понедельниковое
понедельник так непрост, когда тебе семь и ещё вчера - каникулы. когда тебе тридцать шесть и ещё вчера - каникулы, твоя тихая досада на всякие обстоятельства, обязательства и необходимости переживается уже не так остро, как тридцать лет назад. все эти досады уже немного подтаявшие, выцветшие по краям и не подступают к глазам слезами. просто саднит слегка, но с возрастом научаешься выпрыгивать из отчаяния. в тридцать шесть можешь позволить себе утешительные философские размышления, отказаться от намеченной встречи, можешь даже просто позволить себе никуда не пойти ранним утром понедельника просто потому, что тебе тридцать шесть, а не семь. с возрастом открываются роскошные возможности.
эти понедельники детства. они превращают обыкновенные вещи в почти родных существ, которые не желают быть оставленными: подушка, тёплый кокон одеяла, защищающий от прохладного утреннего воздуха, гуляющего по комнате. милый плюшевый поросёнок, соавтор всех твоих сновидений. уютная пижама по волшебству превращается в самую любимую одежду на свете. оставить всё это: ради чего?..
и только запах свежеиспечённых блинчиков способен примирить тебя с утром понедельника. тогда можно, простившись с плюшевым поросёнком, расцеловав его наивную родную морду, покинуть своё тёплое постельное гнёздышко. варенье с абрикосовыми косточками, чай с лимоном, мурлыкающий кот на коленях, немного утреннего радио с песнями на прекрасно-незнакомом языке...
и вот я, взрослая женщина, в шесть утра добавляю в тесто немного ванилина с корицей. зажигаю огонь под сковородой и, стараясь не греметь посудой, поднимаю занавес, готовясь к представлению нового дня. я, самое ленивое из всех известных мне существ на земле, - пеку по утрам то блинчики, то сырники, то оладьи. попытки овсяных каш, фруктовых смузи и витаминных салатиков провалились ещё в начале сентября:оказалось, ничто так не добавляет уныния в утренние часы перед школой, как тарелка манной каши или необходимость осилить серую массу полезной овсянки. всё же блинчики с вареньем - это уже компромисс.
иногда, если мне удаётся проявить героическую сознательность и проснуться пораньше, у нас остаётся за завтраком немного времени на помечтать. или на главу любимой книжки. и тогда дорога до школы - это уже не начало дня, а его продолжение, и непременное условие хорошего настроения - напоминание о том, что после уроков ещё остаются часы, часы и часы, прямо таки целый огромный день, за который стоооолько всего ещё можно сделать!
и классно лететь в школу на самокате, вдвоём, обгоняя прохожих и лавируя на пятнах первого тонкого льда, - нестись по разукрашенному листьями асфальту, протяжно дрожать голосом на неровных дорожках и чувствовать приятные, почти мягкие лоскутки свежевыстеленного асфальта под колёсами самоката...
и понедельник превращается в пристань, от которой ты отчаливаешь в океан своей огромной удивительной жизни.
возвращаюсь домой, пью кофе, смотрю на солнце за окном. думаю о детёныше. так хочется верить, что все эти сырники-ваниль-главы книжек-самокатные полёты над листвой, - что всё это, действительно, делает его понедельники приятными. что мы думаем хотя бы немного похоже. что я хоть отчасти чувствую то же, что чувствует он. что я не ошибаюсь, выбирая блинчики вместо овсянки и абрикосовое варенье вместо витаминных салатов. что у него будет чудесный день, и что эти чудесности начинаются здесь, - у нашего причала.
в тридцать шесть отдаёшь себе отчёт в том, что ты способна влиять только на момент, на здесь и сейчас, - и может быть, этими "здесь и сейчас" ещё на его прекрасное будущее.
эти понедельники детства. они превращают обыкновенные вещи в почти родных существ, которые не желают быть оставленными: подушка, тёплый кокон одеяла, защищающий от прохладного утреннего воздуха, гуляющего по комнате. милый плюшевый поросёнок, соавтор всех твоих сновидений. уютная пижама по волшебству превращается в самую любимую одежду на свете. оставить всё это: ради чего?..
и только запах свежеиспечённых блинчиков способен примирить тебя с утром понедельника. тогда можно, простившись с плюшевым поросёнком, расцеловав его наивную родную морду, покинуть своё тёплое постельное гнёздышко. варенье с абрикосовыми косточками, чай с лимоном, мурлыкающий кот на коленях, немного утреннего радио с песнями на прекрасно-незнакомом языке...
и вот я, взрослая женщина, в шесть утра добавляю в тесто немного ванилина с корицей. зажигаю огонь под сковородой и, стараясь не греметь посудой, поднимаю занавес, готовясь к представлению нового дня. я, самое ленивое из всех известных мне существ на земле, - пеку по утрам то блинчики, то сырники, то оладьи. попытки овсяных каш, фруктовых смузи и витаминных салатиков провалились ещё в начале сентября:оказалось, ничто так не добавляет уныния в утренние часы перед школой, как тарелка манной каши или необходимость осилить серую массу полезной овсянки. всё же блинчики с вареньем - это уже компромисс.
иногда, если мне удаётся проявить героическую сознательность и проснуться пораньше, у нас остаётся за завтраком немного времени на помечтать. или на главу любимой книжки. и тогда дорога до школы - это уже не начало дня, а его продолжение, и непременное условие хорошего настроения - напоминание о том, что после уроков ещё остаются часы, часы и часы, прямо таки целый огромный день, за который стоооолько всего ещё можно сделать!
и классно лететь в школу на самокате, вдвоём, обгоняя прохожих и лавируя на пятнах первого тонкого льда, - нестись по разукрашенному листьями асфальту, протяжно дрожать голосом на неровных дорожках и чувствовать приятные, почти мягкие лоскутки свежевыстеленного асфальта под колёсами самоката...
и понедельник превращается в пристань, от которой ты отчаливаешь в океан своей огромной удивительной жизни.
возвращаюсь домой, пью кофе, смотрю на солнце за окном. думаю о детёныше. так хочется верить, что все эти сырники-ваниль-главы книжек-самокатные полёты над листвой, - что всё это, действительно, делает его понедельники приятными. что мы думаем хотя бы немного похоже. что я хоть отчасти чувствую то же, что чувствует он. что я не ошибаюсь, выбирая блинчики вместо овсянки и абрикосовое варенье вместо витаминных салатов. что у него будет чудесный день, и что эти чудесности начинаются здесь, - у нашего причала.
в тридцать шесть отдаёшь себе отчёт в том, что ты способна влиять только на момент, на здесь и сейчас, - и может быть, этими "здесь и сейчас" ещё на его прекрасное будущее.