Искра жизни
Как вы считаете, у лыж есть душа?
Могут ли они страдать, тосковать, радоваться, быть счастливыми? А если могут, то что же в таком случае чувствуют лыжи, отжившие свой век?
Непростой вопрос, и разобраться в нём среди блестящего карнавала современных горнолыжных курортов не представляется возможным - атмосфера бесконечного праздника там поддерживается на постоянной основе, и распознать истинные эмоции не то что лыж, а даже и людей у вас вряд ли получится. Чтобы содрать эту пелену, нужен какой-нибудь парадокс - например, оказаться стоящим на склоне в лыжах посреди...Африки.
Нет, ребята, это не про избитую шутку насчёт неправильно подобранной к асфальтовому покрытию смазки. Однако, обо всём по порядку...
Итак - Марокко. Это где берберы, оливки, аргановое масло, гашиш, сепаратисты Западной Сахары и площадь Джемаа-эль-Фна, что в древнем имперском городе Марракеш. Казалось бы, причём тут... Однако, в каких-то шести десятках километров к югу от этой самой Джемаа-эль-Фна из выжженных африканских солнцем равнин встают чёрные пики хребта Высокий Атлас. Хотя постойте, почему это чёрные? Ну конечно же, белые! Ведь минимум четыре месяца в году в этих горах лежит снег - и вы понимаете, что это значит.
Понимают и сами марокканцы, так что в этом районе Высокого Атласа функционирует Oukaïmeden - одна из двух существующих в королевстве горнолыжек.
И, честно признаться, в середине апреля в Укаимеден я ехал уже безо всяких катальных мыслей, просто чтобы просто погулять и поглазеть, но на месте обнаружил сверкающие свежей белизной склоны. Со слов локалов, всё уже было стаяло, но буквально пару дней назад пришёл циклон, и намело местами добрые полметра.
От радостных восклицаний "Ски?!" и тыканий пальцем в сторону горы я поначалу, конечно, отнекивался, но внутренне уже понимал, что это неизбежность. Ну в самом деле - как-то было бы нелепо потом, в первую очередь перед самим собой, если бы отказался от движухи.
Дал ребятам отмашку - понесли мне снарягу, в основном, системы "Выброшено из проката в Андорре в 1992 году по причине полного износа". Да, вот оно - место, где лыжи, которых время или новые технологии выбросили на обочину спортивной жизни, упорно отказываются тихо догнивать отпущенное им время.
Чего там только не было, каких-то только раритетов - от совершенно уже музейных Kneissl и Dynamic до вполне себе молодцеватых Bandit XXX (прадедушка всей современной freeski-линейки Rossignol). С ботинками чуть грустнее - с расстеленных на снегу ковров на меня грустно взирали десятки разнокалиберных валенок Alpina и Raichle.
Я уже морально приготовился превозмогать, но, на удивление, сыскались четырёхклипсовые Salomon, на которые вполне можно было смотреть без слёз ностальгии, и (вот они, лыжи моей мечты!) K2 Four R - с кантами по всей длине и без единой дыры на скользяке.
Как я выяснил чуть позже, в феврале 1996 года обозреватель журнала Outside Уилл Гадд писал про эту модель буквально следующее - "То, что лыжи отлично режут большую дугу при их ростовке, является истинным свидетельством успеха их радикального шейпа. 14-миллиметровый боковой вырез особенно хорошо работает на разбитом склоне или в глубоком и влажном снегу - то есть в двух наиболее неблагоприятных для ваших ПКС условиях". Чувствуете? А шейп-то радикальный! А именно - геометрия 103-70-93 при ростовке 167. Да и забота о ПКС, честно признаться, очень трогает. За соединение же тушки пилота со снарядом отвечали совершенно космические с виду Marker M900.
Более того, на крепах удалось даже затяжечку отрегулировать - так что я заочно посчитал, что с экипировкой мне повезло. К тому же, как-то несолидно уже после стольких лет в танцах сетовать на штаны.
Следующий пункт программы - залезть на гору. По причине весны все подъёмники давно уже не работают, и варианты - либо две ноги, либо четыре. За четыре ноги (в виде феноменально грустного ослика) комитет по торжественному обуванию залётного туриста вначале зарядил мне восхитительно идиотские тысячу дирхам. Вместе весело посмеялись, после чего я закинул лыжи на плечо и бодро пошагал вверх. Метров через двести, видимо, впечатлённый моей бодростью, меня догнал хозяин ослика, и с ним уже разговор состоялся вполне деловой, так что нижнюю плоскую часть я проехал-таки верхом, но дальше начался довольно крутой взлёт, прибавилось снега, и животина начала откровенно буксовать.
Спасибо и на том, дальше уж сам как-нибудь. Благо, синенькие Four R весят, по ощущениям, едва ли не легче моего паркового сетапа.
Дотопал до местной подсадки.
Высота три тысячи, солнце жарит как проклятое, а у меня ни капли воды с собой даже. Верхушку видно, но до неё ещё аж двести семьдесят метров перепада, а время поджимает.
Разум перевешивает гонор - со словами "Эх, давненько я в джинсах не катался!" впрыгиваю в свои моднейшие К2 и мчу вниз.
И знаете что - мчится-то прекрасно! Снег очень плотный, сплавленный солнцем, но при этом на поверхности весьма прохладный, каши нет - неожиданный, но приятный сюрприз. Поначалу осторожничаю с этим радикальным творением родом из конца прошлого века, но после пары-тройки пристрелочных поворотов понимаю - лыжи ведут себя более чем уверенно. Отлично стоят в дуге, не пытаются брыкаться на перекантовке, легко переходят из радиуса в радиус.
Через какое-то время осознаю, что катание на снаряжении более чем двадцатилетней давности нисколько меня не напрягает, более того - я получаю искреннее удовольствие от происходящего. Да и сам гора хороша - есть уклон, есть перегибчики, рельеф - начинаю жалеть, что не добрался сюда зимой. Поддаю ходов, пытаясь спровоцировать лыжи на какой-нибудь фортель - но героям публикации Outside будто только того и надо - продолжают скользить абсолютно надёжно и предсказуемо.
Работает боковой вырез, шайтана сын, работает во все свои 14 американских миллиметров! Как будто и не было всех этих лет, как будто только вчера в ски-шопе достали из коробки новую пару, сняли с лыж плёнку и прикрутили крепы, как будто не кочевали они из проката в прокат, чтобы осесть в итоге в далёкой экзотической совсем не лыжной стране...
На выкате встречать меня выбежал на склон весь комитет - со смартфонами наизготовку. То ли я поразил локалов упорством и элегантностью, то ли они просто ожидали, что я словлю внизу камень и красиво разберусь им на радость (что более вероятно).
Эх, наивные африканские души, видели бы вы ГЛЦ «Металлург-Магнитогорск» (в просторечии - Банчик) в бесснежную зиму, знали бы, что уральских людей парочкой булыжников на понт не возьмёшь.
Щедро фоткаюсь со всеми, выстёгиваюсь из креп - и с изумлением осознаю, что не хочу отдавать лыжи. Казалось бы, ну чего там - один спуск, в пол-горы, в джинсах, больше галочки ради, вот, мол, катался в Африке, но…
K2 Four R - стоит лишь показаться вместе с ними где-нибудь в районе посадки на «Кавказский экспресс», и очередь пресыщенных райдеров замелькает улыбочками, расцветёт смешками, зашепчет на ушко - «Бабушкины, не иначе! - Да нее, это на ски.ру в барахолке ветеран раздавал за пиво… - Давай ща за ним поедем и видос снимем!». Говорите, что хотите - но эти лыжи несли меня вниз по склонам Высокого Атласа так бережно, так филигранно, так задорно, что в тот момент я не променял бы их ни на что другое.
Есть ли у лыж душа? Этот вопрос отныне я для себя считаю полностью прояснённым.
Памяти Дмитрия "RED" Климова
Могут ли они страдать, тосковать, радоваться, быть счастливыми? А если могут, то что же в таком случае чувствуют лыжи, отжившие свой век?
Непростой вопрос, и разобраться в нём среди блестящего карнавала современных горнолыжных курортов не представляется возможным - атмосфера бесконечного праздника там поддерживается на постоянной основе, и распознать истинные эмоции не то что лыж, а даже и людей у вас вряд ли получится. Чтобы содрать эту пелену, нужен какой-нибудь парадокс - например, оказаться стоящим на склоне в лыжах посреди...Африки.
Нет, ребята, это не про избитую шутку насчёт неправильно подобранной к асфальтовому покрытию смазки. Однако, обо всём по порядку...
Итак - Марокко. Это где берберы, оливки, аргановое масло, гашиш, сепаратисты Западной Сахары и площадь Джемаа-эль-Фна, что в древнем имперском городе Марракеш. Казалось бы, причём тут... Однако, в каких-то шести десятках километров к югу от этой самой Джемаа-эль-Фна из выжженных африканских солнцем равнин встают чёрные пики хребта Высокий Атлас. Хотя постойте, почему это чёрные? Ну конечно же, белые! Ведь минимум четыре месяца в году в этих горах лежит снег - и вы понимаете, что это значит.
Понимают и сами марокканцы, так что в этом районе Высокого Атласа функционирует Oukaïmeden - одна из двух существующих в королевстве горнолыжек.
И, честно признаться, в середине апреля в Укаимеден я ехал уже безо всяких катальных мыслей, просто чтобы просто погулять и поглазеть, но на месте обнаружил сверкающие свежей белизной склоны. Со слов локалов, всё уже было стаяло, но буквально пару дней назад пришёл циклон, и намело местами добрые полметра.
От радостных восклицаний "Ски?!" и тыканий пальцем в сторону горы я поначалу, конечно, отнекивался, но внутренне уже понимал, что это неизбежность. Ну в самом деле - как-то было бы нелепо потом, в первую очередь перед самим собой, если бы отказался от движухи.
Дал ребятам отмашку - понесли мне снарягу, в основном, системы "Выброшено из проката в Андорре в 1992 году по причине полного износа". Да, вот оно - место, где лыжи, которых время или новые технологии выбросили на обочину спортивной жизни, упорно отказываются тихо догнивать отпущенное им время.
Чего там только не было, каких-то только раритетов - от совершенно уже музейных Kneissl и Dynamic до вполне себе молодцеватых Bandit XXX (прадедушка всей современной freeski-линейки Rossignol). С ботинками чуть грустнее - с расстеленных на снегу ковров на меня грустно взирали десятки разнокалиберных валенок Alpina и Raichle.
Я уже морально приготовился превозмогать, но, на удивление, сыскались четырёхклипсовые Salomon, на которые вполне можно было смотреть без слёз ностальгии, и (вот они, лыжи моей мечты!) K2 Four R - с кантами по всей длине и без единой дыры на скользяке.
Как я выяснил чуть позже, в феврале 1996 года обозреватель журнала Outside Уилл Гадд писал про эту модель буквально следующее - "То, что лыжи отлично режут большую дугу при их ростовке, является истинным свидетельством успеха их радикального шейпа. 14-миллиметровый боковой вырез особенно хорошо работает на разбитом склоне или в глубоком и влажном снегу - то есть в двух наиболее неблагоприятных для ваших ПКС условиях". Чувствуете? А шейп-то радикальный! А именно - геометрия 103-70-93 при ростовке 167. Да и забота о ПКС, честно признаться, очень трогает. За соединение же тушки пилота со снарядом отвечали совершенно космические с виду Marker M900.
Более того, на крепах удалось даже затяжечку отрегулировать - так что я заочно посчитал, что с экипировкой мне повезло. К тому же, как-то несолидно уже после стольких лет в танцах сетовать на штаны.
Следующий пункт программы - залезть на гору. По причине весны все подъёмники давно уже не работают, и варианты - либо две ноги, либо четыре. За четыре ноги (в виде феноменально грустного ослика) комитет по торжественному обуванию залётного туриста вначале зарядил мне восхитительно идиотские тысячу дирхам. Вместе весело посмеялись, после чего я закинул лыжи на плечо и бодро пошагал вверх. Метров через двести, видимо, впечатлённый моей бодростью, меня догнал хозяин ослика, и с ним уже разговор состоялся вполне деловой, так что нижнюю плоскую часть я проехал-таки верхом, но дальше начался довольно крутой взлёт, прибавилось снега, и животина начала откровенно буксовать.
Спасибо и на том, дальше уж сам как-нибудь. Благо, синенькие Four R весят, по ощущениям, едва ли не легче моего паркового сетапа.
Дотопал до местной подсадки.
Высота три тысячи, солнце жарит как проклятое, а у меня ни капли воды с собой даже. Верхушку видно, но до неё ещё аж двести семьдесят метров перепада, а время поджимает.
Разум перевешивает гонор - со словами "Эх, давненько я в джинсах не катался!" впрыгиваю в свои моднейшие К2 и мчу вниз.
И знаете что - мчится-то прекрасно! Снег очень плотный, сплавленный солнцем, но при этом на поверхности весьма прохладный, каши нет - неожиданный, но приятный сюрприз. Поначалу осторожничаю с этим радикальным творением родом из конца прошлого века, но после пары-тройки пристрелочных поворотов понимаю - лыжи ведут себя более чем уверенно. Отлично стоят в дуге, не пытаются брыкаться на перекантовке, легко переходят из радиуса в радиус.
Через какое-то время осознаю, что катание на снаряжении более чем двадцатилетней давности нисколько меня не напрягает, более того - я получаю искреннее удовольствие от происходящего. Да и сам гора хороша - есть уклон, есть перегибчики, рельеф - начинаю жалеть, что не добрался сюда зимой. Поддаю ходов, пытаясь спровоцировать лыжи на какой-нибудь фортель - но героям публикации Outside будто только того и надо - продолжают скользить абсолютно надёжно и предсказуемо.
Работает боковой вырез, шайтана сын, работает во все свои 14 американских миллиметров! Как будто и не было всех этих лет, как будто только вчера в ски-шопе достали из коробки новую пару, сняли с лыж плёнку и прикрутили крепы, как будто не кочевали они из проката в прокат, чтобы осесть в итоге в далёкой экзотической совсем не лыжной стране...
На выкате встречать меня выбежал на склон весь комитет - со смартфонами наизготовку. То ли я поразил локалов упорством и элегантностью, то ли они просто ожидали, что я словлю внизу камень и красиво разберусь им на радость (что более вероятно).
Эх, наивные африканские души, видели бы вы ГЛЦ «Металлург-Магнитогорск» (в просторечии - Банчик) в бесснежную зиму, знали бы, что уральских людей парочкой булыжников на понт не возьмёшь.
Щедро фоткаюсь со всеми, выстёгиваюсь из креп - и с изумлением осознаю, что не хочу отдавать лыжи. Казалось бы, ну чего там - один спуск, в пол-горы, в джинсах, больше галочки ради, вот, мол, катался в Африке, но…
K2 Four R - стоит лишь показаться вместе с ними где-нибудь в районе посадки на «Кавказский экспресс», и очередь пресыщенных райдеров замелькает улыбочками, расцветёт смешками, зашепчет на ушко - «Бабушкины, не иначе! - Да нее, это на ски.ру в барахолке ветеран раздавал за пиво… - Давай ща за ним поедем и видос снимем!». Говорите, что хотите - но эти лыжи несли меня вниз по склонам Высокого Атласа так бережно, так филигранно, так задорно, что в тот момент я не променял бы их ни на что другое.
Есть ли у лыж душа? Этот вопрос отныне я для себя считаю полностью прояснённым.
Памяти Дмитрия "RED" Климова