дело не в том. Америка тоже все продает и покупает, и, тем не менее, умеет пестовать своих героев, своих солдат, своих полицейских, своих, в конце концов, журналистов и кинорежиссеров, которые, правда, пишут или снимают такое, что не стыдно гостям показать.
А мы уже не умеем с героями обращаться. У нас так долго продолжалась национальная игра «Убей и развенчай героя!», что в подсознание как заноза засела мысль: бойся быть героем, человек. Если не при жизни, то после смерти тебе наступят на лицо, каблуком в губы, и провернут ногу по часовой стрелке.
.....Я говорил о дегероизации. О том, что героями в наши дни стали люди, имитирующие героизм. Представить в качестве национального героя летчика или рабочего, выполнившего пятнадцать норм за одну смену, невозможно.
Я почти ежедневно вижу памятник Валерию Чкалову на берегу Волжского откоса, и никак не могу представить, кого можно было бы вылить в бронзе за последние два десятилетия.
Даже в самом слове «герой» я вижу сегодня некую внутреннюю, кривую усмешку. Мы уже не умеем такое всерьез произносить. Можно сказать: герой, блин. Только так и можно.
Поэтому слово «ньюсмейкер» сегодня подходит больше. Герои одноразовые, потому что живут в формате новостей. Сколько там помнится новость?
В наше время солдат может выступить в роли ньюсмейкера, только если ему отрезали ноги. Летчик - только если он упал вместе с самолётом. Писатель… писателей вообще нет, они все умерли. О рабочих нет сил говорить.
Ньюсмейкером мог бы стать героический фермер, но фермеры самораспустились.
Хотел ещё сказать про героя-милиционера, и самому стало как-то не по себе.
И вообще герои, они же их имитаторы, они же ньюсмейкеры исчезли из провинции. Теперь они живут в Москве или за пределами России. Скажем, в Австралии.
Хорошо быть героем, когда тебя никто не видит. Когда никто не может ткнуть в тебя пальцем, и проверить не из папье-маше ли ты создан.
Дело даже не в том, что сегодня очень много всего продаётся, и продавать надо постоянно и неустанно. И если есть хоть какой-то герой, продать его можно только один раз, потом он всем надоест.
Дело не в том. Америка тоже все продает и покупает, и, тем не менее, умеет пестовать своих героев, своих солдат, своих полицейских, своих, в конце концов, журналистов и кинорежиссеров, которые, правда, пишут или снимают такое, что не стыдно гостям показать.
А мы уже не умеем с героями обращаться. У нас так долго продолжалась национальная игра «Убей и развенчай героя!», что в подсознание как заноза засела мысль: бойся быть героем, человек. Если не при жизни, то после смерти тебе наступят на лицо, каблуком в губы, и провернут ногу по часовой стрелке.