(no subject)
написала знакомому редактору, что, видимо, больше не русский журналист. на фоне свёрстаных на этой неделе статей в GEO-Traveller и Time-Out (Moscow) внешне звучало не очень убедительно, но, как ни странно, внутренне убеждение отлилось в письмо и как раз, и полновесно,
поскольку сейчас именно так и думаю.
буквы не получаются совсем, мозг захлёбывался, захлёбывался, и вот захлебнулся, у меня остановка мозга. нам с мозгом надо как-то это пережить и двинуть дальше. но сначала пережить. Аркадий Акимович Штейнберг, поэт, переводчик и художник, говорил, что без прекрасной лени нет большой работы, надо иногда полежать на диване. совсем не умею на диване, да и в гамаке ещё не умею. но я пока просто почитаю, пока не идут никакие буквы.
картинки остановила сама, железной рукой, вместо скачек с камерой по долам и горам, "пишу этюды": гоняю себя по цветочкам и чёрно-белому в цветном.
потому что получилась вот какая фигня: эквадорцам я интересна априори, как гринга с большой красивой камерой (нас здесь таких много, но они добрые и доверчивые, они верят, что мы все прекрасны). я даже местами и временами супер-фотограф, уже потому, что не щёлкаю всех индейских бабушек и деток просто так, а что-то там, вроде, хоть как-то строю.
русским в большинстве пофиг, что я вообще снимаю, потому что, умея хоть как-то строить кадр, в Эквадоре можно расслабиться и всё равно всех радовать. о! круто! девушка с мешком! о! круто! обезьянка с мандаринкой! о! круто! старичок и мальчик! а если это ещё перевести в чб... или выкрутить ручки...
и получается, что в стране цвета, света и ярких людей, начинаешь либо выкручивать ручки, либо переводить индейцев в чб. и на всём этом весело кататься, свесив ножки.
что это плохо, понимаю.
а хорошо на бегу получается не очень.
вот почему не вредно встать столбом.
так что, этюды. и "вращать медленно". пока не провернётся.
не обижайтесь, пожалуйста, все те прекрасные, кто строил на мне расчёт, из которого я выпадаю.
знакомый редактор сказала: русских журналистов много, не переживайте, Ксения, обойдёмся без Вас. но если что-то напишется и отснимется, опубликуем.
чистый ангел.
наверное, спит, стоя.
поскольку сейчас именно так и думаю.
буквы не получаются совсем, мозг захлёбывался, захлёбывался, и вот захлебнулся, у меня остановка мозга. нам с мозгом надо как-то это пережить и двинуть дальше. но сначала пережить. Аркадий Акимович Штейнберг, поэт, переводчик и художник, говорил, что без прекрасной лени нет большой работы, надо иногда полежать на диване. совсем не умею на диване, да и в гамаке ещё не умею. но я пока просто почитаю, пока не идут никакие буквы.
картинки остановила сама, железной рукой, вместо скачек с камерой по долам и горам, "пишу этюды": гоняю себя по цветочкам и чёрно-белому в цветном.
потому что получилась вот какая фигня: эквадорцам я интересна априори, как гринга с большой красивой камерой (нас здесь таких много, но они добрые и доверчивые, они верят, что мы все прекрасны). я даже местами и временами супер-фотограф, уже потому, что не щёлкаю всех индейских бабушек и деток просто так, а что-то там, вроде, хоть как-то строю.
русским в большинстве пофиг, что я вообще снимаю, потому что, умея хоть как-то строить кадр, в Эквадоре можно расслабиться и всё равно всех радовать. о! круто! девушка с мешком! о! круто! обезьянка с мандаринкой! о! круто! старичок и мальчик! а если это ещё перевести в чб... или выкрутить ручки...
и получается, что в стране цвета, света и ярких людей, начинаешь либо выкручивать ручки, либо переводить индейцев в чб. и на всём этом весело кататься, свесив ножки.
что это плохо, понимаю.
а хорошо на бегу получается не очень.
вот почему не вредно встать столбом.
так что, этюды. и "вращать медленно". пока не провернётся.
не обижайтесь, пожалуйста, все те прекрасные, кто строил на мне расчёт, из которого я выпадаю.
знакомый редактор сказала: русских журналистов много, не переживайте, Ксения, обойдёмся без Вас. но если что-то напишется и отснимется, опубликуем.
чистый ангел.
наверное, спит, стоя.