(no subject)
в ближайшем от нас коллехио, а это очень хороший государственный коллехио с большим конкурсом, с утра до вечера били барабаны и переливались ксилофоны.
самый большой ужас соседей - ребёнок с барабаном или металофоном - эквадорцам, судя по всему, не ведом: дети ухайдакиваются в шкалах, готовясь к одному из многочисленных парадов.
когда детей выключили, вступили лягушки.
пятнадцать минут вверх от нашего дома скорым шагом - и начинается парк Метрополитано, то есть, городской парк. но мне кажется, к городу он не имеет ни малейшего отношения.
когда там смотришь с холма, как внизу, над городом, летят самолёты, понимаешь, что вот эти картинки в наивном жанре, очень тут популярные, на которых по небу летят паровозы, а в небе разбросаны яйца и рыбы, такая же правда, как пуантилизм в Париже, где воздух на нижних набережных дробится именно так, и никак иначе. думала, как оно всегда и везде диктует, что бы мы себе ни думали, и что школьник от диктанта может спастись только в болезнь, а так и спасаются.
когда все самолёты прилетают, вступают облака.
самый большой ужас соседей - ребёнок с барабаном или металофоном - эквадорцам, судя по всему, не ведом: дети ухайдакиваются в шкалах, готовясь к одному из многочисленных парадов.
когда детей выключили, вступили лягушки.
пятнадцать минут вверх от нашего дома скорым шагом - и начинается парк Метрополитано, то есть, городской парк. но мне кажется, к городу он не имеет ни малейшего отношения.
когда там смотришь с холма, как внизу, над городом, летят самолёты, понимаешь, что вот эти картинки в наивном жанре, очень тут популярные, на которых по небу летят паровозы, а в небе разбросаны яйца и рыбы, такая же правда, как пуантилизм в Париже, где воздух на нижних набережных дробится именно так, и никак иначе. думала, как оно всегда и везде диктует, что бы мы себе ни думали, и что школьник от диктанта может спастись только в болезнь, а так и спасаются.
когда все самолёты прилетают, вступают облака.