Безделье и символический голод
Прочитал у одного автора такое утверждение: "Новое же поколение... требовало большего количества «символических удовлетворений» (модная одежда, музыка, красивые витрины, фасады зданий, стильные автомобили - все это символы благополучия, но человек нуждается в таком потреблении символов, отсюда возникли и «стиляги»)".
Ранее также неоднократно встречал мнение, что "новое поколение выбрало пепси" по той причине, что в СССР они испытывали "символический голод". В частности, об этом писал и уважаемый мною С.Г. Кара-Мурза. И во всех случаях это объясняется (и даже как бы оправдывается) тем, что "человек нуждается в потреблении символов" и никуда от этого не деться.
Что же здесь не так?
В терминах "символическое удовлетворение", "символический голод" незаметным образом смешаны несколько потребностей совершенно различного характера.
Первая из них имеет отношение к эстетическому восприятию. Человек действительно нуждается в "эстетическом удовлетворении" постольку, поскольку у него есть способность к эстетической оценке и эстетическим переживаниям. Говоря проще, человеку лучше, когда вокруг красиво, чем когда вокруг некрасиво. Но редко у кого эта потребность бывает устойчиво ведущей, т.е. такой, которая способна подчинить себе остальные потребности на длительное время.
Вторая потребность состоит в том, что человеку требуются регулярные символические подтверждения "нормальности бытия". Это предметы и явления, данные в непосредственных ощущениях и создающие положительный эмоциональный фон, ощущение, что "всё вокруг идёт как надо". Например, наличие вокруг заметного числа беременных женщин и мамаш с колясками создаёт ощущение, что с воспроизводством всё в порядке. Созерцание военного парада создаёт ощущение защищенности. Картина колосящихся полей или заполненных продуктами прилавков создаёт ощущение, что голодная смерть не грозит тебе и твоим близким. И т.д. Это совсем не то, что читать статистические сводки: статистика даёт знание, но не даёт ощущения. Полагаю, что для каждого уровня потребностей "по Маслоу" можно найти подобные символы. Их функция - постоянно подтверждать, что соответствующая потребность будет удовлетворяться не только сейчас, но и в будущем, тем самым порождая пресловутую "уверенность в завтрашнем дне". Вряд ли кто-то станет всерьёз утверждать, что в СССР таких символов было недостаточно.
Наконец, есть потребность в символах еще одного рода. В этом случае символы - это материальные артефакты (модная одежда, музыка, красивые витрины, стильные автомобили), которые символизируют определенный уровень потребления. Их функция - подтверждать определенный потребительский статус человека (если речь о личных вещах) или страны (если речь о том, "что вокруг"). На первый взгляд, эта потребность напоминает предыдущую, но на самом деле принципиально от неё отличается. "Уверенность в завтрашнем дне" говорит о том, что текущие условия жизни субъекта будут продолжены в будущем, т.е. требует сравнения условий сейчас с прогнозными условиями будущего в отношении одного и того же субъекта. Тогда как оценка потребительского статуса требует сравнения условий жизни субъекта с условиями жизни другого субъекта в текущем времени. В первом случае - "колосящиеся поля", во втором - "сорок сортов колбасы", а также джинсы, жвачки с фантиками и прочие цветные бусы.
Полагаю, что именно потребность третьего рода и оказалась неудовлетворённой у советскго "поколения пепси". Вопрос - откуда она вообще взялась? Чтобы существовала потребность в подтверждении потребительского статуса необходимо, чтобы потребительский статус обладал самостоятельной ценностью. Но в СССР потребительство не пропагандировалось. Откуда же?
Возьмусь утверждать, что "символический голод" на цветные бусы возникает у человека только тогда, когда он мается от безделья.
Поясню. В принципе, человек не может не потреблять. Но в период, когда он поглощен целенаправленной деятельностью, потребление рассматривается лишь как один из процессов, обеспечивающих эту деятельность и тем самым - как одно из средств достижения текущей цели, при том - соразмерное этой цели. Если же цель отсутствует, а свободное время присутствует, потребление выходит на первый план. Но целенаправленность - это имманентное свойство человеческого сознания. Поэтому, в условиях достаточно длительного дефицита более значимых целей, целью становится достижение определенного уровня потребления. Который при сравнении с окружающими осознается как потребительский статус, с неизбежной конкуренцией за статус и потребностью в его постоянном подтверждении.
Таким образом, если считать "символический голод" одним из факторов краха советской модели жизнеустройства ("страну продали за джинсы"), то причиной здесь явилось длительное отсутствие для существенной части населения значимых целей, на которых могли бы сосредоточиться люди в свободное от основной работы время. Рост производительности труда привел к высвобождению времени, но в имеющейся модели жизнеустройства оказалось невозможным найти этому времени продуктивное применение. Это должно стать уроком на будущее.
Ранее также неоднократно встречал мнение, что "новое поколение выбрало пепси" по той причине, что в СССР они испытывали "символический голод". В частности, об этом писал и уважаемый мною С.Г. Кара-Мурза. И во всех случаях это объясняется (и даже как бы оправдывается) тем, что "человек нуждается в потреблении символов" и никуда от этого не деться.
Что же здесь не так?
В терминах "символическое удовлетворение", "символический голод" незаметным образом смешаны несколько потребностей совершенно различного характера.
Первая из них имеет отношение к эстетическому восприятию. Человек действительно нуждается в "эстетическом удовлетворении" постольку, поскольку у него есть способность к эстетической оценке и эстетическим переживаниям. Говоря проще, человеку лучше, когда вокруг красиво, чем когда вокруг некрасиво. Но редко у кого эта потребность бывает устойчиво ведущей, т.е. такой, которая способна подчинить себе остальные потребности на длительное время.
Вторая потребность состоит в том, что человеку требуются регулярные символические подтверждения "нормальности бытия". Это предметы и явления, данные в непосредственных ощущениях и создающие положительный эмоциональный фон, ощущение, что "всё вокруг идёт как надо". Например, наличие вокруг заметного числа беременных женщин и мамаш с колясками создаёт ощущение, что с воспроизводством всё в порядке. Созерцание военного парада создаёт ощущение защищенности. Картина колосящихся полей или заполненных продуктами прилавков создаёт ощущение, что голодная смерть не грозит тебе и твоим близким. И т.д. Это совсем не то, что читать статистические сводки: статистика даёт знание, но не даёт ощущения. Полагаю, что для каждого уровня потребностей "по Маслоу" можно найти подобные символы. Их функция - постоянно подтверждать, что соответствующая потребность будет удовлетворяться не только сейчас, но и в будущем, тем самым порождая пресловутую "уверенность в завтрашнем дне". Вряд ли кто-то станет всерьёз утверждать, что в СССР таких символов было недостаточно.
Наконец, есть потребность в символах еще одного рода. В этом случае символы - это материальные артефакты (модная одежда, музыка, красивые витрины, стильные автомобили), которые символизируют определенный уровень потребления. Их функция - подтверждать определенный потребительский статус человека (если речь о личных вещах) или страны (если речь о том, "что вокруг"). На первый взгляд, эта потребность напоминает предыдущую, но на самом деле принципиально от неё отличается. "Уверенность в завтрашнем дне" говорит о том, что текущие условия жизни субъекта будут продолжены в будущем, т.е. требует сравнения условий сейчас с прогнозными условиями будущего в отношении одного и того же субъекта. Тогда как оценка потребительского статуса требует сравнения условий жизни субъекта с условиями жизни другого субъекта в текущем времени. В первом случае - "колосящиеся поля", во втором - "сорок сортов колбасы", а также джинсы, жвачки с фантиками и прочие цветные бусы.
Полагаю, что именно потребность третьего рода и оказалась неудовлетворённой у советскго "поколения пепси". Вопрос - откуда она вообще взялась? Чтобы существовала потребность в подтверждении потребительского статуса необходимо, чтобы потребительский статус обладал самостоятельной ценностью. Но в СССР потребительство не пропагандировалось. Откуда же?
Возьмусь утверждать, что "символический голод" на цветные бусы возникает у человека только тогда, когда он мается от безделья.
Поясню. В принципе, человек не может не потреблять. Но в период, когда он поглощен целенаправленной деятельностью, потребление рассматривается лишь как один из процессов, обеспечивающих эту деятельность и тем самым - как одно из средств достижения текущей цели, при том - соразмерное этой цели. Если же цель отсутствует, а свободное время присутствует, потребление выходит на первый план. Но целенаправленность - это имманентное свойство человеческого сознания. Поэтому, в условиях достаточно длительного дефицита более значимых целей, целью становится достижение определенного уровня потребления. Который при сравнении с окружающими осознается как потребительский статус, с неизбежной конкуренцией за статус и потребностью в его постоянном подтверждении.
Таким образом, если считать "символический голод" одним из факторов краха советской модели жизнеустройства ("страну продали за джинсы"), то причиной здесь явилось длительное отсутствие для существенной части населения значимых целей, на которых могли бы сосредоточиться люди в свободное от основной работы время. Рост производительности труда привел к высвобождению времени, но в имеющейся модели жизнеустройства оказалось невозможным найти этому времени продуктивное применение. Это должно стать уроком на будущее.