Дагон / Dagon / Cтюарт Гордон / 2001
В западно-семитской мифологии почитатели всяких культов и религиозных воззрений с именем "Дагон" отождествляли самое настоящее божество, которое у филистимлян приобрело статус национального. Данное имя связывали в своём происхождении с древнееврейским языком, согласно которому суть именования выливалась в слова "зерно" или "злак". В то же время ивритская трактовка апеллирует к трансформации в "рыба", что связано с народной этимологией. Таким образом, предположено, что "Дагон" являлся богом сельского хозяйства - тем самым важным божеством, что обеспечивало своей силой фактически насыщение и пропитание ему поклонявшихся, и в этом его высокая важность. Можно превалировать в своей вере к богам войны, семейного очага и прочего, но кушать-то хочется всегда и именно "Дагон" своей персоной благословлял наилучшее удовлетворение этих человеческих потребностей, проявляя своей сутью земледелие, плодородие, изготовление хлеба и сеяние зерна.
Однако именно в традиционном толковании Библии "Дагон" совмещается с ивритским словом "рыба", а само божество обозначается как получеловек-полурыба. Именно такой вариант трактовки использовал известный писатель Говард Лавкрафт, создавая пантеон своих мифических божеств и представляя Дагона как получеловека-полурыбу огромных размеров.
Изображение Дагона из William & Robert Chambers Encyclopaedia - A Dictionary of Universal Knowledge for the People (Philadelphia: J. B. Lippincott & Co., 1881)
В мирах Лавкрафта Дагон являлся одним из меньших божеств и вместе с супругой Гидрой царствовал над Глубоководными. Божество упоминается в нескольких рассказах писателя, среди которых одноимённый "Дагон" и "Тень над Иннсмутом". И именно последнее произведение в большей своей степени легло в основу этого испанского фильма, хоть и со значительными отхождениями, иной раз вызывающими пререкания со стороны поклонников литературной основы.
Иллюстрация Джеффа Реммера к рассказу "Дагон"
Созданный главным экранизатором произведений Лавкрафта режиссёром Стюартом Гордоном, фильм, при бюджете в почти 5 миллионов долларов, всё-таки приобретал во внешности некоторую бюджетность, которая всецело сказывается на компьютерных эффектах (хорошо, что их немного). Однако, что важно, картина создаёт атмосферу, мистическую, запустелую, дождливую. Может эта и не атмосфера произведений (вообще в обзоре не хотелось бы связывать кинофильм с его литературной первоосновой), но она присутствует, что подчёркивается складывающими необходимые составляющие видами и местами, музыкой и цветовой гаммой фильма.
Отдыхают тут четверо людей в составе двух женщин и двух мужчин на яхте возле испанского побережья. Более зрелого возраста люди, по-видимому, уже супруги, а оставшиеся молодовыглядящие ещё милуются в бурных романтических и сексуальных страстях, только вот паренёк заработался немного и думает о работе даже на отдыхе. Вроде бы начинавшаяся небольшая ссора по поводу этого вскоре завершается вмиг возникшей бурей - небо почернело, ветер убыстрился, море завихрилось, дождь хлынул. Яхта попадает на мель, супруги в жизненнопасной ситуации, молодёжь отправляется на берег, где попадает в окружение мрачного, цвета асфальтно-серо-землистого опустошённого городка, где ни души и создаётся напряжение вообще иной реальности. Такая резкая и разительная перемена с солнечного моря и угрюмого покинутого городка кажется фантастической и, в то же время, живой. Здесь умещаются неуловимые чувства готического и нуарного, вспоследствии иногда совмещённого, а иногда заменяющегося атмосферой и настроением картины "Тёмный город" от 1998 года и компьютерной игры Bioshock. Однако атмосфера кажется вовсе и не фатальной и не давящей, но словно сказочной, какой-то наивно фантастической, похожей на чувства, порождаемые задниками мрачных компьютерных квестов про ужасные и странные события.
Но, так или иначе, на непонятный зов песнопений в опустошённом городе герои попадают в оккультную церковь, предназначенную для поклонения "Дагону". Здесь они встречают пастора, который намеревается им якобы помочь. И, в то время как парень отправляется на яхту за супругами (матросы в своих тёмных очках и кремово-белом гриме прекрасны), девушка Барбара попадает в плен. По возвращении в город пареньку упаковывают в уши большую порцию лапши о том, что девушка уехала за полицией. Он отправляется в гостиницу и здесь-то вся череда непонятностей и странностей переходит в режим беготни и нон-стопа, когда на паренька накидываются толпы человеко-рыб, издающих удивительные хлюпающие, крякающие, шипящие и мычающие звуки. Они как рыбо-зомби двигаются истуканистым образом, имеют зачатки превращения в рыб, полувылупленные глаза (некоторые персонажи приобретают сходство с героями "Семейки Аддамс", в особенности с дворецким Ларчем) и вообще они вовсе не страшны, во мне же вызвали более симпатию.
В дальнейшем из уст местного забулдыги паренёк узнал историю падения города, согласно которой в давние-давние времена на селение пала безысходность в поимке одного из единственных видов пропитания - рыбы. Какой-то моряк воззвал к народу и призвал поклоняться другому божеству - Дагону. Христианские идолы были разрушены, священнослужители убиты, церковь переоборудована в культ служения новому божеству. С тех пор люди начали находить в воде золото и бед не знали, только вот постепенно начали превращаться в рыб и затем уходить в море, к Дагону, где их ждало вечное блаженство и вечная жизнь. Паренька то и дело выручает рыбная принцесса, ранее приходившая ему во снах, он оказывается на ритуале жертвоприношения своей девушки и здесь разыгрываются все финальные неожиданные драматические события, исходя из которых оказывается, что паренёк вовсе здесь и не случайно оказался.
Со внешностью и материальной реальностью с атмосферой, пожалуй, у фильма всё в порядке, вот только актёрская игра частенько не нравилась, в особенности в исполнении недо Герберта Уэста с его двумя возможностями. Что радует - притягивающая музыка и навевающие мистичности ритуалы со всем известными "Йа". А инквизиционная сцена снятия кожи с лица забулдыги, где пастор словно обрисованный яркими красками жуткий инквизитор-пытатель, сделана весьма кроваво и натуралистично-gore'ово. Наконец принцесса-русалка чем-то напомнила Соледад Миранду (она, например, исполнила главную роль в этом фильме), а рыбо-люди вообще бесподобны своими звуками, отдалённо напоминавшими о Dvar.
Картина в общем-то, видимо, прошла немного поодаль от широкого зрительского взгляда, но явно была недооценена. Хоть фильм в значительной степени и расходится с литературной первоосновой, но имеет свои интересные плюсы и бонусы. Дагон откроется зрителю только в финале в виде своих умыкающих к себе Барбару хилокомпьютерных щупалец, что сделано вполне правильно, ибо с такими эффектами показ его во всей красе смазал бы весь финал к чертям.
Однако именно в традиционном толковании Библии "Дагон" совмещается с ивритским словом "рыба", а само божество обозначается как получеловек-полурыба. Именно такой вариант трактовки использовал известный писатель Говард Лавкрафт, создавая пантеон своих мифических божеств и представляя Дагона как получеловека-полурыбу огромных размеров.
Изображение Дагона из William & Robert Chambers Encyclopaedia - A Dictionary of Universal Knowledge for the People (Philadelphia: J. B. Lippincott & Co., 1881)
В мирах Лавкрафта Дагон являлся одним из меньших божеств и вместе с супругой Гидрой царствовал над Глубоководными. Божество упоминается в нескольких рассказах писателя, среди которых одноимённый "Дагон" и "Тень над Иннсмутом". И именно последнее произведение в большей своей степени легло в основу этого испанского фильма, хоть и со значительными отхождениями, иной раз вызывающими пререкания со стороны поклонников литературной основы.
Иллюстрация Джеффа Реммера к рассказу "Дагон"
Созданный главным экранизатором произведений Лавкрафта режиссёром Стюартом Гордоном, фильм, при бюджете в почти 5 миллионов долларов, всё-таки приобретал во внешности некоторую бюджетность, которая всецело сказывается на компьютерных эффектах (хорошо, что их немного). Однако, что важно, картина создаёт атмосферу, мистическую, запустелую, дождливую. Может эта и не атмосфера произведений (вообще в обзоре не хотелось бы связывать кинофильм с его литературной первоосновой), но она присутствует, что подчёркивается складывающими необходимые составляющие видами и местами, музыкой и цветовой гаммой фильма.
Отдыхают тут четверо людей в составе двух женщин и двух мужчин на яхте возле испанского побережья. Более зрелого возраста люди, по-видимому, уже супруги, а оставшиеся молодовыглядящие ещё милуются в бурных романтических и сексуальных страстях, только вот паренёк заработался немного и думает о работе даже на отдыхе. Вроде бы начинавшаяся небольшая ссора по поводу этого вскоре завершается вмиг возникшей бурей - небо почернело, ветер убыстрился, море завихрилось, дождь хлынул. Яхта попадает на мель, супруги в жизненнопасной ситуации, молодёжь отправляется на берег, где попадает в окружение мрачного, цвета асфальтно-серо-землистого опустошённого городка, где ни души и создаётся напряжение вообще иной реальности. Такая резкая и разительная перемена с солнечного моря и угрюмого покинутого городка кажется фантастической и, в то же время, живой. Здесь умещаются неуловимые чувства готического и нуарного, вспоследствии иногда совмещённого, а иногда заменяющегося атмосферой и настроением картины "Тёмный город" от 1998 года и компьютерной игры Bioshock. Однако атмосфера кажется вовсе и не фатальной и не давящей, но словно сказочной, какой-то наивно фантастической, похожей на чувства, порождаемые задниками мрачных компьютерных квестов про ужасные и странные события.
Но, так или иначе, на непонятный зов песнопений в опустошённом городе герои попадают в оккультную церковь, предназначенную для поклонения "Дагону". Здесь они встречают пастора, который намеревается им якобы помочь. И, в то время как парень отправляется на яхту за супругами (матросы в своих тёмных очках и кремово-белом гриме прекрасны), девушка Барбара попадает в плен. По возвращении в город пареньку упаковывают в уши большую порцию лапши о том, что девушка уехала за полицией. Он отправляется в гостиницу и здесь-то вся череда непонятностей и странностей переходит в режим беготни и нон-стопа, когда на паренька накидываются толпы человеко-рыб, издающих удивительные хлюпающие, крякающие, шипящие и мычающие звуки. Они как рыбо-зомби двигаются истуканистым образом, имеют зачатки превращения в рыб, полувылупленные глаза (некоторые персонажи приобретают сходство с героями "Семейки Аддамс", в особенности с дворецким Ларчем) и вообще они вовсе не страшны, во мне же вызвали более симпатию.
В дальнейшем из уст местного забулдыги паренёк узнал историю падения города, согласно которой в давние-давние времена на селение пала безысходность в поимке одного из единственных видов пропитания - рыбы. Какой-то моряк воззвал к народу и призвал поклоняться другому божеству - Дагону. Христианские идолы были разрушены, священнослужители убиты, церковь переоборудована в культ служения новому божеству. С тех пор люди начали находить в воде золото и бед не знали, только вот постепенно начали превращаться в рыб и затем уходить в море, к Дагону, где их ждало вечное блаженство и вечная жизнь. Паренька то и дело выручает рыбная принцесса, ранее приходившая ему во снах, он оказывается на ритуале жертвоприношения своей девушки и здесь разыгрываются все финальные неожиданные драматические события, исходя из которых оказывается, что паренёк вовсе здесь и не случайно оказался.
Со внешностью и материальной реальностью с атмосферой, пожалуй, у фильма всё в порядке, вот только актёрская игра частенько не нравилась, в особенности в исполнении недо Герберта Уэста с его двумя возможностями. Что радует - притягивающая музыка и навевающие мистичности ритуалы со всем известными "Йа". А инквизиционная сцена снятия кожи с лица забулдыги, где пастор словно обрисованный яркими красками жуткий инквизитор-пытатель, сделана весьма кроваво и натуралистично-gore'ово. Наконец принцесса-русалка чем-то напомнила Соледад Миранду (она, например, исполнила главную роль в этом фильме), а рыбо-люди вообще бесподобны своими звуками, отдалённо напоминавшими о Dvar.
Картина в общем-то, видимо, прошла немного поодаль от широкого зрительского взгляда, но явно была недооценена. Хоть фильм в значительной степени и расходится с литературной первоосновой, но имеет свои интересные плюсы и бонусы. Дагон откроется зрителю только в финале в виде своих умыкающих к себе Барбару хилокомпьютерных щупалец, что сделано вполне правильно, ибо с такими эффектами показ его во всей красе смазал бы весь финал к чертям.