Кинофестиваль
"Фильм без названия", Михаэль Главоггер, Моника Вилли, 2017
Так же, как показывать обществу "Нелюбовь" Звягинцева -- словно делать этому обществу прививку -- нужно бы показывать и Михаэля Главоггера. Проблема с Главоггером в том, что кино его неигровое, привычки смотреть каковое у общества, увы, нет. Тем не менее, эту, последнюю, ленту Главоггера, нужно бы крутить в лобби гостиниц и в барах, в салонах красоты и в частных поликлиниках, в залах ожидания в аэропортах и в автосалонах.
Уродливая экономическая система причудливо перекосила единую, цельную, гармоничную нашу планету, сформировав несколько искусственно ярко освещенных островов благополучия посреди океана нищеты, мрака, отчаяния. Жители островов, живущие в довольстве -- лишь несколько процентов от всего человечества -- привыкли не замечать мрачной стихии вокруг своих уютных мирков, привыкли не задумываться о причинах благополучия своего и безысходного отчаяния мира остального. Замечая вокруг себя лишь свою цивилизацию, мы привыкли считать сложившуюся систему если не справедливой, то приемлемой, а порождаемое нынешней экономической системой зло -- неизбежным. Мы привыкли считать, что альтернативы рукотворному аду, устроенному для остального мира наиболее богатой и влиятельной цивилизацией на Земле, либо нет вовсе, либо она, альтернатива эта, утопична и даже смешна.
Чем-то всё это напоминает дневники Николая II, который ходит стрелять ворон, когда граждане в Питере массово задаются вопросом, где бы им взять хлеба.
Смоет всех.
Смотрите Главоггера, последний его фильм, смонтированный уже после его смерти. Фильм, во время съёмок которого он умер в Либерии, от малярии. Отдалённый звон колокола посреди веселой и шумной вечеринки. Письмо в бутылке для весело танцующих на верхней палубе огромного парохода, полным ходом идущего прямиком на льды.
Так же, как показывать обществу "Нелюбовь" Звягинцева -- словно делать этому обществу прививку -- нужно бы показывать и Михаэля Главоггера. Проблема с Главоггером в том, что кино его неигровое, привычки смотреть каковое у общества, увы, нет. Тем не менее, эту, последнюю, ленту Главоггера, нужно бы крутить в лобби гостиниц и в барах, в салонах красоты и в частных поликлиниках, в залах ожидания в аэропортах и в автосалонах.
Уродливая экономическая система причудливо перекосила единую, цельную, гармоничную нашу планету, сформировав несколько искусственно ярко освещенных островов благополучия посреди океана нищеты, мрака, отчаяния. Жители островов, живущие в довольстве -- лишь несколько процентов от всего человечества -- привыкли не замечать мрачной стихии вокруг своих уютных мирков, привыкли не задумываться о причинах благополучия своего и безысходного отчаяния мира остального. Замечая вокруг себя лишь свою цивилизацию, мы привыкли считать сложившуюся систему если не справедливой, то приемлемой, а порождаемое нынешней экономической системой зло -- неизбежным. Мы привыкли считать, что альтернативы рукотворному аду, устроенному для остального мира наиболее богатой и влиятельной цивилизацией на Земле, либо нет вовсе, либо она, альтернатива эта, утопична и даже смешна.
Чем-то всё это напоминает дневники Николая II, который ходит стрелять ворон, когда граждане в Питере массово задаются вопросом, где бы им взять хлеба.
Смоет всех.
Смотрите Главоггера, последний его фильм, смонтированный уже после его смерти. Фильм, во время съёмок которого он умер в Либерии, от малярии. Отдалённый звон колокола посреди веселой и шумной вечеринки. Письмо в бутылке для весело танцующих на верхней палубе огромного парохода, полным ходом идущего прямиком на льды.