Смерть Ивана Ильича
Толстой гений, великий гений. И дело совсем не в писательской гениальности, не в мастерстве слова, а в феноменальной, волшебной, невероятной проницательности его. Даже не проницательности, ведь проницательность подразумевает, что человек лишь догадывается об истине, только нащупывает её, предчувствует, предощущает. Книги Толстого же будто носят отпечаток этой истины в себе, будто создают вокруг себя невидимое глазу поле, силовые линии -- истины, совести. Подносишь к "Ивану Ильичу" свой внутренний компас и стрелка его чётко вытягивается в нужном положении, указывая на добро и на зло, которые не субъективные категории вовсе, раз можно их вот так вот объективно вполне поверить невероятным нашим Толстым.