Географ сценарий пропил
Я стараюсь любить современное кино и литературу. Изо всех сил стараюсь, честно, но у меня плохо выходит. Хочется мурашек удовольствия, а не дрожи отвращения, потому что последнее означает то, что, возможно, я тот самый вымирающий саблезубый тигр, у которого клыки в пасти не помещаются и оттого он голодает и чахнет. Я не тигр, я хочу любви - чистой и без сеновала.
Трейлер фильма «Географ глобус пропил» меня сильно воодушевил. В какой-то момент подумалось: ай, хорошо черти режут! Кажется, найдено то самое, что превратит меня из тигра обратно в человека. Но я же не могу пойти по пути наименьшего сопротивления и сразу смотреть фильм, мне надо сначала вкусить первоисточник, который по определению лучше. Тем более что к этому, в сущности, призывали весьма достойные люди - Зина Корзина, например (Зина, если ты читаешь такие мелкопоместные блоги, как мой, знай, что ты не права).
Заполучив книгу, я бросилась в нее, как в водоем. И тут начались странности: вместо того, чтобы поплыть вольным брасом, получая удовольствие от созерцания окрестных пейзажей, я нелепо захлебывалась самого у берега. Пока я сражалась со стихией, в голове у меня бился один лишь вопрос: где же автор выкопал такого героя? Допустим, можно закрыть глаза на то, что он тискает свою ученицу, за что в нашей стране положена статья. Ну, бывает и не такая набоковщина! В конце-то концов, если у девушки уже отросла грудь, а об этом в книге сказано особливо, то тут у нас уже не педофил на вольных хлебах, а жертва возрастной дезориентации. Второй момент - алкоголь, этим никого не удивишь, хотя спаивать подростков мне кажется делом далеко не таким безобидным. На это можно возразить, что в книге подростки и сами бухают будь здоров, и главный герой не подлый развратитель, а случайный собутыльник. Впрочем, все это придирки.
Главное, что в герое не так, - это вовсе не его шатание по границе между тюрьмой и сумой. Плохо то, что этот так и не сумевший повзрослеть человек, вечный подросток, безответственный, шалый и глуповатый, показан автором благожелательно и со слезой умиления - как непонятый и отвергнутый, почти лирический герой. Кстати, сцены из школьной жизни советских времен, которые мудро вырезали из сценария фильма, только подчеркивают, что Служкин окаменел в возрасте четырнадцати-пятнадцати лет. Больше к нему ничего не прибавить - с камня все отваливается, теперь только убавлять.
В фильме попытались все это сгладить, усердно превращая разгильдяя в лишнего человека. Пришлось пожертвовать некоторыми деталями и не дать герою пристать к несовершеннолетней девушке. Водки стало меньше, хотя из песни слов не выкинешь. Если Служкина лишить любимого напитка, пропадет колорит. И даже дети на экране пьют с явной неохотой и в походе вопреки книге ведут трезвую жизнь. Любовь к ученице можно простить, но пьющих детей наша общественность не стерпела бы.
Еще, что несомненный плюс, в фильме нашли объяснение многим вывертам судьбы главного героя - и как он женился на такой грымзе, и почему с другом детства давно не виделся, и отчего он, такой умный, не нашел для себя ничего лучше, чем школа. Более того, был в корне переработан весь характер - не знаю, в сценарии это прописано или Хабенский так сыграл. Служкин в фильме ни разу не инфантил, это взрослый человек, можно сказать, матерый. Присказки и поговорки, так и сыпавшиеся изо рта героя в книге, здесь лишь мелкими блохами прыгают на фоне нормальной речи и выглядят уместно. И жену он другу не подкладывал, и в борделе, который вокруг него образовался, не участвовал (почти, за исключением сцены с пельменями, но тут уж все по книге), и на беззащитных школьниц не бросался. По сути дела, из всех претензий - только алкоголь.
И, что интересно, у этого обновленного Служкина выплыла другая проблема, более серьезная и потому интересная: он не умеет принимать решения и действовать в согласии с ними. Он в середине фильма, перед самыми пельменями, уподобляет себя святому - видимо, буддийскому, потому что его позиция - это полное недеяние. Служкин весь фильм старается как можно меньше делать, оскоромившись лишь дважды: при устройстве в школу и решив заменить урок экскурсией. Именно потому он и выброшен из жизни, из супружеской постели, с катамарана и в финале - из школы. Логично, что в последней сцене жена решает, что он выпал с балкона - держаться на ногах этот человек не способен. Точнее, это его принципиальная, обдуманная позиция.
Но потому-то фильм и лучше книги, хотя, откровенно говоря, это тот случай, когда оба хуже. Вечный маленький мальчик Служкин, пермский Питер Пэн, пошедший вразнос, вызывает только недоумение. К нему и к автору возникает тьма вопросов, на которые и ответы слушать не хочется, потому что ясно - логики не прибавится там, где в ней не нуждались. В фильме же, напротив, очень много ответов, а вот вопросы ставить бесполезно. Были уже в истории литературы и кино многочисленные лишние люди, и все до смерти устали их жалеть. Хотя Хабенский такой грустноглазый и симпатичный в этом фильме, что хочется дать ему все же ласкового пинка, прижать к печке и сказать: «Давай, живи!» Но это уже женские фантазии, а ведь они текут вовсе не по тому руслу, куда их направлял режиссер, мечтающий о глубоком и сложном кино про ЖЫЗНЬ.
Трейлер фильма «Географ глобус пропил» меня сильно воодушевил. В какой-то момент подумалось: ай, хорошо черти режут! Кажется, найдено то самое, что превратит меня из тигра обратно в человека. Но я же не могу пойти по пути наименьшего сопротивления и сразу смотреть фильм, мне надо сначала вкусить первоисточник, который по определению лучше. Тем более что к этому, в сущности, призывали весьма достойные люди - Зина Корзина, например (Зина, если ты читаешь такие мелкопоместные блоги, как мой, знай, что ты не права).
Заполучив книгу, я бросилась в нее, как в водоем. И тут начались странности: вместо того, чтобы поплыть вольным брасом, получая удовольствие от созерцания окрестных пейзажей, я нелепо захлебывалась самого у берега. Пока я сражалась со стихией, в голове у меня бился один лишь вопрос: где же автор выкопал такого героя? Допустим, можно закрыть глаза на то, что он тискает свою ученицу, за что в нашей стране положена статья. Ну, бывает и не такая набоковщина! В конце-то концов, если у девушки уже отросла грудь, а об этом в книге сказано особливо, то тут у нас уже не педофил на вольных хлебах, а жертва возрастной дезориентации. Второй момент - алкоголь, этим никого не удивишь, хотя спаивать подростков мне кажется делом далеко не таким безобидным. На это можно возразить, что в книге подростки и сами бухают будь здоров, и главный герой не подлый развратитель, а случайный собутыльник. Впрочем, все это придирки.
Главное, что в герое не так, - это вовсе не его шатание по границе между тюрьмой и сумой. Плохо то, что этот так и не сумевший повзрослеть человек, вечный подросток, безответственный, шалый и глуповатый, показан автором благожелательно и со слезой умиления - как непонятый и отвергнутый, почти лирический герой. Кстати, сцены из школьной жизни советских времен, которые мудро вырезали из сценария фильма, только подчеркивают, что Служкин окаменел в возрасте четырнадцати-пятнадцати лет. Больше к нему ничего не прибавить - с камня все отваливается, теперь только убавлять.
В фильме попытались все это сгладить, усердно превращая разгильдяя в лишнего человека. Пришлось пожертвовать некоторыми деталями и не дать герою пристать к несовершеннолетней девушке. Водки стало меньше, хотя из песни слов не выкинешь. Если Служкина лишить любимого напитка, пропадет колорит. И даже дети на экране пьют с явной неохотой и в походе вопреки книге ведут трезвую жизнь. Любовь к ученице можно простить, но пьющих детей наша общественность не стерпела бы.
Еще, что несомненный плюс, в фильме нашли объяснение многим вывертам судьбы главного героя - и как он женился на такой грымзе, и почему с другом детства давно не виделся, и отчего он, такой умный, не нашел для себя ничего лучше, чем школа. Более того, был в корне переработан весь характер - не знаю, в сценарии это прописано или Хабенский так сыграл. Служкин в фильме ни разу не инфантил, это взрослый человек, можно сказать, матерый. Присказки и поговорки, так и сыпавшиеся изо рта героя в книге, здесь лишь мелкими блохами прыгают на фоне нормальной речи и выглядят уместно. И жену он другу не подкладывал, и в борделе, который вокруг него образовался, не участвовал (почти, за исключением сцены с пельменями, но тут уж все по книге), и на беззащитных школьниц не бросался. По сути дела, из всех претензий - только алкоголь.
И, что интересно, у этого обновленного Служкина выплыла другая проблема, более серьезная и потому интересная: он не умеет принимать решения и действовать в согласии с ними. Он в середине фильма, перед самыми пельменями, уподобляет себя святому - видимо, буддийскому, потому что его позиция - это полное недеяние. Служкин весь фильм старается как можно меньше делать, оскоромившись лишь дважды: при устройстве в школу и решив заменить урок экскурсией. Именно потому он и выброшен из жизни, из супружеской постели, с катамарана и в финале - из школы. Логично, что в последней сцене жена решает, что он выпал с балкона - держаться на ногах этот человек не способен. Точнее, это его принципиальная, обдуманная позиция.
Но потому-то фильм и лучше книги, хотя, откровенно говоря, это тот случай, когда оба хуже. Вечный маленький мальчик Служкин, пермский Питер Пэн, пошедший вразнос, вызывает только недоумение. К нему и к автору возникает тьма вопросов, на которые и ответы слушать не хочется, потому что ясно - логики не прибавится там, где в ней не нуждались. В фильме же, напротив, очень много ответов, а вот вопросы ставить бесполезно. Были уже в истории литературы и кино многочисленные лишние люди, и все до смерти устали их жалеть. Хотя Хабенский такой грустноглазый и симпатичный в этом фильме, что хочется дать ему все же ласкового пинка, прижать к печке и сказать: «Давай, живи!» Но это уже женские фантазии, а ведь они текут вовсе не по тому руслу, куда их направлял режиссер, мечтающий о глубоком и сложном кино про ЖЫЗНЬ.