О войне со временем, или Перламутровая луна Рамадана.
Михаил Король утверждает, что город Иерусалим был назван в честь бога заката, а ваша покорнейшая сказала бы - в честь бога сумерек.
Потому что это самое иерусалимское время, время розового света, высокого ветра и неправдоподобной тишины, стоящей в Иерусалиме поверх обычного шума, который как-то теряется на ее фоне.
Именно в сумерках и началась длинная прогулка вдоль стен Старого города с m_k, одним из лучших местных экскурсоводов, во время которой вашу покорнейшую посетило несколько нижеследующих мыслей, отчасти связанных с темой прогулки, а отчасти не связанных.
Не замечали ли Вы, что жители Иерусалима, столь склонные рассказывать истории из реальной жизни, касающиеся самых разных мест или зданий, крайне редко рассказывают о тех же самых местах истории символические или, если хотите, мистические?
В чем причина подобного странного, казалось бы, явления? В попытке ли уцепиться за как можно крепче за каменистую землю в городе, где мощный ветер нуминозного выметает из головы остатки позитивизма даже у самых одеревенелых рационалистов? В подсознательной ли самозащите человеческого разума, неспособного вместить все то, что несет в себе город, перенасыщенный смыслами? Или, как предположил наш учитель дороги, местные жители так глубоко живут в самой сердцевине мистических историй, что уже не видят в них символического значения и рассказывают о воскресении из мертвых и крылатом звере точно тем же тоном, что и о белом коне императора Вильгельма? И сами не понимают всей нелепости этого.
Так ли это или иначе, но этот город не позволяет рассказывать притчи, хотя здесь их можно рассказывать сотнями. Он изобилует камнями, черепками, гробницами, Голгофами, точными адресами происшедшего и описанного в текстах, вещественными доказательствами, предметами, стенами, раскопками, вещами, вещами, вещами... Всем тем, за что может уцепиться смятенный разум, когда его сносит всепроникающий и мощный иерусалимский высокий ветер.
Я расскажу вам только одну историю, услышанную от Михаила Короля - историю, глубоко поразившую мое воображение.
Кто из нас не знает о том, что раньше у Яффских ворот стояла часовая башня, современного вида которой не вынесли англичане? Кому не известно, что она была родной сестрой таких же башен в Яффо, в Назарете и в разных других городах? Кто не слышал, что построил эти башни последний турецкий султан?
Так обычно рассказывают эту историю и такой все ее знают - не историей, но простой биографией зданий. Сначала было одно, потом другое. Это происходило здесь, посмотрите налево, а это там, посмотрите направо. Потрогайте камень, который трогал Иисус, пощупайте его хорошенько, вцепитесь в него мертвой хваткой, чтобы не потерять рассудок от самой мысли о том, что Он существовал. А теперь все свободны и могут отправляться есть свой фалафель.
Но только когда я услышала эту историю такой, какой ее рассказывает Михаил Король, я всей кожей ощутила и несуществующую башню, и часы, и англичан... и упругое касание иерусалимского предзакатного ветра, продувающего все это насквозь.
Правда ли это или только легенда, но история эта гласит, что султан Абдул Хамид сошел с ума от долгих лет правления империей - и предметом его безумия стало время. В каждом городе он решил построить по памятнику времени. И водрузил по часовой башне. Этого-то вторжения математически измеренного времени в жаркое безвременье Леванта и не вынесли англичане.
Правда ли это или легенда...
Но только эта история заставила вашу покорнейшую живо вообразить начало ХХ в., властного старца, обезумевшего от сражения со временем, от бессилия в ожидании смерти, которая все не приходит - и его попытку победить всемогущего врага, поставив в каждом городе заметную всем точную машину, которая будет перемалывать, изничтожать, загонять в рамки эту бесформенную и жуткую субстанцию. И англичан, очень опытных на Востоке, очень хорошо понимающих, что студень лучше не сжимать и не загонять в рамки, потому что студень здесь слишком легко оказывается динамитом. И что хорошие вещи на Востоке не тикают.
Не стану рассказывать вам о прогулке - о сумерках и перламутровой луне в розовом небе, о нежных сияющих гирляндах, которыми украшен Восточный Иерусалим к празднику, о ночном мусульманском кладбище, идущем вдоль стены города, светящемся потоке машин внизу и приглушенном расстоянием призыве муэдзина, о радости и надежде всех тех, для кого пришла праздничная ночь - обо всем том, о чем говорил арабский юноша, встретивший нас по дороге и все повторявший по-английски: "Муслим, муслим". О, да, действительно муслим - в лучших, нежнейших и глубочайших смыслах этого слова. Длинный получился бы рассказ.
Просто взгляните на эти картинки и представьте себе розовый свет, темнеющие небеса, гирлянды, людей, для которых закончился пост, сидящих кружком прямо на газоне под стенами города вокруг немудрящей снеди, высокий иерусалимский ветер и луну, плывущую над Иерусалимом - перламутровую луну Рамадана.
