И, вероятно, последнее о великом деле.
И, вероятно, последнее о великом деле. В конце концов, сколько ж можно занимать ЖЖ этой всей сволочью, когда просветительная миссия Йозефа Второго в Париж на очереди давно.
Одно из вполне ожидаемых, но тем более примечательных явлений, связанных с делом Вдовина-Барсенкова - это массовое нерасчленение нескольких совершенно разных вопросов.
1) Как оценивать идеологию и социоэтические ценности самих Вдовина и Барсенкова (правильный ответ: нецензурными словами).
2) Как оценивать УЧЕБНИК Вдовина и Барсенкова - в качестве _учебника по истории России 20 века_. НЕ в качестве пособия по воспитанию толерантности. НЕ в качестве воды на мельницу пробуждения русского нацгоссамосозна и прочего глагола времен, металла звона. НЕ в качестве фактора этнокультурных процессов, мастурбаций и уязвлений какого бы то ни было этнического и политического сознания. И НЕ в качестве приспособления для колки орехов. А в качестве учебника по истории России 20 века.
Правильный ответ: ничего себе. Один из лучших, имеющихся в наличии. См. - простите за повторение и автопиар - http://wyradhe.livejournal.com/127336.html. Один собеседник здраво заметил мне, что Чикатило не сможет написать хорошее пособие по ухаживанию за девушками. Это совершенно верно. Но вот дельный и подробный фактический отчет о том, как знакомился с девушками Казанова и как с ними взаимодействовал доктор Менгеле, он написать может - если, кроме того, что он чикатильствует, он умеет писать фактологические отчеты. При этом, допустим, он будет в комментариях от себя выражать презрение к политесам Казановы и восхищение бодростью духа доктора Менгеле. А читателю-то что до того? Он только выигрывает, ибо получает в одном флаконе два полезных для него текста:
а) добротную историю Казановы и Менгеле (в фактологической, включая описание причин и следствий, части);
б) интересный памятник общественной или личной психологии, автопортрет носителя нелюдской или малолюдской идеологии, весьма характерной и существенной именно исторически (в части комментарно-оценочной).
А оценивать этот учебник как средство воспитания граждан или как оружие в борьбе Осла с Бобром или напротив того - есть вообще занятие ненужное.
3) Как оценивать УМО, которое на этот учебник поставило гриф, не потребовав от авторов убрать комментаторско-оценочную часть как людоедскую?
По вкусу. Зависит от того, как понимать задачи УМО. Авторы никому не обязаны иметь нелюдоедские системы ценностей и убеждения - это их личное дело, и если мы не хотим въехать в похабный конфуцианский воспитабль, то эти убеждения не должны быть препятствием для работы на факультете. Тем более, что не менее людодедские либертарианские и "правозащитные"-по-Ковалевски убеждения таковыми точно не являются.
Это, однако, не значит, что УМО обязано ставить гриф на творчестве авторов, таковые убеждения проводящие.
По мне, оно и НЕ ДОЛЖНО допускать такие грифы. В задачи учебника вовсе не входит проповедь каких бы то ни было ценностей и оценок. Лично Вдовин-Барсенков могут проповедовать любые людоедские ценности (если без преступных призывов) и подлежат соответствующей низкой оценке как люди и граждане - и не более того. Корпорация же образовательная не должна ставить на учебнике с такой примесью свое клеймо, если не хочет сама заслужить низкие оценки как социальное учреждение, каким она - в отличие от Вдовина и Барсенкова - является.
4а) Как оценивать попытку притянуть Вдовина и Барсенкова за это произведение к суду? Обвинять сталинистов, нацистов, сионистов или филателистов по суду за текст, в котором НЕТ преступных призывов (и вообще никаких призывов), а также заведомо ложных клеветнических сведений - похабель или нет?
Тут возможно два ответа. а) Да, похабель. б) В зависимости от того, на чью мельницу это обвинение льет воду. Типа усилит ли это русских, евреев, чеченцев, капиталистов или жуков-плавунцов. Будет ли это на руку "нашим" или "супостатам".
Ответ (б) замечателен тем, в частности, что те, кто его дают, лежат на брюхе в грязи под правящей мафией и слабо корчатся в лучшем случае, а в обычном - только матерятся. И существуют-то они только с санкции этой мафии и постольку, поскольку это существование оной мафии зачем-то нужно. И будут так существовать и впредь. В Германии 1933 года, империи Цинь или еще где - как когда. А здесь, сейчас и впредь - только так. Таскать им не перетаскать.
При ответа (а) вопрос о том, как относиться к делу Вдовина-Барсенкова, не стоит. Сталинисты они, мерзавцы или святые, но первым делом нельзя допускать, чтобы за сколь угодно гнусный, прекрасный, нравственно низкий или возвышенный, политически вредный или полезный для очередного Великого Дела, ослабляющий или усиливающий по своему месседжу нравственность читателя учебник, не содержащий преступных призывов и не содержащий заведомо ложных диффамирующих сведений, людей судили вообще, и по уголовной статье в частности. Это НЕ ВИНА, подлежащая суду. Абзац. И всякая попытка такого рода должна встречать отпор, по интенсивности сравнимый с сапогом в живот. Во имя чего бы она ни производилась.
И будь этот учебник "русофобский", хренофобский, юдофобский или "очерняющий" великий русский, еврейский, чеченский и прочий охлос, демос, этос и еще что-нибудь - было бы то же самое.
Вполне допущу, что кто-то таких простых решений никак не захочет, а захочет сложные расчеты по части того, за каких-то "своих" оно али против "своих" работает (принимая за соотв. "своих" единоплеменников, родственников, класс, любимую собачку Жужу), и будь их власть, то какой-нибудь русофобский и очерняющий учебник Мусы Хренаева попал бы под уголовную статью по какому-нибудь закону, аналогичному турецкому закону о тюркюме, или просто по той же 282-й, которую очередные радетели развернут в ту или другую сторону - сию похабную 282-ю статью никогда не выпустят из рук ни либералы, ни патриоты, - а национал-государственнический учебник Вдовина - ни-ни-ни. Или наоборот. По сему поводу см. выше о заслуженной судьбе движений, разделяющих означенную позицию.
4б) Как эмоционально относиться к попытке беззаконного наезда на В.-Б.?
А как бог на дущу положит. Тяжкие невзгоды Вдовина и Барсенкова у меня лично никакой личной жалости не вызывают. Эти люди одобряют и восхваляют, когда людей насилуют и расходуют против всякой справедливости и милосердия для-ради очередного Великого Проекта. Для пользы дела. Ну вот сейчас их самих немножко понасиловали для пользы определенного дела. Их понасиловали гораздо, гораздо легче и нежнее, чем насиловал восхваляемый ими Сталин третьих лиц. Их не депортировали, не убили, не посадили и даже не выгнали с работы.
А поскольку они хвалили и оправдывали то, что хвалили и оправдывали, то я плакать не стану над их личными горестями по поводу того, что теперь и их самих нагнули, будь они русские, евреи или неандертальцы, работай они на пользу "русского дела", "антирусского дела" или еще какого глюка из этой серии. Не должно уважать ни права на бесчестье, ни адептов этого права. И рыдать над тем, что им отмеряется по одной сотой их же собственной мерки, тоже было бы едва ли хорошо.
Но это никак не отменяет и не меняет сказанного в предыдущем пункте. Отношение к наезду на Б-В. и их защите от означенной попытки их притянуть к суду никак не должно зависеть от того, какие эмоции человек испытывает по поводу того, что одну сотую из столь хвалимых им лекарств они испытали на себе.
5) Как оценивать поведение корпорации, включающей Б.-В., по отношению к ним, и вообще во всей этой истории?
Ну тут вопросов, полагаю, нет. Дважды дает та, кто быстро дает, но как-то непочетно.
Другое дело, что эта корпорация в данном случае ничем не отличается от нас самих на круг. Много мы на круг оказали помощи тем, чьи права попирались, плюя против ветра?
Ответы на эти 5 вопросов совершенно не зависят друг от друга.
Нет необходимости упоминать, что проверенные мной отклики ан масс производили здесь детсадовское смешение типа "если Вдовин - Барсенков хорошие, то... если гады, то...".
А никакого то. Дожили. РОДОВцы поминают рыцарям свободы вольтеровское рассуждение о свободе слова ( "Меня поразило не то, что "жертва недостаточно чиста", а святое убеждение, что защищать чье-то право на свободу мысли и слова можно лишь в том случае, если ты внимательнейшим образом изучил воззрения защищаемого и полностью с ними согласен. И никак иначе. Классическая < вольтеровская > позиция в его парадигме не то, что "неверна" - просто не существует. Как и вообще какое-то представление о правах, справедливости и т.д., распространяющихся за пределы кружка единомышленников".
Со стороны родовца вот это возмушение по поводу того, что не существует какого-то представления о правах, справедливости и т.д., распространяющихся за пределы кружка единомышленников, перемежающееся тут же рассуждением о том, как надо поддерживать друг друга по чисто этническому принципу независимо от такого представления, просто по факту того, кто их участников конфликта единоплеменник, а кто нет, - вполне достойный в качестве эпилога ко всей этой истории гротеск).
Одно из вполне ожидаемых, но тем более примечательных явлений, связанных с делом Вдовина-Барсенкова - это массовое нерасчленение нескольких совершенно разных вопросов.
1) Как оценивать идеологию и социоэтические ценности самих Вдовина и Барсенкова (правильный ответ: нецензурными словами).
2) Как оценивать УЧЕБНИК Вдовина и Барсенкова - в качестве _учебника по истории России 20 века_. НЕ в качестве пособия по воспитанию толерантности. НЕ в качестве воды на мельницу пробуждения русского нацгоссамосозна и прочего глагола времен, металла звона. НЕ в качестве фактора этнокультурных процессов, мастурбаций и уязвлений какого бы то ни было этнического и политического сознания. И НЕ в качестве приспособления для колки орехов. А в качестве учебника по истории России 20 века.
Правильный ответ: ничего себе. Один из лучших, имеющихся в наличии. См. - простите за повторение и автопиар - http://wyradhe.livejournal.com/127336.html. Один собеседник здраво заметил мне, что Чикатило не сможет написать хорошее пособие по ухаживанию за девушками. Это совершенно верно. Но вот дельный и подробный фактический отчет о том, как знакомился с девушками Казанова и как с ними взаимодействовал доктор Менгеле, он написать может - если, кроме того, что он чикатильствует, он умеет писать фактологические отчеты. При этом, допустим, он будет в комментариях от себя выражать презрение к политесам Казановы и восхищение бодростью духа доктора Менгеле. А читателю-то что до того? Он только выигрывает, ибо получает в одном флаконе два полезных для него текста:
а) добротную историю Казановы и Менгеле (в фактологической, включая описание причин и следствий, части);
б) интересный памятник общественной или личной психологии, автопортрет носителя нелюдской или малолюдской идеологии, весьма характерной и существенной именно исторически (в части комментарно-оценочной).
А оценивать этот учебник как средство воспитания граждан или как оружие в борьбе Осла с Бобром или напротив того - есть вообще занятие ненужное.
3) Как оценивать УМО, которое на этот учебник поставило гриф, не потребовав от авторов убрать комментаторско-оценочную часть как людоедскую?
По вкусу. Зависит от того, как понимать задачи УМО. Авторы никому не обязаны иметь нелюдоедские системы ценностей и убеждения - это их личное дело, и если мы не хотим въехать в похабный конфуцианский воспитабль, то эти убеждения не должны быть препятствием для работы на факультете. Тем более, что не менее людодедские либертарианские и "правозащитные"-по-Ковалевски убеждения таковыми точно не являются.
Это, однако, не значит, что УМО обязано ставить гриф на творчестве авторов, таковые убеждения проводящие.
По мне, оно и НЕ ДОЛЖНО допускать такие грифы. В задачи учебника вовсе не входит проповедь каких бы то ни было ценностей и оценок. Лично Вдовин-Барсенков могут проповедовать любые людоедские ценности (если без преступных призывов) и подлежат соответствующей низкой оценке как люди и граждане - и не более того. Корпорация же образовательная не должна ставить на учебнике с такой примесью свое клеймо, если не хочет сама заслужить низкие оценки как социальное учреждение, каким она - в отличие от Вдовина и Барсенкова - является.
4а) Как оценивать попытку притянуть Вдовина и Барсенкова за это произведение к суду? Обвинять сталинистов, нацистов, сионистов или филателистов по суду за текст, в котором НЕТ преступных призывов (и вообще никаких призывов), а также заведомо ложных клеветнических сведений - похабель или нет?
Тут возможно два ответа. а) Да, похабель. б) В зависимости от того, на чью мельницу это обвинение льет воду. Типа усилит ли это русских, евреев, чеченцев, капиталистов или жуков-плавунцов. Будет ли это на руку "нашим" или "супостатам".
Ответ (б) замечателен тем, в частности, что те, кто его дают, лежат на брюхе в грязи под правящей мафией и слабо корчатся в лучшем случае, а в обычном - только матерятся. И существуют-то они только с санкции этой мафии и постольку, поскольку это существование оной мафии зачем-то нужно. И будут так существовать и впредь. В Германии 1933 года, империи Цинь или еще где - как когда. А здесь, сейчас и впредь - только так. Таскать им не перетаскать.
При ответа (а) вопрос о том, как относиться к делу Вдовина-Барсенкова, не стоит. Сталинисты они, мерзавцы или святые, но первым делом нельзя допускать, чтобы за сколь угодно гнусный, прекрасный, нравственно низкий или возвышенный, политически вредный или полезный для очередного Великого Дела, ослабляющий или усиливающий по своему месседжу нравственность читателя учебник, не содержащий преступных призывов и не содержащий заведомо ложных диффамирующих сведений, людей судили вообще, и по уголовной статье в частности. Это НЕ ВИНА, подлежащая суду. Абзац. И всякая попытка такого рода должна встречать отпор, по интенсивности сравнимый с сапогом в живот. Во имя чего бы она ни производилась.
И будь этот учебник "русофобский", хренофобский, юдофобский или "очерняющий" великий русский, еврейский, чеченский и прочий охлос, демос, этос и еще что-нибудь - было бы то же самое.
Вполне допущу, что кто-то таких простых решений никак не захочет, а захочет сложные расчеты по части того, за каких-то "своих" оно али против "своих" работает (принимая за соотв. "своих" единоплеменников, родственников, класс, любимую собачку Жужу), и будь их власть, то какой-нибудь русофобский и очерняющий учебник Мусы Хренаева попал бы под уголовную статью по какому-нибудь закону, аналогичному турецкому закону о тюркюме, или просто по той же 282-й, которую очередные радетели развернут в ту или другую сторону - сию похабную 282-ю статью никогда не выпустят из рук ни либералы, ни патриоты, - а национал-государственнический учебник Вдовина - ни-ни-ни. Или наоборот. По сему поводу см. выше о заслуженной судьбе движений, разделяющих означенную позицию.
4б) Как эмоционально относиться к попытке беззаконного наезда на В.-Б.?
А как бог на дущу положит. Тяжкие невзгоды Вдовина и Барсенкова у меня лично никакой личной жалости не вызывают. Эти люди одобряют и восхваляют, когда людей насилуют и расходуют против всякой справедливости и милосердия для-ради очередного Великого Проекта. Для пользы дела. Ну вот сейчас их самих немножко понасиловали для пользы определенного дела. Их понасиловали гораздо, гораздо легче и нежнее, чем насиловал восхваляемый ими Сталин третьих лиц. Их не депортировали, не убили, не посадили и даже не выгнали с работы.
А поскольку они хвалили и оправдывали то, что хвалили и оправдывали, то я плакать не стану над их личными горестями по поводу того, что теперь и их самих нагнули, будь они русские, евреи или неандертальцы, работай они на пользу "русского дела", "антирусского дела" или еще какого глюка из этой серии. Не должно уважать ни права на бесчестье, ни адептов этого права. И рыдать над тем, что им отмеряется по одной сотой их же собственной мерки, тоже было бы едва ли хорошо.
Но это никак не отменяет и не меняет сказанного в предыдущем пункте. Отношение к наезду на Б-В. и их защите от означенной попытки их притянуть к суду никак не должно зависеть от того, какие эмоции человек испытывает по поводу того, что одну сотую из столь хвалимых им лекарств они испытали на себе.
5) Как оценивать поведение корпорации, включающей Б.-В., по отношению к ним, и вообще во всей этой истории?
Ну тут вопросов, полагаю, нет. Дважды дает та, кто быстро дает, но как-то непочетно.
Другое дело, что эта корпорация в данном случае ничем не отличается от нас самих на круг. Много мы на круг оказали помощи тем, чьи права попирались, плюя против ветра?
Ответы на эти 5 вопросов совершенно не зависят друг от друга.
Нет необходимости упоминать, что проверенные мной отклики ан масс производили здесь детсадовское смешение типа "если Вдовин - Барсенков хорошие, то... если гады, то...".
А никакого то. Дожили. РОДОВцы поминают рыцарям свободы вольтеровское рассуждение о свободе слова ( "Меня поразило не то, что "жертва недостаточно чиста", а святое убеждение, что защищать чье-то право на свободу мысли и слова можно лишь в том случае, если ты внимательнейшим образом изучил воззрения защищаемого и полностью с ними согласен. И никак иначе. Классическая < вольтеровская > позиция в его парадигме не то, что "неверна" - просто не существует. Как и вообще какое-то представление о правах, справедливости и т.д., распространяющихся за пределы кружка единомышленников".
Со стороны родовца вот это возмушение по поводу того, что не существует какого-то представления о правах, справедливости и т.д., распространяющихся за пределы кружка единомышленников, перемежающееся тут же рассуждением о том, как надо поддерживать друг друга по чисто этническому принципу независимо от такого представления, просто по факту того, кто их участников конфликта единоплеменник, а кто нет, - вполне достойный в качестве эпилога ко всей этой истории гротеск).